Анатолий Чупринский - Рыжая из шоу-бизнеса

• Название: Рыжая из шоу-бизнеса
• Автор: Анатолий Чупринский
• Издательство: БПП
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2009

Автор определяет свою повесть как ироническую, и это действительно так. Однако, как и в жизни, смешное и горькое в ней замешаны в единое целое, и в этом крутом замесе — судьба двух повенчанных роком подруг, эстрадной певицы и её костюмерши. Кто из них для кого? Кто главнее? Счастливее?..

---

Надя взяла в руки пакет, сделала из бутылки еще один внушительный глоток. Наталья не выдержала, быстро вскочила с дивана, подошла к ней, вырвала из рук пакет, спрятала его в тумбочку у окна.

— Совсем умом тронулась!? — привычным сварливым тоном начала она. — Хочешь алкоголичкой стать? У нас это мигом! Сама не заметишь, под забором окажешься. Дура-а!

— Какая ты… заботливая! — скривилась Надя.

— Кому навредить хочешь? Ему? Мне? Или себе?

— Наплевать мне на вас! На всех. На тебя. На него, — бормотала Надя. — И на себя тоже…. Все мужики — сволочи. Бабы не лучше. Ненавижу всех! Всех до единого!!!

— Кого ты ненавидишь? — со вздохом, спросила Наталья.

— Всех! Всех вас! И зрителей! Публику! — зло скривилась Надя, передразнивая кого-то в зеркале. — Сытые рожи-и! Придут, рассядутся, развлекай их…. Был бы автомат, вышла бы на сцену и… очередями, очередями! Всех бы перестреляла!

— Ты у нас известная террористка! Экстремистка!

Из динамика зазвучал голос Норы: «Внимание! Дети-и! Все! Даю третий звонок! Балетки! Осветители! Радисты! Все приготовились!».

Надя передернула плечами, будто от холода.

— Дай еще глоток!

— Перебьешься. Уже приложилась. Выше крыши.

— Один глоточек… — неожиданно плаксивым тоном, начала просить Надя. — Один маленький глоточек.

— Кофе! — жестко ответила Наталья. — Хоть три глотка!

Наталья достала из своей сумки термос, стаканчик, плеснула в него кофе. Надя вдруг вздрогнула, стиснула кулаки, поднесла их к вискам.

— Позови срочно Игоря…. — прошептала она едва слышно.

Наталья насторожилась, отставила стаканчик с кофе в сторону на подоконник, подошла к Наде, встала у нее за спиной.

— В чем дело? — тревожно спросила она.

— Ничего такого… — так же тихо проговорила Надя. — Просто… я сегодня на сцену не выйду. Пусть все отменяет к чертовой матери!

Стоя у нее за спиной, Наталья с испугом всматривалась в отражение подруги в зеркале. Сначала попыталась пошутить:

— Что, опять все наши прелести навалились? Пройдет…

— На этот раз, кажется, серьезно…. — продолжала едва слышно шептать Надя. — Пойди, найди Игоря. Пусть отменяет выступление. Пусть вернет деньги зрителям. Я на сцену не выйду!

— Знаешь что!? — вызверилась Наталья.

— И знать не хочу! Не могу я! Понимаешь, не мо-огу-у!!! Ноги, руки… деревянные… Голос куда-то в желудок проваливается! Не могу! Вы меня растоптали, уничтожили…. Я не могу больше! Все! Иди, найди Игоря! Еще не поздно!

— И не подумаю! Даже пяткой не пошевелю.

— Найди Игоря! Я тебе… приказываю!!! — закричала Надя.

— Иди ты… знаешь куда! — рявкнула Наталья. — Приказывает она мне. Выйдешь как миленькая. И отработаешь, как положено!

— Нет, нет, нет! — уже плача, твердила Надя. — Я не могу, понимаешь, не могу-у!!!

— Перебьешься! О зрителях подумай, если на себя наплевать. Люди после работы пришли отвлечься, отдохнуть, развлечься… Она, видите ли, не выйдет! Не морочь голову!

— Я не могу! — заливаясь пьяными слезами, твердила Надя. — Я тебя прошу! Очень прошу! Умоляю!

— Каждый раз, одно и то же,… — качала головой Наталья, — одно и то же…. Которые день летим, и все четверг!

— Хочешь, на колени встану?

Надя неожиданно опустилась, даже не опустилась, как-то неловко сползла со стула на пол, встала на колени.

— Совсем спятила!? — взвилась Наталья.

— Вот! Я стою на коленях! Позови Игоря. Я… я боюсь, — понизив голос, шептала Надя. — Они меня освищут, понимаешь.… Закидают помидорами…

— Закидают, — кивала Наталья. — Тухлыми яйцами. Если не выйдешь на сцену. Они деньги заплатили. Имеют право. Вставай!

Наталья зашла сзади, подхватила ее под мышки, рывком подняла с колен, усадила на стул. Быстрыми уверенными движениями довела грим до конца. Слегка припудрила лицо подруги.

«Внимание!» — опять ожил динамик. «Начали-и! Осветители! Убираем свет из зала-а! Медленно-о! Давайте музыку-у!».

Из динамика понеслась бодрая, ритмичная музыка.

— Я не могу… — шептала Надя. — Помоги мне…

— Хорошо, хорошо… — раздраженно отвечала Наталья. — Ясное дело, помогу. Куда я денусь.

— Ты мне поможешь? — со страхом спрашивала Надя.

— Помогу, помогу. Кто тебе поможет, кроме меня.

«Девочки-и! Балетные! Пошли-и!!!» — неслось из динамика.

— Так! А ну, встала! Встала, встала! — свистящим шепотом начала Наталья. — Ты вышла на сцену…

— Вышла на сцену… — как эхо повторила Надя. — Что толку?

Надя, морщась, явно превозмогая себя, поднялась со стула, вышла на середину гримерной. Вся ее фигура выражала крайнюю степень усталости, какой-то испуганной вялой покорности.

— Смотришь поверх голов!

— Смотрю поверх…. Не получится! Если ты не поможешь…

— Кто тебе поможет, кроме меня…

Наталья зашла Наде за спину, встала на некотором расстоянии от нее, пристально смотрит ей прямо в затылок.

— Смотри вдаль…. Поверх голов сидящих!

— Да, да…. Я попробую…

— Вступление…. Набрала побольше воздуха… будто хочешь взлететь… будто взлетаешь, и поешь! Поешь!! Поешь!!!

— Да, да… — шептала Надя. — Я все помню… Я все поняла…. Только не бросай меня… Ты поможешь мне?

— Не бойся, я с тобой! Я всегда стою за твоей спиной! Иди вперед и ничего не бойся!

Наталья быстро подошла к двери, распахнула дверь в коридор.

— Сережа! Быстро сюда!

Дверь распахнулась почти мгновенно, но вошел Сергей как-то нерешительно, осторожно. Вернее, даже не вошел, остановился на пороге. Они опять встретились глазами с Надей.

— Спасибо тебе, Сереженька-а… — протяжно сказала она.

— Ладно вам! Потом разберетесь! Сережа! Бери ее под руку…

Сергей подошел к Наде, неловко попытался поддержать ее.

— Не прикасайся ко мне! Мне противны… твои прикосновения…

— Не слушай! Она не в себе! — распоряжалась Наталья. — Крепко. Держи ее крепко! И веди на сцену!

— Ты поможешь мне?

— Уже сказала. Я с тобой! Я всегда с тобой! Главное, не оглядывайся! Я стою за твоей спиной. Сережа! Веди ее, веди…. Время поджимает. И не вздумай отпустить, голову оторву! Понял?

— Куда уж яснее, — пробормотал Сергей.

Он осторожно, но, очень крепко держа Надю за локоть, вывел в ее коридор и повел по лестнице. Сначала на первый этаж, потом по длинному коридору к сцене. Наталья шла рядом с Надей и, за ее спиной давала последние наставления Сергею:

— Ничего не слушай, что бы она там ни молотила! Веди к сцене!

Надя, как сомнамбула, шла между ними и шептала:

— Ты поможешь мне? Ты поможешь?

— Да, да… — раздраженно откликалась Наталья. — Все будет как всегда. Иди и не оглядывайся.

Проход троицы по длинному коридору к сцене сопровождал тревожный голос помрежа Норы по трансляции: «Мальвина!!! На выход!!! Мальвина! Девочка! Твой выход! Балетный номер заканчивается!». Из динамика по нарастающей гремела ритмичная музыка.

— Ты мне поможешь?

— Я с тобой! Я с тобой!! Я с тобой!!!

Кое-как концерт начали во-время. Даже фанатки, видевшие все выступления Мальвины и знавшие наизусть все ее движения и интонации не заметили ничего необычного. Все было как всегда. Разве только чуть нервнее обычного, взвинченнее. Что вполне можно отнести на счет последнего выступления «звездочки» в столице. И дикой жары.

В середине второго отделения Мальвина неожиданно замолчала на полуфразе. Публика замерла в нетерпеливом ожидании. Музыканты сыграли еще несколько тактов и тоже замолчали. Помрежа Нору за кулисами чуть удар не хватил.

Мальвина едва заметно встряхнула головой, обвела сидящих в зале мутноватым взглядом и сказала прямо в микрофон. Четко и громко. Каким-то абсолютно незнакомым голосом:

— Пошли вы все… к чертовой матери-и!!!

И ушла со сцены. Публика неистово зааплодировала. Очевидно, восприняла это как очередной, заранее отрепетированный финт ушами. Эстрадную публику вообще трудно чем-либо удивить. Ее хоть из пожарного шланга со сцены поливай, только довольна будет.

Никто из зрителей не обратил внимания на элегантного человека в сером костюме, стоящего за последним рядом партера у дверей. В продолжение всего второго отделения он стоял, засунув руки в карманы брюк, и едва заметно покачивался с пятки на носок. Игорь Дергун всегда слегка покачивался, когда что-либо оценивал, напряженно думал. Когда ему необходимо было принять важное решение.

На следующий номер Мальвина вышла, как ни в чем не бывало. И до самого финала все шло по накатанной колее. Только уже во время поклонов, когда публика орала дурными голосами, свистела от восторга и швыряла один за другим букеты на сцену, Мальва повела себя странно. Она стояла на самой авансцене, широко распахнутыми глазами смотрела в зал и горько плакала.

Она не кричала, как обычно: