Евгения Изюмова - Дорога неровная

• Название: Дорога неровная
• Автор: Евгения Изюмова
• Жанр: Советская классическая проза
• ISBN: 5-88394-063-3

Роман «Дорога неровная» о судьбе нескольких поколений одного русского рода, который практически стал историческим, потому что человек в любое время связан с реальными историческими событиями, и в романе много имен, влиявших на ход истории России. Так что роман «Дорога неровная» это еще и познавательный роман для тех, кто не знал те имена. Он написан хорошим легким и богатым языком, удачно подобраны и эпиграфы для каждой главы, которые тоже напоминают читателю, что были на Руси прекрасные поэты - Николай Некрасов и Сергей Островой.

Эта электронная версия книги создана для библиотеки Либрусек ( http://lib.rus.ec ) и размещается в библиотеке Либрусек с разрешения автора книги на условиях лицензии Creative Commons: Attribution - Non-commercial - No Derivatives (by-nc-nd). Лицензия «С указанием авторства - Некоммерческая - Без производных» Если вам понравилась книга и вы хотите сделать пожертвование то используйте Яндекс-деньги 41001776317077

---

Лето в тот год выдалось жаркое, как никогда, и Шура, вернувшись из колхоза, задумала завершить ремонт квартиры, пока тепло. Впрочем, ремонт уж не так был и нужен, просто Шуре нравилось белить, красить. А еще больше нравилось сесть на подоконник, отдыхая, и смотреть на улицу. Так, сидя на окне, и познакомилась она с Касимом, шофером полковника, жившего на третьем этаже прямо над их квартирой.

Касим привез полковника на обед и сразу заметил незнакомую девушку - раньше он ее не видел возле дома своего шефа. Он вылез из «Волги», стал прогуливаться перед окнами. Был парень высок и строен, аккуратно, как положено солдату, подстрижен, пилотка лихо надвинута на правую бровь, из-под которой на Шуру косился черный любопытный глаз. Парню вскоре надоело исподтишка наблюдать за незнакомкой, перемазанной в известке и краске, и спросил:

- Вы кто?

- Человек, - усмехнулась Шура.

- А чего на окне сидите?

- Отдыхаю, - опять усмехнулась Шура, ожидая с любопытством, какой новый вопрос задаст солдат-водитель голубой «Волги».

- А попить можете вынести? - оригинальностью вопрос не отличался, потому Шура ухмыльнулась во весь рот и заносчиво ответила:

- Ага, буду я еще воду в кружке носить…

- Я не пить хочу, а хочу, чтобы вы спустились вниз, - заявил солдат.

- Хм… - Шуру это обстоятельство заинтересовало. И она вынесла солдату кружку кваса. Так они и познакомились.

Касим - таджик. Его отец - директор завода в Ашхабаде, у Касима с малолетства было все, что бы он ни пожелал, в семнадцать лет имел собственную «Волгу» и никогда не думал, что ему доведется быть чьим-то шофером. Но однажды он сбил человека…

- Имея деньги, все можно купить и сделать, - рассуждал Касим. - Это уж точно. Вот мой отец и подкинул тысчонки три, кому следует, а может и больше, я не знаю, вот и не было никакого суда.

Шура ошарашенно молчала, впервые, в отличие от Касима, представив мысленно силу денег, причем - больших денег. Она-то к деньгам относилась легкомысленно: есть - хорошо, нет - не заплачет. Довольствовалась тем, что есть, а деньгами, оказывается, можно покрыть преступление, можно купить любовь, уважение. Даже место рабочее можно купить, как сделал друг Касима - заплатил кругленькую сумму за место бармена в ресторане, и стоя за стойкой бара, он через некоторое время заработал столько, что и расход свой возместил, и прибыль имел.

Касиму нравились русские девушки, но жена ему нужна - таджичка.

- Что, чистоту крови хочешь соблюсти? - съехидничала Шура.

Касим ответил очень серьезно:

- И это, конечно, тоже, у нас маленькая нация, ее надо сохранять, но дело еще и в том, что таджички и вообще мусульманские женщины воспитаны иначе, так, как это нужно мужчине. Вот поженились бы мы с тобой… - Шура насмешливо фыркнула в ответ на это. - И я бы тебе сказал перекопать всю землю перед этим домом, чтобы ты сделала?

- А зачем копать? - осведомилась Шура. - В этом нет необходимости - песок да камни, все равно ничего не вырастет.

- Вот-вот. А таджичка возьмет лопату и начнет без рассуждений копать, в этом отличие мусульманской девушки от русской. Вы, конечно, раскованные, более свободные, умные, среди русских такие красавицы есть, что ахнешь, но мне жена нужна послушная, а не умная, чтобы умела хозяйство вести, детей растить. Даже пусть и не очень красивая. Красивую я, если надо, в другом месте найду.

- Ну ладно, пусть она будет послушной, но ведь и таджичкам необходимо образование, ты вот говоришь без акцента, читать любишь. Образованная девушка и вести себя будет иначе, сначала подумает, есть ли смысл копать землю, в которой камень на камне, лишь потому, чтобы угодить мужу, - заспорила Шура.

