Дэнни Кинг - Школа для негодяев

• Название: Школа для негодяев
• Автор: Дэнни Кинг
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-059179-4

Новое слово в системе перевоспитания малолетних преступников наконец сказано!

Добро пожаловать в школу Гафин, где из трудных подростков по всем правилам педагогики готовят… высокопрофессиональных бандитов!

Здесь каждое задание для контрольной надлежит похитить из тщательно охраняемого сейфа.

Здесь на уроках подробно, на реальных примерах из видеохроники, объясняют, на каких ошибках попадаются воры и налетчики.

Здесь учеников, не обладающих подлинным криминальным талантом, изгоняют с позором — в уличных бандах им место, а не в элите преступного мира!

Близится время выпускных экзаменов.

И сам дьявол не скажет заранее, что готовят преподаватели своим питомцам на сей раз!

---

Дождь поливал вовсю, но Шарпея непогода не смущала. Он натянул воротник пальто на голову, сделав из него капюшон, и пересек Трафальгар-роуд. Теперь преследование действительно превратилось в проблему. Обзор с тротуаров закрывали зонтики, а по проезжей части сновали машины. Даже под дверными козырьками спрятаться было почти невозможно: мокрые и разочарованные посетители предрождественских распродаж мгновенно занимали свободные места у входов, стараясь укрыться от дождя.

Шарпей резво шагал метрах в двадцати пяти впереди, мы, в свою очередь, шлепали по всем лужам, чтобы не отстать. Трамвай даже перебежал обратно через дорогу и помчался вперед, чтобы подловить Шарпея в конце Трафальгар-роуд. Маневр, однако, не принес успеха, поскольку Шарпей свернул налево, и со всех сторон нас окружили дома. Мы упорно тащились за ним по узким переулкам и в конце концов вышли к Темзе. С другого берега блестел огнями Собачий остров, внизу плескалась темная вода. Шарпей не снижал скорость, не снижали ее и мы. Через десять минут, высунувшись из-за угла заброшенного пакгауза, мы уже наблюдали, как Шарпей осторожно спускается по крутым и скользким сходням.

У сходней на воде покачивался катер. Насколько я мог разобрать, выглядел он довольно прочным, но для Темзы все равно был утлым суденышком и подпрыгивал на сердитых черных волнах, как деревенский дурачок на родительской кровати.

Шарпея окликнули, он что-то крикнул в ответ и спустился в качающийся катер. Ветер унес голоса, мы едва разобрали несколько слов, но и их было достаточно, чтобы убедиться: перед нами не кто иной, как наш досточтимый директор.

Стараясь остаться в тени, мы подобрались поближе.

— Это был Грегсон? — немного погодя спросил Крыса.

— Похоже, да, — сказал я. — Ну что, пойдем звонить Рыжему.

26. Как агнцы на шашлык ч.1

Четырехглазый рвался утопить сволочей прямо на месте, но я умерил его пыл холодными доводами рассудка. Катер, в который сел Шарпей с Грегсоном, сейчас противостоял всей мощи, которую способна была обрушить на него Темза, и, судя по всему, видал и худшие дни. Эта облезлая, ржавая и старая лохань со свистком тем не менее была крепче, чем башка подносчика кирпичей, поэтому план заранее никуда не годился.

Кроме того, цель ведь заключалась не только в том, чтобы отомстить Грегсону за попытку сделать из нас цыплят. Речь шла о нашем будущем и о будущем тех ребят, кого уже арестовали.

— Сам подумай, старик, если мы сдадим их копам, с нас снимут обвинения, — убеждал Четырехглазого Трамвай. — Может, у нас в жизни не будет больше такого шанса.

— И вообще, дождь льет как из ведра, а я подыхаю с голоду, — вставил свои пять центов Бочка. — Как, интересно, ты собираешься их потопить? Извини, у меня как раз закончились айсберги.

— Решено, мистер Дикинс. Сдадим ублюдков, пусть сгниют в тюряге, — подытожил я, и все со мной согласились. — У кого есть мелочь на телефон?

— У меня, — раздался сзади хриплый голос, от которого мы едва не прыснули в стороны, как зайцы.

Здоровенная, массивная фигура Фодерингштайна отрезала нам узкий путь к цивилизации, а дробовик, который выглядывал из-под короткого пальто, недвусмысленно намекал на то, что удирать в противоположном направлении тоже резона нет.

— Всем стоять, — приказал он и поднес к своему угрюмому рту портативную рацию. — Да, я их накрыл. Всех пятерых.

Одному небу известно, как в тот момент со мной не приключился сердечный приступ. Вид Фодерингштайна поверг меня в такой шок, что я чуть-чуть не свалился в реку. Честное слово, меня будто с размаху огрели по котелку. Сердце бешено заколотилось, кровь отхлынула от лица, а пальцы инстинктивно принялись искать, за что бы ухватиться. Так вышло, что ухватились они за Крысу, и для него это стало такой неожиданностью, что я едва не утащил его в воду.

— Ладно, веди их на борт, — сказала рация.

Люк в катере открылся, Шарпей и Грегсон высунули головы и повернулись в нашу сторону.

— А ну, марш, — скомандовал Фодерингштайн и навел на нас ствол.

Пока я глядел в двойное дуло, в моей голове пронесся миллион панических мыслей. Однако эти мысли промчались, обгоняя друг дружку и сверкая пятками, и оставили мой мозг в режиме автопилота. Соответственно, когда я вновь обрел контроль над собой, мы вместе с Бочкой, Крысой, Очкариком и Трамваем уже были загнаны в логово врага и тряслись от страха, взирая на Грегсона, Шарпея и Фодерингштайна.

— Хотели выследить меня, ребятки? — ухмыльнулся Шарпей. — Неужели я вас так ничему и не научил?

— Кто знает, что вы тут? — потребовал ответа Грегсон.

Правой рукой он сжимал небольшой автоматический пистолет, а левой держался за леер качающегося катера.

— Никто, — брякнул Крыса, прежде чем я успел соврать. — Мы пошли за мистером Шарпом после футбольного матча, — с головой выдал нас он.

— Полиция тоже знает и вот-вот будет здесь, — тоненько пропищал я.

Грегсон лишь перевел на меня взгляд и покачал головой.

— Нет, не знает, — усмехнулся он.

— Что вы хотите с нами сделать? — пролепетал Крыса, дрожа, как осиновый лист.

Грегсон сделал вид, что не слышал вопроса. Крыса умоляюще посмотрел на меня, но я ничем не мог помочь. Что бы ни уготовила ему судьба, то же предназначалось и мне. Как там говорил Мартин? Таковы правила игры «по-взрослому».

Он оказался прав. Мы вступили в игру, только теперь это была уже не игра. По крайней мере для Грегсона. В этот миг я понял, что он нас убьет. Мы нашли его и, вероятно, нашли золото. Если он нас отпустит, мы все расскажем копам, и тогда его песенка спета. На Грегсона повесят не только ограбление музея, но и поджог, шестнадцать покушений на убийство, похищение трупов, мошенничество, контрабанду и все остальное, что только уместится в обвинительный акт. Грегсон увяз по самую шею. А если учесть, что все шестнадцать покушений на убийство были предприняты в отношении несовершеннолетних, Грегсону не стоило ждать, что сокамерники погладят его по головке. Всего две минуты назад мы были киношными героями, подростками из субботнего сериала, которые выследили злодеев в их норе и сдали полиции. Теперь каждому из нас предназначалась пуля в лоб и мутная вода Темзы. Прокрутить пленку назад мы уже не могли.

Крыса вдруг начал реветь. Трамвай и Бочка тоже захлюпали носами. Глядя на них, я и сам не удержался и пустил слезу.

— Я хочу домой, — всхлипнул Трамвай, но Грегсон и компания на него даже не посмотрели. Они держали нас под прицелом и яростно шептались. Как с нами поступить, было ясно, вопрос заключался лишь в способе. Время от времени они косились на нас, и когда Фодерингштайн бросил на меня взгляд и коротко кивнул, я едва не обмочился от страха.

Зловещий шепот и качка делали происходящее похожим на отвратительный ночной кошмар, а наши мольбы и рыдания только еще больше нагоняли на меня ужас. Я окинул взором ребят, которых уже поджидало холодное дно реки, и заметил, что лица у всех красные, распухшие и мокрые от слез. Точнее, нет, не у всех. Четыре физиономии распухли и покраснели от слез, на пятой же застыло выражение дерзкой непокорности и отваги. Заметьте, я не смотрелся в зеркало.

Четырехглазый стоял с таким видом, будто ему на все плевать. Тогда я приписал это его исключительной смелости, ну, знаете, как смертник на эшафоте балагурит со своим палачом, однако потом выяснилось, что Очкарито припас в рукаве козырь. Да-да, козырь, и именно в рукаве.

— Ладно, отвязывай веревку, а я заведу мотор, — велел Грегсон Шарпею. Судя по всему, в заседании объявили перерыв. — А вы повернитесь зубами к стенке и не оборачивайтесь.

И тут Шарпей что-то учуял.

— Чем пахнет? — потянул он носом.

Грегсон и Фодерингштайн понюхали воздух, потом себя, потом поглядели на нас.

— Жидкость для зажигалок, — невозмутимо сообщил Четырехглазый и швырнул под ноги Грегсону горящую спичку.

Глаза у нашего бывшего директора расширились от ужаса.

Одна из самых больших загадок века — каким образом у меня до сих пор сохранились брови. Раздалось громкое шипение, слепящее желтое пламя расцвело в тесной рубке катера, и пламя опалило мне затылок, уничтожив жалкие остатки волосков на шее, которые выжили после пожара в Гафине.

Фодерингштайн вспыхнул, как свечка; Шарпей и Грегсон, объятые огнем, в панике закричали.

Должно быть, Четырехглазому удалось втихаря облить бензином почти все, кроме нас, потому что катер мгновенно превратился в преисподнюю. Мы впятером повалились в кучу, чтобы сбить с пламя, а когда я поднял глаза, то увидел шанс на спасение. Грегсон, Шарпей и Фодерингштайн катались по полу, стараясь погасить горящую одежду, и на несколько драгоценных секунд путь назад оказался свободен.

— Бежим! — крикнул я ребятам, подхватывая Крысу и волоча его к пылающим сходням.