Дзюнъитиро Танидзаки - МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)

• Название: МЕЛКИЙ СНЕГ (Снежный пейзаж)
• Автор: Дзюнъитиро Танидзаки
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02771-5

Дзюнъитиро Танидзаки (1886–1965) — классик японской литературы, продолжатель её многовековых традиций, один из самых значительных писателей Японии первой половины XX в. Роман «Мелкий снег» — главное и лучшее произведение Танидзаки. Написанный в жанре семейной хроники, он рассказывает о Японии 1930-х годов, о радостях и печалях четырёх сестёр Макиока, принадлежащих к старинному и богатому купеческому роду. Писатель создаёт яркую и реалистичную картину жизни Японии в годы, предшествующие Второй мировой войне. В романе гармонически сочетаются точный и беспристрастный анализ действительности и глубокий лиризм.

---

Но что бы ни говорила Юкико, младшей сестре полагается выходить замуж лишь после старшей, а поскольку вопрос с Таэко практически улажен, было тем более необходимо поскорее найти мужа для Юкико. В дополнение к тем причинам, о которых уже рассказывалось, замужеству Юкико мешало ещё одно обстоятельство: она родилась в год Овна.[13] В восточной части Японии, как ни странно, считается, что приносят несчастье женщины, рождённые в год Коня, а не Овна. В западных же районах, напротив, именно женщинам, родившимся в год Овна, бывает трудно найти себе мужа. Это поверье особенно распространено в купеческой среде. Существует даже поговорка: «В год Овна родится — в невесты не годится». В Осаке, где издавна селились купцы, подобного рода суеверия укоренились глубоко, и Цуруко была склонна приписывать трудности с замужеством сестры злосчастному году Овна. Принимая всё это во внимание, в «главном доме» со временем поняли, что предъявлять слишком высокие требования к претендентам на руку Юкико неразумно.

Поначалу выдвигалось условие, что, коль скоро для Юкико это первый брак, он должен быть таковым и для её будущего супруга. Со временем, однако, пошли на уступку — для него это мог быть и второй брак, при условии, если у него нет детей. Затем последовала ещё одна уступка — дети могли быть, но не более двух, и при этом допускалось, что жених может быть на год или два старше Тэйноскэ, мужа Сатико, если, конечно, он не выглядит старше своих лет.

Сама Юкико сказала, что выйдет замуж за любого, кого сочтут для неё подходящим оба зятя и обе старшие сестры. Таким образом, новые условия не вызвали особых возражений с её стороны. Правда, она сделала оговорку, что, если у человека, за которого её будут прочить, окажутся дети, ей хотелось бы, чтобы это были миловидные девочки. Она надеялась, что сможет искренне полюбить их. Кроме того, добавила она, если её будущему мужу окажется уже за сорок и его карьера будет близиться к концу, то рассчитывать на дальнейшее увеличение его доходов не придётся. Вполне возможно к тому же, что она останется вдовой, и потому, не претендуя на какое-либо значительное состояние, она хотела бы надеяться, что муж обеспечит ей мало-мальски сносное существование в старости. Оба семейства в Осаке и в Асии признали требования Юкико разумными. Условия сватовства пришлось пересматривать заново.

Человек, о котором говорила Итани, в целом удовлетворял всем этим требованиям. Сколько-нибудь значительным состоянием он, правда, похвастаться не мог, но зато о мужчине, которому сорок один год, — он был одним-двумя годами младше Тэйноскэ — никак не скажешь, что у него нет будущего. Коль скоро в доме Макиока были готовы к тому, что муж Юкико будет старше Тэйноскэ, он только выиграл, оказавшись моложе. Более же всего в его пользу говорило то, что он вступал в брак впервые. Они уже совсем отчаялись найти для Юкико такого жениха, поэтому эта партия была для них тем более привлекательной. К тому же они понимали: рассчитывать на другое такое предложение в будущем вряд ли приходится. Короче говоря, все минусы этой кандидатуры с лихвой окупались уже одним тем, что прежде он женат не был.

Кроме того, думала Сатико, хотя он всего лишь служащий, зато владеет французским языком, знаком с французским искусством и литературой, а это должно импонировать Юкико. Люди, не знавшие Юкико достаточно хорошо, нередко считали её японкой до мозга костей, но это было поверхностное впечатление, складывавшееся из таких внешних примет, как одежда, речь, манера держаться. На самом же деле Юкико была совсем не такой: она имела склонность к иностранным языкам и разбиралась в западной музыке лучше, чем в японской.

Воспользовавшись услугами своего знакомого, Сатико постаралась узнать, как относятся к протеже Итани — его звали Сэгоси — в компании Эм-би, навела ещё кое-какие справки — все отзывы о нём были благожелательны. Ну что же, думала Сатико, возможно, на сей раз всё наконец устроится, и собиралась в ближайшее время посоветоваться с зятем и старшей сестрой.

И вот неделю тому назад к дому в Асии неожиданно подкатила на такси Итани. Оказалось, она приехала поторопить Сатико с ответом («Ну как, вы подумали о деле, которое мы с вами обсуждали?») и заодно привезла фотографию Сэгоси. Как всегда Итани действовала в наступательной манере, и Сатико, опасаясь, как бы не сложилось впечатление, будто она не проявляет должной заинтересованности в сватовстве, не осмелилась признаться, что ещё не говорила с «главным домом». Как-то само собой получилось, что вместо этого она сказала: предложенная Итани кандидатура вызывает полное доверие, но, поскольку зять со старшей сестрой сейчас как раз наводят о нём справки, она просит подождать ещё неделю. В ответ Итани заметила, что подобные дела не терпят проволочки. Если они склоняются к благоприятному ответу, им следует по возможности поторопиться: господин Сэгоси буквально пристаёт к ней с ножом к горлу, каждый день звонит по телефону и спрашивает, есть ли ответ. Он попросил показать его фотографию и узнать, как обстоит дело с его предложением. Поэтому Итани сегодня и наведалась к Сатико. Покончив в пять минут с этим разговором, Итани бросила напоследок: «Итак, жду вашего ответа через неделю», вскочила в ожидавшее её такси и укатила.

Сатико с её типично осакским характером не любила спешить и считала предосудительным проявлять сугубо деловой подход в таком вопросе, как замужество. Однако, подхлёстнутая разговором с Итани, она, вопреки своей обычной медлительности, на следующий же день отправилась в Осаку.

Пересказав сестре в общих чертах разговор с Итани, Сатико не преминула заметить, что с ответом торопят.

Однако Цуруко ещё более, чем Сатико, не любила спешки и в подобных делах была склонна проявлять осмотрительность. Поступившее предложение кажется ей приемлемым, сказала она, но прежде всего ей нужно посоветоваться с мужем, и, если у него не возникнет возражений, они постараются с помощью сыскного агентства разузнать о женихе поподробнее, а возможно, ещё пошлют кого-нибудь к нему на родину. Одним словом, план действий, начертанный Цуруко, требовал времени. За одну неделю тут было никак не управиться, в лучшем случае речь могла идти о месяце, и Сатико ломала голову над тем, как ей ублаготворить Итани.

Спустя ровно неделю после своего первого визита Итани снова появилась в Асии.

Как раз вчера, сказала Сатико, она пыталась поторопить «главный дом» с ответом. Как она поняла, особых возражений у них нет, но кое-какие обстоятельства, связанные с господином Сэгоси, до сих пор остаются невыясненными, и поэтому они просят подождать ещё несколько дней.

Итани даже не выслушала Сатико до конца. Если серьёзных возражений против господина Сэгоси нет, заявила она с присущей ей категоричностью, почему бы не заняться выяснением некоторых мелких подробностей позже? А сейчас будущим жениху и невесте следует уже встретиться. Нет, она вовсе не имеет в виду официальную встречу, смотрины. Просто она хотела бы пригласить их всех на ужин. Присутствие зятя и сестры из Осаки совсем не обязательно, вполне достаточно, если вместе с Юкико пожалуют Сатико и её супруг. Господин Сэгоси очень желает этой встречи.

Трудно иметь дело с этими сёстрами, думала Итани. Слишком много они о себе воображают. И ужасно медлительны. А ты бегай ради них. Будь они хоть чуточку порасторопней, Юкико давно уже была бы замужем. Надо наконец хоть немного приоткрыть им глаза на жизнь, решила она, и, продолжая разговор, намеренно старалась дать почувствовать Сатико, что у неё на уме. Сатико стало неловко. Когда же госпожа Итани хотела бы их пригласить? — спросила она. Конечно, в таких случаях следует договариваться заранее, отвечала Итани, но, если бы они согласились прийти завтра, в воскресенье, это было бы очень удобно и господину Сэгоси, и ей самой. К сожалению, завтрашний день у Сатико занят. Тогда как насчёт послезавтра? — Итани так наседала, что Сатико была вынуждена согласиться, хотя и оставила за собой право дать окончательный ответ по телефону в воскресенье.

И вот настало воскресенье.

— Послушай, Кой-сан. — Сатико начала было надевать кимоно, но тут же передумала, скинула его и вытащила из чехла другое. Снизу снова послышались умолкнувшие было звуки пианино. — Понимаешь, я в затруднительном положении.

— Что ты имеешь в виду?

— Я должна сейчас позвонить Итани и дать окончательный ответ.

— Какой ответ?

— Она предложила сегодня устроить встречу Юкико с господином Сэгоси.

— О, это вполне в её духе.

— Хорошо ещё, что речь не идёт об официальных смотринах. Она приглашает нас поужинать запросто, без церемоний. Я сказала, что в воскресенье буду занята. Тогда она предложила понедельник, и я не смогла отказаться.

— А что думают в Осаке по этому поводу?

— Цуруко сказала по телефону, что, если мы решим принять приглашение, нам следует пойти одним. Сами же они не приедут, так как потом будет неловко отказать господину Сэгоси, если такая необходимость возникнет. Впрочем, Итани тоже не возражает, чтобы присутствовали только мы.