Петр Вершигора - Рейд на Сан и Вислу

• Название: Рейд на Сан и Вислу
• Автор: Петр Вершигора
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1960

Новая книга Героя Советского Союза П. П. Вершигоры — «Рейд на Сан и Вислу» является как бы продолжением его широко известного произведения «Люди с чистой совестью». После знаменитого Карпатского рейда партизанское соединение легендарного Ковпака, теперь уже под командованием бывшего заместителя командира разведки Вершигоры, совершает еще один глубокий рейд по тылам врага с выходом в Польшу. Описанию этого смелого броска партизан к самой Висле и посвящена настоящая книга. В ней читатель снова встретится с уже знакомыми ему персонажами. Узнает и много новых героев партизанского движения на Украине: бывшего пограничника М. И. Наумова, Героя Советского Союза немца Роберта Кляйна, комиссара батальона венгра Иосифа Тоута и др. Книга написана живо, увлекательно, со свойственным писателю народным юмором.

---

— Ковпак знает о моем назначении? — тревожно спросил я.

— Не только знает, но и первый предложил твою кандидатуру. Познакомься со второй частью приказа и распишись.

Помню одно — не было ни минуты колебания. Даже то, что задача соединению была уже поставлена и, видимо, разрабатывалась по устаревшим данным без учета изменившейся обстановки, как–то мало смущало. Самым важным казалось побыстрее добраться до своей братвы, увидеться, посоветоваться с разведчиками.

Я сразу же попросил у Строкача разрешения радировать начальнику штаба соединения Васе Войцеховичу несколько слов: «Срочно высылай через Овруч подводы».

Через несколько часов пришел ответ: «Высылаем сто пар быков и пять тысяч мобилизованных в армию».

Показал шифровку Ковпаку:

— Не понимаю я, Сидор Артемович, что это за мобилизованные…

Дед расхохотался:

— Ось видишь — не был дома больше месяца и вже оторвался. Это наши хлопцы, чтобы не сидеть сложа руки, как только нащупали овручскую дырку во фронте, сразу мобилизацию объявили…

— Партизаны ведь — дело добровольное…

— Так то партизаны… А мобилизованные едут не в партизаны, а в армию. Мы уже не одну неделю локтевую связь держим с той самой гвардейской дивизией, что от Курской дуги через Десну, Днепр, Припять без передышки наступала. Ну, и выдохлась дивизия. Один только номер, да штаб, да полковые знамена, да техника. А солдат–стрелков — полсотни на батальон. Все у них расчеты на пополнение. Вот мы и провели мобилизацию. Почти на сто километров вперед и на две — три недели раньше изгнания оккупантов. Пускай мобилизованные потом сами свои села освобождают… Командование дивизии знаешь как благодарно за выручку! Ты не зевай там. Патронов тоби могут подкинуть.

Уже вторые сутки мы почти не выходили из штаба. Ковпак деятельно и придирчиво следил за всеми приготовлениями. Хотя он и считался в отпуску после ранения, однако ни за что не хотел уезжать в санаторий, пока мы не отбудем в тыл врага. Дед, видимо, не мог иначе. Формальная передача дел — это одно, а отеческая забота о своих партизанах — другое. Она поважнее соблюдения формальностей. Кроме того, мы видели, что Ковпаку искренне жаль расставаться со своими хлопцами, с которыми провоевал более двух лет и прошагал всю Украину — от Путивля до Карпат.

На третий день нас обоих вызвали к генералу Строкачу.

— Ну, командир, готов? Когда отбываешь?

— Мы–то готовы… Да вот пушки держат… Никак не получим, — ответил я.

Генерал взялся за трубку телефона:

— В чем дело? Почему не отпускаете пушки для соединения Вершигоры? Есть же приказ командующего… Наряды? Какие наряды? Зайдите ко мне со всей документацией.

Через две — три минуты начальник снабжения штаба явился к генералу:

— Майор Новаковский. По вашему приказанию… Вот наряды на артиллерию…

— Покажите, — сказал генерал.

Майор Новаковский, партизанивший в 1941 году под Ленинградом, грузноватый, лысеющий человек, подал бумаги.

— Так це ж тут под боком, на киевском заводе, — сердито сказал Ковпак.

— Но он разрушен… Еще только налаживается работа. Через две недели смогут для вас отремонтировать артиллерию.

Две недели?! У меня даже заныло под ложечкой. За две недели можно безнадежно отстать и очутиться в тылу… советских войск. Сразу вспомнил, почти услышал голос командующего фронтом, который предупредил на прощание: «Не мешкайте… Потом трудно вам будет от Красной Армии отрываться. Да еще на волах…»

— Товарищ генерал, — обратился я к Строкачу, — разрешите мне самому вместе с майором на завод съездить. Поговорим с дирекцией, с рабочими. Тут же не полк артиллерии, а всего две — три полевые пушки да сорокапятимиллиметровок батарея–другая…

— Правильно, Петро… О, це дило, — оживился Ковпак. — Вы з рабочим классом помозгуйте… Не может быть, щоб арсенальцы не пришли партизанам на помощь.

— Дельное предложение. Стоит попробовать… Берите мою машину и езжайте. Сейчас же… — Генерал посмотрел на часы. — Как раз попадете между сменами.

— Вы звоните. Я тут задержусь в штабе. Як що треба буде, и я приеду. Не может того стать, щоб з рабочим классом партизаны не дотолковалися, — оживленно говорил Ковпак, проходя вместе с нами по коридору.

Через полчаса мы уже находились на знаменитом киевском заводе. Теперь он был порядком разбит.

— Плохо со станками, одно старье, — жаловались в дирекции, отодвигая наряды, которые совал им майор Новаковский.

Но партизаны — народ напористый, и, поглядывая на интенданта из партизанского штаба, представитель дирекции только поматывал головой, словно его жалили шмели. Затем он уставился на мою новую шинель, подполковничьи погоны (новоиспеченному командиру партизанской армады для шику были выданы не фронтовые, а из блестящего галуна), скрипучий пояс со звездой и вдруг спросил доверительно:

— Военпред, что ли?.. Ну, кому–кому, а вам–то должно быть ясно, что не можем мы за две недели наладить ремонт пушек. Так?

Я молчал. По всему выходило, что в рейд придется идти без артиллерии. Прикидывал уже, нельзя ли заменить орудия минометами. Так и сказал. Представитель дирекции изумленно разинул рот, сочтя, видимо, предложение технически неграмотным:

— Да вы кто будете? Инженер или, может… доктор?

— Командир партизанских отрядов, — ответил за меня Новаковский. — Точнее — группы отрядов. Соединением называется. Ну, вроде бригада или дивизия, а может, и корпус. От самого Ковпака командование принял. А вы говорите — без пушек, без артиллерии…

— От Ковпака? Что же вы раньше не предупредили? — встрепенулся наш собеседник. — Как же тут быть? А?.. Знаете что? Пошли прямо в цех. Может, что и придумаем.

Цех походил на кладбище металлолома: части пушек, ходы, лафеты — все это лежало навалом.

Несколько суховатый, подчеркнуто официальный деятель дирекции вдруг как–то весь изменился. Изможденное желтое лицо его чуть порозовело, дряблые морщины у губ смягчились, скучные глаза подобрели и осветились изнутри огнем озабоченности и скрытой энергии.

К нам подошел мастер цеха. Старый и угрюмый.

— Партизанам пушечки требуются, Остапыч. А? — сказал наш спутник, оказавшийся главным инженером завода.

— Сколько? — спросил Остапыч.

— Возьмем, сколько дадите, — рубанул я напрямик.

— А все же?..

— Хотя бы парочку полковых да пять — шесть сорокапятимиллиметровых, — заискивающе сказал Новаковский.

— Когда надо?

— Прямо сейчас, срочно, — нажимал Новаковский.

— Ох, всем надо срочно, — кряхтел Остапыч.

— Война, Остапыч, война… Ждать некогда, — вмешался я.

— И то верно, — согласился мастер. — Зараз, конечно, я вам не выложу. Но обождите трошки, с бригадой потолкую. Тут есть у меня на примете одна дивизионная…

К нам подошли несколько рабочих. Поздоровались.

— Партизанам помощь потребовалась, ребята. Как? Сможем соорудить ту самую, дивизионную? — спросил инженер.

— Надо — значит надо. Как дирекция смотрит? — кашлянул выразительно Остапыч.

— Успеете до завтра?

— Раз трэба для такого дила… — сказал усатый слесарь, похожий на запорожца с картины Репина.

— Ну, значит, договорились, — вздохнул инженер. — Получайте завтра вашу пушку. А сорокапятимиллиметровые не в счет: выбирайте, сколько требуется…

На следующий день мы, сами того не ожидая, присутствовали на маленьком заводском торжестве. Через цех были протянуты полотнища из полинявшего кумача. Человек сорок пришло со знаменем. Митинг по поводу начала работы для нужд фронта начался. Произносились краткие речи. Играл оркестр.

Выступили на митинге и партизаны.

Нам передали первые пушки, отремонтированные в полуразрушенных цехах. Две дивизионные и батарею сорокапятимиллиметровых.

Сразу же после митинга меня попросили зайти в дирекцию.

— Вы будете командир партизанский? По имени–отчеству Петро Петрович? Вас спрашивали из ЦК. Просили позвонить вот по этому номеру. Срочно…

Набрал номер. Назвал фамилию.

— Одну минуточку. Соединяю!

И я услышал знакомый голос товарища Демьяна:

— Как с артиллерией?.. Все в порядке? Не обижает рабочий класс?.. Вот видите. Это же наша опора… Первая пушка из ремонта? Знаем, знаем. Когда думаете отбывать?.. Завтра? Ну что ж, хорошо… Тогда так — сразу с завода приезжайте в ЦК, ко мне… Никаких особых дел нет, никаких бумаг захватывать не надо. Но попрощаться, пожелать сил, удачи могу я или нет? Сам ведь тоже в некотором роде ваш партизан…

Через час я был у Демьяна Сергеевича Коротченко. Секретарь ЦК неторопливо расспросил о подготовке к рейду. Из разговора было ясно, что в ЦК знали о встрече с арсенальцами и одобрили ее.

— Надо было поподробнее выступить… на митинге–то. Рассказать об отряде, о партизанах. Поддержать дух рабочих. Ну ладно, мы попросим сделать это товарища Ковпака. Он теперь посвободнее будет. Значит, завтра? — Демьян Сергеевич прошелся по кабинету и, приблизясь к окну, взглянул в сторону бульвара Шевченко, где за горбатой тополевой полосой угадывалось шоссе на запад. — Что же вам сказать на прощание?.. Берегите традиции, развивайте, умножайте их. И никогда не стойте на месте. Помните, старики свое уже отвоевали. Они нужны партии здесь для восстановительной работы. А у вас в соединении выросла прекрасная молодежь. Да и вы сами молодой коммунист. Мы верим вам и вот поручили командовать партизанами… Как сами чувствуете? Справитесь? Я не требую сейчас ответа. Слова — это что? Вы продумайте этот вопрос для самого себя. И не отрывайтесь от коллектива. Коллектив у вас замечательный! Это он создал Ковпака. И Руднев — партийный организатор — тоже создан тем же коллективом…