- Женщине образование не нужно, ваша революция восточным женщинам только навредила. Вроде как освободила их духовно, а на самом деле у нас почти все так и осталось - в горных кишлаках иногда старухи до сих пор паранджу носят. А чтобы мужа слушать, много знаний не надо. Дело женщины создать уют в доме для мужчины и воспитать его детей. А мужчина обязан содержать семью. Впрочем, если остаться здесь и жениться, то нужна русская жена, таджичке здесь плохо будет. Но я не хочу жить в России, на родине лучше…

Шура слушала разглагольствования Касима, и ей стало ясно, почему многие тавдинские девчонки, выйдя замуж в России за солдат-азиатов или кавказцев, уезжали с мужем и вскоре возвращались домой.

У одной приятельницы Павлы Федоровны дочь зарегистрировалась с одним абхазцем, уехала к нему на родину в такую горную даль, что выше только орлы живут. Но выяснилось, что у парня была нареченная невеста, дочь отцовского кунака. И хотя он ее не любил, был в законном браке, но этот брак очень своеобразно аннулировали - сыграли свадьбу с прежней невестой, которая стала старшей полноправной по горским обычаям женой, потому что брак освящен муллой. А русская девчонка оказалась на побегушках да постирушках на всю огромную семью своего законного мужа, с которым уже даже постель не делила, спала на тощей подстилке у двери. Словом, такое житье очень ей не понравилось, и задумала она бежать. Но свекровь быстро смекнула, что к чему, и приставила к ней сторожа - младшего сына, и тот бродил за молодой женщиной, как тень, даже возле туалета торчал, пока она не выйдет. А потом от скуки провертел дырку в стенке и начал за ней подглядывать. И все-таки она сбежала, оказавшись случайно с родичами мужа на железнодорожной станции. Вскочила на ходу на площадку товарного поезда, замедлившего ход на станции. Родичи спохватились не сразу, бросились на конях в погоню, но горы - не гладкая дорога, пока крутились по горам, подбираясь вплотную к железной дороге, поезд втянулся в тоннель, куда им дорогу преградили охранники.

Именно Касим преподал Шуре урок, что не с каждым парнем следует кокетничать, с иным это может обернуться неприятностью. Касим подкараулил Шуру, когда она выходила из подъезда, и так притиснул к себе, пытаясь поцеловать, что дыхание у девчонки пропало. Но не забылась Шуре наука братьев, выскользнула она из объятий. Касим не обиделся, наоборот, прошептал:

- Я приду сегодня вечером? Полковник обещал отпустить меня пораньше.

Он, и правда, явился при полном параде: в отутюженной подогнанной по стройной фигуре форме. Но Шура велела сказать матери, что ее нет дома. Шутки - шутками, когда молодая кровь играет, а связывать свою судьбу с Касимом она не собиралась.

Касим просидел на скамье до конца увольнения, но Шура так и не вышла. Тут уж Касим обиделся. И тотчас переключил свое внимание на девушку из другого подъезда. Но не оценил правильно командирское благосклонное отношение к себе: пока ухаживал за Шурой, полковник молчал, он знал семью, уважал Смирнова, как фронтовика и майора в отставке, но когда увидел своего водителя у другого подъезда с девицей вульгарного вида, устроил Касиму, видимо, такой разнос, что парень больше не смел и носа высунуть из машины. Так что свидания с новой «дамой сердца» проходили весьма оригинально: нахмуренный Касим в машине, а она - сидит на лавочке, и в увольнение Касима, пока Шура была дома, так и не пустили.

Ну а Стас Нетин по-прежнему молчал, правда, начал иной раз и краснеть, если Шура заговаривала с ним. И опять они не прояснили отношения.

Шура уезжала после практики вдвоем с матерью: Гена достал для Павлы Федоровны путевку в санаторий. Она не хотела ехать, но Шура твердо заявила:

- Отдохнешь хоть!

Отдохнуть и подлечиться Павле Федоровне и в самом деле надо было. Бесконечные болезни ее измучили, новый кирпичный дом, еще не просохший, здоровья не добавил, приступы астмы участились. В Тавду неожиданно приехала областная медкомиссия, на глаза проверяющим попала медкарта Павлы Федоровны, и врачи удивились не столько набору ее хронических заболеваний, сколько тому, что ежегодно вызывают неизлечимо больного человека на врачебно-экспертную комиссию для освидетельствования и назначения пенсии по инвалидности. Председателю ВЭК изрядно досталось за такое упущение. Павла Федоровна, конечно, про это ничего не знала, потому очень удивилась вызову в область. Вернувшись, улыбнулась в ответ на встревоженный взгляд Шуры:

- Дали пожизненную пенсию, никаких комиссий больше проходить не буду, потому что и того, что есть, хватит с избытком на двоих. Ну, а сколько проживу на белом свете, никто не знает. Может, десять лет, а, может, и завтра скопытюсь.

Вот это обстоятельство и заставило Гену достать путевку матери в санаторий, ему это было легко, потому что и сам пока находился под наблюдением врачей после травмы. А Шуре написал, чтобы обязательно заставила мать поехать в санаторий. Что Шура и сделала.

Николай Константинович, узнав об этом, загрустил и попросил жену не уезжать. Павле Федоровне и самой не хотелось, ее сердце сжалось в тревожном предчувствии беды, но не желала обижать и детей, хлопотавших о ее здоровье. И сказала мужу: