Евгения Изюмова - Дорога неровная

• Название: Дорога неровная
• Автор: Евгения Изюмова
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 2007
• ISBN: 5-88394-063-3

Роман «Дорога неровная» о судьбе нескольких поколений одного русского рода, который практически стал историческим, потому что человек в любое время связан с реальными историческими событиями, и в романе много имен, влиявших на ход истории России. Так что роман «Дорога неровная» это еще и познавательный роман для тех, кто не знал те имена. Он написан хорошим легким и богатым языком, удачно подобраны и эпиграфы для каждой главы, которые тоже напоминают читателю, что были на Руси прекрасные поэты — Николай Некрасов и Сергей Островой.

Эта электронная версия книги создана для библиотеки Либрусек (http://lib.rus.ec) и размещается в библиотеке Либрусек с разрешения автора книги на условиях лицензии Creative Commons: Attribution — Non-commercial — No Derivatives (by-nc-nd). Лицензия «С указанием авторства — Некоммерческая — Без производных» Если вам понравилась книга и вы хотите сделать пожертвование то используйте Яндекс-деньги 41001776317077

---

Зима прошелестела тихо и незаметно. Весна наступила, потеплело, а отношения Павлы и Максима не изменились. Их звали к себе встречать Первомай Лобовы и Евсиковы, звал и друг Максима — Степан Кожаев, но Павла отказалась. Потому после праздничной демонстрации, где Павле, как всегда, пришлось вести репортаж и выкрикивать лозунги, она не присоединилась ни к одной дружеской компании, а сразу же пошла домой.

В квартире — тишина. Дети с Ефимовной ушли куда-то, наверное, к соседям, «девки» с Василием, вероятно, в клубе на праздничном концерте. Не было дома и Максима. Павла видела его среди работников пождепо, шедших в колонне завода «семи-девять». Он тоже нашел ее взглядом, помахал рукой, проходя мимо трибуны, на которой стояла Павла возле микрофона рядом с городским руководством, и больше она мужа не видела.

Павла присела у раскрытого окна, заставленного горшками с незатейливыми комнатными цветами — «капусткой» да «огоньками», смотрела на празднично одетых людей, что проходили по улице, слушала, как у Лобовых и Чаек горланили песни. Увидела, как из клуба вышла толпа парней с девчатами, среди них и Василий. Молодежь остановилась против их дома, весело гомонила о чем-то своем.

Брат вырос, раздался в плечах, был он веселый, прибаутистый, в этом году ему в армию идти. Павла улыбнулась, вспомнив, как устраивал Василий ей свидания с Иваном Копаевым. И где же теперь ее первый непутевый муж? Последнее письмо пришло от него с Сахалина в прошлом году. И где только адрес узнал? Просил прощения, спрашивал разрешения возвратиться, дескать, может, и сладится у них жизнь. Глупый Ванька… Максим — иной человек, хозяин в доме, за ним она, как за каменной стеной, права оказалась его сестра Елизавета, когда так однажды сказала, и то — не лады, а уж с непутевым Иваном…

«И чего Максиму надо?» — перескочили мысли Павлы.

Ведь он — мужик мужиком, ни образования, ни работы хорошей, хоть и говорят, что всякая работа в стране Советов почетна, однако же не сравнишь возчика из пождепо с инженером или хотя бы с машинистом на поезде-тяжеловозе, где и зарплата хорошая, и почет. Умелец, конечно, Максим: всю мебель в доме сам смастерил, и Витюшку к труду приучает, любит его не меньше Максимовичей — Лидушки да Гены. Максим Витюшку сам отвел в школу в первый класс и на свою фамилию записал — Дружников, хотя по «метрике» тот Копаев. Впрочем, у Ефимовны и сестер тоже фамилия иная, а на улице их кличут Дружниковы, настоящую фамилию Васи и Зои в пожарке вспоминают лишь в дни получки. И Павла пользуется уважением у людей, все-таки бывшая учительница, сейчас в редакции работает, все время в почете, на виду. А он!..

Обида захлестнула Павлу.

Василий взглянул на окна своей квартиры, увидел Павлу, помахал приветственно рукой, заметил, видимо, что-то необычное в лице сестры, и вскоре Павла услышала за спиной шаги.

— Пань, ты чего невеселая? — участливо спросил брат. За последние годы Василий не задирал старшую сестру, понимая, сколько сделала она вместе с Максимом для них с матерью, а Максима Василий почитал, как отца.

— Да так. Взгрустнулось что-то, — пожала Павла плечами.

— А Максим где?

— Не знаю, — и замолчала, почувствовав комок в горле: еще немного и расплачется.

— Ты из-за Максима переживаешь? — он подумал о чем-то и спросил. — Хочешь, я его сейчас приведу?

— Да где ты его найдешь?

— А вот найду! — упрямо и весело тряхнул чубом брат.

Василий выскочил из квартиры, прогрохотал ботинками вниз со второго этажа, а Павлу словно бес в бок толкнул: «Иди за ним!» И она тоже выбежала из дома, наскоро накинув кофту на плечи.

Василий направился не вдоль улицы, как ожидала Павла, а через станционные пути в «город»: улица Сталина была отгорожена от всего города с одной стороны заводскими корпусами, с другой — сосновым парком, или как его звали — садом, а с третьей — станцией. Василий шагал размашисто и беззаботно насвистывал веселую песенку. Павла еле поспевала за ним, стараясь быть незамеченной, а когда он заворачивал за угол, бежала даже, чтобы не упустить брата из виду.

Василий пришел на улицу Куйбышева, остановился перед палисадом одного из домов. Павла спряталась в проулке, наблюдая за ним. Брат свистнул два раза, закурил, потом сильно стукнул кольцом щеколды, нарочно громко затопал, поднимаясь по крыльцу, и ударил кулаком в дверь.

Откликнулись ему не сразу. Женский голос спросил из-за дверей:

— Кого там лешак несет?

— Да это я, Василий. Максим у тебя? Позови его.

Женщина хихикнула:

— Ну, чего ты его с места срываешь, погодить не мог? Чего приспичило тебе?

— Ладно, — недовольно буркнул Василий, — зови и не придуривайся.

Женщина на сей раз не возразила. Спустя несколько минут дверь открылась, и на крыльцо вышел босоногий Максим в рубахе, даже не заправленной в брюки. Сердце у Павлы ухнуло куда-то вниз, дыхание прервалось, и она бессильно привалилась к забору.

— Ну, чего тебе? — недовольно спросил Максим.

— Чего-чего… Это ты вот чего не дома, а у Тоськи? Праздник ведь! А Паня дома одна.

— Где хочу, там и гуляю. Указчик мне выискался! — Максим рассмеялся.

— Верно, Максимушка, — появилась на крыльце женщина, — учить еще вздумал, сопляк этакий. А, может, у меня ему лучше, чем со своей кикиморой ученой? — она рассмеялась.

Максим прикрикнул на нее с неожиданной злостью в голосе:

— Иди в дом!

— Максим, — сказал с укором Василий, — она мне все-таки сестра, зачем так делаешь? Всем праздник — как праздник, а она дома одна сидит. Мог бы сегодня и дома побыть, а не у Тоськи.

— Но! Учить меня еще будешь! — голос Максима стал грозным, однако Павла услышала, как они спустились с крыльца, открыли калитку, и Максим крикнул: — Тось, я забегу потом!

Павла бросилась вглубь переулка, вжалась в ребра штакетника, стараясь остаться незамеченной, видела, как брат с Максимом прошагали мимо переулка. Павле захотелось схватить в руки что-то тяжелое, догнать Максима и бить его, бить, может, до самой смерти.

Как часто люди не ценят тех, кто рядом с ними, и как сразу же ухватываются за них, если могут потерять! Так случилось и с Павлой. К тому же в ней взбунтовалось самолюбие: как он мог променять ее, Павлу, на какую-то другую женщину? В ней вспыхнуло чувство мести.

Павла не направилась домой вслед за мужем, а прошлась мимо дома, где он был, запоминая адрес и прикидывая, как потом узнать, кто там живет. А затем поспешила домой прямиком мимо гостиницы «Север» через железнодорожные пути, чтобы обогнать мужчин — брата и Максима — и вернуться раньше их домой. Это ей удалось, так что, когда Максим пришел, Павла по-прежнему сидела у окна, глядя бездумно в вечерние сумерки.

Максим подошел к ней сзади, обнял за плечи, спросил:

— Может, сходим к Лобовым или к Чайке? Ну что в праздник сидеть дома?

— Где ты был? — спросила в свою очередь Павла.

— Да с мужиками у Евсикова посидели немного, ты же видела, мы на демонстрации вместе шли, — ответил спокойно Максим и пощекотал усами ее шею, лукаво предложил. — А то давай спать ляжем…

Павла внутренне возмутилась этой лжи, но тело предательски сразу откликнулось на ласку мужа, Павла потянулась к нему, однако почуяла незнакомый аромат духов — сама-то она всегда покупала «Красную Москву» — и сразу злость ударила в голову. Но сдержалась и тихо попросила:

— Ложись спать, если хочешь, а мне надо еще поработать, написать праздничный репортаж…

Максим вздохнул и начал раздеваться.

Павла очень легко узнала, кто живет в доме на улице Куйбышева: позвонила своей старой приятельнице, работавшей в паспортном столе, и через час уже знала, кто — Анастасия Коронова, работница завода «семи-девять», а в отделе кадров завода сообщили, кем она работает и в какие дни.

Павла сравнила ее график работы с Максимовым и похолодела: работают в одну и ту же смену. А когда настал нужный день, и Максим отправился на дежурство в пожарную часть, Павла заметалась по квартире, не находя себе места. Она бродила потерянно по квартире, поссорилась из-за пустяка с матерью, стегнула ремнем Витьку…

Надо было что-то сделать, чтобы дать отдых взвинченным нервам: «Ладно, — решилась, наконец, Павла. — Будешь знать, как мужика из семьи уводить».

Она надела жакет, спрятала за пазухой пустую бутылку и направилась к проходной завода, где в этот день дежурила Коронова.

На проходной у вертушки-турникета стоял ее знакомый — старик Евсиков.

— А, Паня, — улыбнулся старик. — По газетным делам на завод идешь?

— Можно считать, что так, — согласно кивнула Павла. — А где Коронова?

— Да в дежурке, а то, может, в пожарку побежала, — не задумываясь, сообщил дед. Ох, не надо было того Евсикову говорить, потому что Павла после тех слов совершенно перестала соображать, сказала кратко: