Татьяна Тихонова - Заонежье, или Жизнь по ту сторону...

• Название: Заонежье, или Жизнь по ту сторону...
• Автор: Татьяна Тихонова
• Жанр: Фэнтези

Старый городской мост оказывается входом в прошлое… в страну, где уживаются рядом и эльфы, и гномы, и драконы… и лесовичи, народ, который считает, что ведет свой род от славного племени россичей… По воле судьбы княжичу лесовичей Свею приходится защищать свой народ от темных сил. Потеряв близких в нашествии темной рати, княжич хочет сделать все, чтобы защитить родную землю. И он идет по этому пути, не задумываясь, принимая может быть иногда сгоряча слишком поспешные решения, но это его путь, путь через тернии к звездам… путь к спокойной жизни своего народа, путь к своей любви.

---

В светлой небольшой комнатке было тесно от всевозможных вещей, шкафов, шкафчиков, этажерок… Везде были книги… какие-то рукописи, виднелись кожаные потертые переплеты толстенных старинных фолиантов, пожелтевшие листы пергамента разбросаны повсюду… И посреди этого книжного развала царствовал один-единственный человек. Нет, эльф… Свей сначала удивленно смотрел на него, потому что тот протягивал к ним руки, тянулся весь и сиял улыбкой… но не двигался с места…

Радушный хозяин, Латинда Козный, был давно прикован к креслу. Теплое, валяное из крашенной рыжей охрой овечьей шерсти, одеяло укутывало его неподвижные ноги.

Лесович очень смутился, увидев немочь хозяина, даже румянец бросился ему в лицо, когда он понял, что так бестактно разглядывал больного. И неловко бросился вперед и стал поправлять съехавшее на пол одеяло. А тот, рассмеялся и, похлопав по плечу Свея, спросил:

— Кто ж таков ты будешь? Больно на людей похож, да и не похож в то же время… А, Ольсинор?

Свей выпрямился. Смущение его прошло, приветливое, не очень старое лицо эльфа располагало к себе, и парень начал говорить одновременно с Ольсинором, отчего тот усмехнулся и повторил:

— Здравствуй, Латинда… Ты угадал… Человек перед тобой непростой…

— Подожди, подожди, Ольсинор! Дай, я угадаю сам… — Замахал руками на друга Латинда, — разве зря я день и ночь, оторванный по неволе от обычной жизни, корплю, собирая по крупицам были и истории?! Человек непростой, говоришь… Ну, так я даже и думать не буду, только лесовичи у нас от россичей пришлые! Ну?! Угадал, парень?!

Свей только руками развел и рассмеялся:

— Лесовичи мы, так и есть, уважаемый Латинда. А я — Свей…

— Князь ихний… — Видя, что Свей замолчал, Ольсинор пояснил. — А молод князь так, оттого, что потерял и отца, и деда, князей лесовичских, почти в одночасье… Лихо пришло к нам, друг… Орки, тролли… Тьма встала у наших родных стен…

Приветливый взгляд хозяина дома стал цепким, острым. Он быстро махнул рукой в сторону двух стульев с высокими спинками, и они подъехали шумно почти к самому его креслу. Ольсинор сел, и Свей последовал его примеру. Латинда кивнул, словно делая знак, что он слушает, и Ольсинор продолжил:

— Свею удалось поднять в небо дружину Цава и тем самым отвести темную рать от Древляны, но они ушли после этого к Гардоалу…

— А вы сомневались в этом?! — достаточно желчно спросил Латинда. — Ведь с самого начала было ясно, что какой-нибудь из Браггов когда-нибудь придет в ваши земли… Луцик! — вдруг крикнул эльф куда-то в воздух. — Собери нам поесть, дружище… — теперь стал виден тот, к кому были обращены эти слова.

Маленький гном, ростом чуть повыше Дундария, отметил Свей, появился из сеней и, кивнув черноволосой головой, скрылся. "Он же и двери открыл, наверное…", — подумал Свей.

Забавный маленький помощник Латинды, однако, появился вскоре опять. Он шел по домотканым полосатым дорожкам в кожаных маленьких сапожках и нес большой кувшин с горячим вином с корицей и имбирем, закутанный в цветное полотенце. Перед ним плыло большое серебрянное блюдо с розовым холодным окороком и хлебом…

— Можно ли попросить накормить нашего Ладогарда? — обратился Свей к эльфу.

Тот удивленно поднял брови, а потом, сообразив о ком речь, закивал головой:

— Конечно, конечно… Луцик!..

Гном со смешным именем Луцик ответил очень серьезно, даже гневно:

— Не голоден дракон, на котором вы изволили прилететь! Как только вы отошли от него, он задрал овечку из деревенского стада, а…

— Да мы же на другом склоне Звенящей сели, Луцик, — развел руками растерянно Свей. — Неужели он…

— Вот именно. — Категорично отрезал гном. — А когда пастух ему пригрозил охранным заклятием, он затянул свою песню… Известное дело, мытарь, ну и, пока пастух, простите, блевал, он еще одну овцу увел!

Ольсинор посмеивался сдержанно в белые усы и, когда гном замолчал, сказал:

— Драконы всегда так себя ведут, достойный Луцик, когда выходят на войну… Те, кого они защищают, должны кормить их… так считают они… А сейчас — это не ихняя война… — закончил он довольно уныло, и Латинда вновь с ожиданием посмотрел на него. — Да, — сказал Ольсинор, вздохнув, — ты прав, Латинда, смешно было надеяться, что эта война не коснется Гардоала… Но, мы так давно живем в спокойствии и мире… С тех пор, как старый Ильсинор надел свою корону на Браггов… Но речь теперь не о том, и не плакаться к тебе прибыли мы…

Эльф заерзал нетерпеливо в своем кресле, его проницательный взгляд запрыгал азартно с лица лесовича на своего старинного друга. Он почти ничего не ел, только подкладывал проворно гостям куски мяса и хлеба, и сейчас, Свей улыбнулся, подумав, что Латинда опять попросит дать ему угадать… Так и случилось.

— Ольсинор, смею надеяться, что и теперь смогу догадаться, что вас увело совсем в противоположную сторону от ваших родных земель, тем более это странно, когда враг стоит у ваших ворот… — Он выжидательно посмотрел на Ольсинора, тот кивнул коротко головой и ждал, — так вот… — эльф в кресле опять сделал паузу и вскинул свои словно выцветшие, голубые глаза на гостей, — услышав от тебя, Ольс, о троллях и орках, я сразу подумал, что эти темные создания, которые никогда не водились в ваших местах, могли придти туда лишь из-за Вражьего леса. Когда-то он назывался Овражий лес, потому что земли, изрезанные раньше глубокими оврагами, малорослые гномы, бежавшие туда от нашествия огромных злобных созданий, засеяли деревьями… Лес вырос, а от племени трудолюбивых гномов теперь не осталось почти никого… Луцик вот об этом, пожалуй, знает даже больше моего.

Гном чопорно поджал губы и кивнул.

— Тролли… — коротко он назвал врагов своего племени.

— Там, за Вражьим лесом, который переходит в Головастое ущелье, начинаются пустынные места, которые любой путник в наших краях обойдет стороной. Неясное творится там с тех пор, как Ильсинор выпустил Махаона из заточения. И никто не решался до сих пор вмешаться в мрачное течение темных загадочных событий, предзнаменований, на которые вот уже несколько десятилетий мы, чего уж скрывать, со страхом, да… закрываем глаза… Единственное, что я могу предположить, так это что Мастер Ю обрел тело…

Ольсинор покачал головой, словно не веря своим ушам, которые сейчас светились на солнышке очень мирно и розово.

— Ты по-прежнему не боишься называть его… Печальный опыт не испугал отважного Латинду Козного, — грустно сказал он.

Ольсинор, повернувшись вполоборота к Свею объяснил свои слова, сказав:

— Имя Латинды было очень известным в свое время, пожалуй, во всех наших кланах… Он был очень отважен, с голыми руками мог броситься на мерзкого орка, тогда они почти не встречались нигде, кроме Головастого ущелья. Но в тот год, когда Ильсинор выпустил Махаона на волю, орки впервые появились в этих местах. Тогда Латинда оказался единственным, кто решился отправиться туда по просьбе перепуганных гномов из Овражьего леса. И там он встретил бабочку с человеческой головой… С тех пор он в кресле.

— Что же произошло, расскажите, Латинда? — Свей быстро спросил и подался вперед, боясь пропустить хоть слово.

Эльф в кресле резким движением откинул одеяло и закатал одну из мягких, из козьей выбеленной шерсти штанин… Свей покачал головой, такого ранения он еще в жизни своей не видел.

Да, сожженые, да обугленные… но они тлели еще в некоторых местах до сих пор красными огоньками обычных угольев. Лесович перевел расширенные от неожиданного острого ощущения чужой боли глаза на искалеченного эльфа. Тот спокойно встретил этот взгляд и улыбнулся:

— Я не чувствую боли… Единственное, что удалось сделать за все эти годы, это найти избавление от боли. Все остальное было тщетно, темная сила Махаона велика… И поэтому, чувствуя, что знаю причину вашего появления в наших краях, говорю вам — одумайтесь и возвращайтесь…

Повисла тишина. Лишь потрескивали дрова в печи, слышно было, как Луцик открывает дверцу печи и шурудит там кочергой, и бубнит что-то себе под нос. Почувствовав видимо, что почему-то стало вдруг тихо, он заглянул в комнату и обвел всех глазами… И, шмыгнув носом, исчез опять.

Свей отрешенно смотрел и смотрел на протянувшиеся лучи тусклого зимнего солнца от окна, в которых плясали свой незамысловатый танец пылинки. И чем отчетливей он понимал, что дерево, которое он собирался срубить, может придавить и его самого, тем яснее становилось, что больше это никто не сделает… И дальше мысль холодно говорила ему, что, если убежать от судьбы здесь, то она найдет его там, в Заонежье… Потому что прятаться за спины своих сородичей он не сумеет… Княжич задумчиво раскрыл ладонь и, держа ее раскрытой в лучах солнца, смотрел на нее и словно не видел ничего… Мысли его были далеко. Там сейчас осень… Сквозь золото прозрачных ягод винограда струится солнечный свет и отражается в смеющихся глазах девушки… И, кажется, все тепло той осени льется из ее смеющихся глаз ему в душу и согревает ее…