Режи Дескотт - Корпус 38

• Название: Корпус 38
• Автор: Режи Дескотт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-21455-6

«Я боюсь, доктор. Я ужасно боюсь. Вы ничего не можете сделать для меня. Никто ничего не может».

Эрван Данте-Леган живет среди галлюцинаций, среди воображаемых змей и реальных убийств. Новоявленный Данте спустился в Ад — и теперь дорога к свету заказана ему навсегда. Он существует в непреходящем ужасе. Фантазмы сводят его с ума, толкают на странные поступки и в итоге приводят в Корпус 38 — в психиатрическую клинику для тяжелобольных, где отчаявшийся Данте встречает свою спасительницу — психиатра Сюзанну Ломан, которой он может наконец доверить свои кошмары и освободиться.

Однако почему реальные зверские убийства, что творятся по всей Европе, так напоминают галлюцинации Данте? Кто убивает юных девушек? В погоню за разгадкой устремляются трое: комиссар парижской префектуры полиции, Сюзанна Ломан и талантливый журналист, который выслеживал опасного маньяка многие годы. Кто раскроет правду — и какова награда за это? В психологическом триллере Режи Дескотта «Корпус 38» не будет однозначных ответов. И неизвестно, будет ли счастливым финал.

---

Она улыбается:

— Ситуация остается неустойчивой.

Он поднимает свой стакан.

Ветер колышет льняную занавеску цвета сливы. Оба не говорят ни слова. Сюзанна хочет включить музыку, но ей лень подняться.

— Вы очень молчаливы. Чем-то расстроены?

— Моя мать умерла. — Он сказал это, не глядя на нее. Стакан в руке — точно плюшевая игрушка в руках ребенка, которая служит ему утешением. — Я похоронил ее вчера.

— Но… Вы мне об этом говорите только сейчас?

— Не хотел портить вечер.

— …

— Думаю завести собаку. Или попугая. Попугай живет долго. Некоторые жако способны вполне сносно поддерживать разговор. Интересно, восприимчивы ли они к поэзии. Как думаете?

— Предпочитаю не думать, — смеется она.

— Сюзанна?.. У меня плохая новость.

— Я вас слушаю.

Мгновение он колеблется, и она боится худшего.

— Выяснилась личность Памелы. Некая Долорес Пинто. Двадцать два года. Жила в комнате для прислуги на улице Бассано. В нескольких сотнях метров от стройки, где работал Данте. Ее исчезновение никого не обеспокоило, поскольку думали, что она в Португалии.

— И что? — спрашивает она, бледнея.

— В ее комнате…

— Да? Продолжайте, я не сахарная.

— Найдены отпечатки пальцев Данте.

— Черт возьми… — говорит она, покоряясь тому, что на нее обрушивается.

«Рено» выруливает из Порт-Итали. Машина едет по шоссе номер 7 в Вилльеф. Стейнер за рулем, Сюзанна рядом, ее глаза устремлены вперед. Мрачный взгляд вбирает асфальт и встречные машины. Они молчат с самого отъезда с набережной Орфевр. Радио что-то бормочет, заполняя тишину.

— Вы думаете, старик Данте-Леган соврал?

— Возможно. Но меня это удивляет.

— А другие свидетели в Одьерне?

— Достаточно разницы в несколько часов. Разве он не мог приехать туда сразу после аквариума?.. Мы ведь тоже поверили в его алиби.

Она ничего не отвечает.

— Вы верили ему до конца, да?

— Да… В итоге, наверное, да, — повторяет она после паузы. — Все так хорошо увязывалось. И меня это устраивало. Я думаю, если бы не верила, давно признала бы поражение.

— И Лорэн Ковак был бы на свободе.

Он берет ее ладонь, прижимает к ее колену. Она высвобождает руку, чтобы прибавить громкость.

— Послушайте.

Следуя за электрогитарой, высокий мужской голос, сопровождаемый неумолимым басом, заполняет автомобиль. Не отпуская руля, Стейнер смотрит на Сюзанну.

— «Rock and Roll», «Лед Зеппелин». Но следующая песня из альбома еще лучше, «The Battle of Evermore», она другая. Не говоря уже о «Stairway to Heaven».[69] Знаете эту группу?

— Только название.

— Очень жаль…

— Ну, есть еще много других, — с улыбкой произносит он.

Так она ему нравится больше — больно смотреть, как она обдумывает свои ошибки.

— После «Битлз» и «Роллинг Стоунз» я отстал. И еще… Это уже не мое.

— Понятно. В них столько поэзии, понимаете.

— Конечно.

— Я росла в Ницце. Солнце и пляж круглый год. Но меня спасали занятия и рок. Будь у меня талант и будь я мужчиной, стала бы рок-звездой, — насмешливо улыбается она. — Так что, я считаю, я выбрала стезю полегче.

— Мне вы больше нравитесь женщиной, если позволите.

Исступленно вступают клавишные. Стейнер снова смотрит на Сюзанну.

— У второго светофора направо. Там будет указатель «Поль-Жиро»…

— Я знаю дорогу, вы забыли?

— С моей работой и особенно с замужеством я в итоге все забросила. Однако это дает мне силы открывать дверь палат и сталкиваться с больными.

Она нервно смеется.

В салоне с кондиционером Джимми Пейдж, Роберт Плант и их группа замолкают. Сюзанна выключает звук.

— Ну вот.

Стейнер медленно едет вдоль тенистых дорожек. Паркует машину под окнами административного здания. Их дверцы хлопают одновременно.

— Последний дом земли, — говорит она, глядя на здание и его крепостную стену, через врата которого не проходила многие месяцы — с августа 2003-го, с самого увольнения.

В приемной Жизель поднимается, чтобы ее обнять.

— Манжин здесь?

— В кабинете, — отвечает Жизель, удивленная ее сухостью.

Сюзанна идет по коридору и сталкивается с новым шефом Службы. Она почти ударяется о его живот, извиняется. Она в первый раз видит его в новом качестве. Он отодвигается, чтобы лучше ее разглядеть, откидывает длинную челку и восклицает удовлетворенным тоном, который она уже успела забыть:

— Доктор Ломан! Кажется, вы торопитесь.

— Я вас искала. Вы знакомы с комиссаром Стейнером?

Двое мужчин обмениваются рукопожатием.

— Итак? — продолжает Манжин. — Не говорите мне, что уже скучаете по прежней службе. Чем могу помочь?

В этом вопросе — самодовольство, которое она так ненавидит. Удовлетворенные амбиции не придали победителю деликатности. Нечего было и мечтать.

— Позвольте мне увидеть Данте.

— Опять? Вам его так недостает? Однако это страсть!

— Послушайте… — начинает она, сдерживаясь. — Избавьте меня от вашего сарказма. Это единственное одолжение, о котором я вас прошу.

Он пожирает ее злыми глазами. Он ликует.

— Ну разумеется. Разве можно вам отказать. У вас вдруг вновь возник к нему интерес?

Она вздыхает:

— Как он?

— Можете сами его спросить. Хотите пойти к нему прямо сейчас?

— Я надену халат.

— Пойду предупрежу Роже. Но я вас все-таки попрошу, будьте осторожны, — говорит он с заботливостью столь же неожиданной, сколь подозрительной.

Едва Данте садится напротив нее, она понимает, что видит его в последний раз. Полоса серой кожи и красноватый отек делят надвое его всклокоченную шевелюру.

Сюзанна видит в очках Матье, который прислонился к стене в глубине кабинета, собственное отражение и отражения спин Данте и Роже: на первом плане санитар, его халат — белое пятно на темном стекле.

Кажется, Данте под действием наркотика. Его левая рука все время двигается, он поднимает ее к макушке, словно хочет почесать шрам, и останавливается.

— Данте?

Он поднимает глаза. Левая рука замирает у виска.

— Больше не нужно рассказывать мне сказки. Трокадеро, аквариум, Памела, девушка с татуировкой, помните? Вы это сделали. Теперь я знаю. Я думала, что это не вы — я так думала с самого начала и очень долго. Я ошибалась.

Оба санитара смотрят на нее, Роже — вытаращив глаза, Матье — из-под непроницаемых очков. Пальцы Данте бегают по шраму.

— Мне это сказал тот, кто называл вас жонглером. Но я ему не поверила. Вы понимаете, о ком я говорю?.. Вы не хотите, чтобы я произнесла его имя. Он и теперь называет вас жонглером… Это его я считала виновником. И вы тоже. Вы думали о нем. Так?..

Пальцы на голове теребят складку кожи.

— Вы знаете, где я его видела — того, кто называет вас жонглером? В префектуре полиции. В наручниках. Его большое путешествие закончилось. Это благодаря вам, Данте, благодаря вашим рассказам в ОТБ… И тому, что вы сделали. Благодаря вам его арестовали.

— Благодаря мне? — спрашивает он и вдруг заливается детским смехом. — Значит, это было хорошо, то, что я сделал в аквариуме, раз это позволило… Раз его путешествие закончилось… Это было хорошо.

— Вы находите, это и для жертвы было хорошо?

Он смотрит на нее и смеется, царапая голову.

— Значит, это было хорошо, — повторяет он, смеясь. — Он тоже так говорил — хорошо то, что полезно. Он был прав. Я так и знал.

— Вы считаете, это было хорошо для жертвы? — почти кричит она.

Он смеется все больше — она прежде не слыхала такого смеха. Он отдает сарказмом.

— Значит, это были вы, Данте? Это были вы в аквариуме?

— В аквариуме? С девушкой? Но он вам так сказал!

— Но это были вы, Данте? — почти умоляет она.

— Данте не делал этого! Данте не делал этого! — испуганно кричит он.

— Но кто тогда? Жонглер?

Нечеловеческий хрип вырывается из его рта, глаза закатываются, пальцы в крови. Матье кладет ему руку на плечо.

Через несколько секунд Сюзанна созерцает пустую комнату; крики ее экс-пациента удаляются. Теребя ключи в кармане халата, она направляется к выходу из корпуса 38. Пациенты в столовой. Данте ждет изолятор.

— Разочарованы, доктор?

Она не заметила Манжина — тот идет навстречу.

— Наше искусство — не точная наука, знаете ли, — иронически говорит он.

— Простите?

— Ах да! Забыл! Позвольте представить вам нашего нового пансионера, — говорит он, беря ее под руку.

Она идет подле него к изолятору. Там, спиной к двери, стоит пациент в голубой пижаме. Манжин трижды стучит ключом по стеклу. Пациент оборачивается, и Сюзанна вскрикивает от ужаса.

— Его перевели сюда вчера. Не выдержал тюремного режима.

— Но как вы могли на это согласиться? Вы вообще сознаете, как он опасен?