Сергей Мусаниф - Шанс для неудачников. Том 2

• Название: Шанс для неудачников. Том 2
• Автор: Сергей Мусаниф
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9922-0828-3; 978-5-9922-0818-4(т.2)

Устройство генерала Визерса сработало, но лишь отчасти. Оно не предотвратило войну, а лишь отодвинуло ее начало, и через двести пятьдесят лет все возвращается на круги своя, и боевые корабли скаари уже летят к человеческим планетам.

На этот раз в роли защитника человечества готова выступить Кленнонская Империя, быстрее Альянса оправившаяся от удара, но шансы на спасение невелики.

У Алекса есть свой собственный план действий, но для того, чтобы все получилось, Алексу предстоит ответить на главные вопросы: кто он такой на самом деле и зачем его вытащили в будущее из двадцать первого века?

---

Одна из трубок аппарата была присоединена к правой руке, и, чтобы ее не потревожить, я начал экспериментировать с левой. Пальцы слушались. С третьей попытки мне даже удалось оторвать руку от кровати и поднести ее к лицу. Вопреки моим ожиданиям, рука выглядела вполне нормальной.

Никак не похожей на руку покойника. Ожогов на ней тоже не обнаружилось, хотя я был готов поклясться, что еще некоторое время назад меня поджаривали на медленном огне, как какого-нибудь средневекового грешника. А ведь кленнонская медицина считалась самой продвинутой в исследованном секторе галактики.

По крайней мере, она считалась таковой до того, как Визерс попытался засунуть этот сектор галактики обратно в средневековье.

Итак, что мы имеем в сухом остатке?

Азим мертв.

На борту «Одиссея» кленнонцы.

Визерс и Риттер в криостазисе и вполне могут умереть в процессе оттаивания.

Кира тоже, но еще не факт, что ее вообще попытаются разморозить. Не думаю, что кленнонцам потребуются все члены экипажа. Разве что они прилетели сюда, чтобы ставить на нас какие-то опыты, как на лабораторных мышах.

Какой сейчас год? Неизвестно. Что произошло за то время, что мы пропустили, пока валялись в холодильниках? Тоже неизвестно.

Восхитительная ситуация. Впрочем, это ведь у меня уже не в первый раз.

— Как вы себя чувствуете?

— Полон сил и готов сыграть в американский футбол.

— На каком языке вы сейчас говорили?

— На русском. Был раньше такой язык, док.

— Я не специалист по мертвым наречиям, — сказал кленнонец. — Так как вы себя сейчас чувствуете?

— Вполне сносно, спасибо.

— Слабость, головокружение?

— Не без этого. Но по сравнению с тем, что было совсем недавно…

— Это обычные побочные эффекты быстрой разморозки. Нормальный эффект восстановления после нахождения в криокамере занимает…

— Недели. Я знаю, док.

— Вас помещали в криостазис и ранее?

— Нет. Не меня, знакомого. Но я успел более-менее ознакомиться с процедурой…

— Хорошо. Теперь вы должны ответить на несколько вопросов. Мне нужно убедиться, что ваш мозг работает и вы не страдаете криоамнезией.

— Я вообще не знаю, что такое амнезия, док.

— И все же… Ваше имя?

— Алекс Стоун. — В конце концов, оно похоже на настоящее, и в этом времени именно Стоуном мне довелось пробыть дольше всего.

— Когда вы родились?

Я сказал.

— Не самый удачный момент для шуток.

— Это долгая история, — сказал я. — Если считать чистое время, я полагаю, что мне под тридцать. Я сказал бы вам точнее, если бы вы сообщили мне, сколько времени мы провели в полете. Хотя… для установления чистого времени это вроде бы и не важно, да?

— Вы помните алфавит?

— Даже несколько.

— Назовите хоть один.

Я назвал все буквы, входящие в алфавит общего языка Альянса. Кленнонский доктор сделал отметку в своем КПК.

— Таблицу умножения рассказать? — поинтересовался я.

— На восемь.

Еще одна отметка.

— Вы знаете, где находитесь?

— Полагаю, что все еще на борту космического корабля, который вы захватили. Кстати, как вы это сделали?

— Вы помните, откуда летел ваш корабль? — спросил доктор, проигнорировав мой собственный вопрос.

— А должен?

— Куда вы направлялись?

— Док, кто тут у вас главный?

— Капитан Рейф.

— Чудесно. Давайте мне сюда капитана Рейфа.

— Прежде чем я позову его, я должен убедиться, что вы полностью отдаете себе отчет…

— Я вполне адекватен, — сказал я. — По крайней мере, по моим собственным стандартам, которые, вне всякого сомнения, несколько отличаются от общепринятых. Но я вас уверяю, адекватнее вам меня уже не сделать. Я таким родился.

Обладающий властным голосом и хамоватыми манерами капитан Рейф соизволил явиться пред мои светлые очи только через два часа, чем вызвал немалое мое раздражение. Впрочем, хорошие манеры среди кленнонцев являются такой же редкостью, как воздержание среди кроликов.

Капитана сопровождали доктор и двое штурмовиков в легких доспехах. Интересно, что именно Рейф обо мне слышал?

— Назови себя, — заявил он с порога.

— Алекс Стоун, и вы чертовски хорошо это знаете.

— Перечисли другие имена, которые ты носил.

— Алексей Каменский, — назвал я имя, значившееся в моих детдомовских документах.

Я и раньше не очень любил это имя, а после того как детективы Александры Марининой и их главная героиня приобрели бешеную популярность, и вовсе начал его ненавидеть. Каждый раз после того, как я называл свою фамилию, мне приходилось выслушивать какую-нибудь дежурную шутку.

— Еще, — потребовал Рейф.

— Называйте меня просто Лешей.

Рейф обернулся в сторону доктора.

— Мы можем применить пентотал-3?

— В его состоянии? Это будет равносильно убийству.

— Жаль, — сказал Рейф и снова повернулся ко мне. — Какие еще имена ты носил?

— Вы просто назовите то, которое хотите услышать, а я скажу, так это или нет, — предложил я. — Это сэкономит время нам обоим.

— Амаль ад-Дин, названый сын Асада ад-Дина.

— Да, это я. Не слышали, как там папа?

— Что ты делал на Веннту?

— Как обычно. Пытался спасти мир, но не преуспел.

У кленнонцев нет бровей, поэтому капитан Рейф поиграл складками на лбу.

— Как была уничтожена Веннту?

— Во время альтернативной операции по спасению мира. О ней вам лучше поговорить с генералом Визерсом. Или вы забыли его разморозить?

— Не забыли.

— Так у него и спросите, он лучше в этом разбирается.

— Мы бы спросили, но по причинам медицинского характера генерал Визерс сейчас не очень разговорчив. У него криоамнезия.

— Не повезло вам.

— Поэтому я спрашиваю тебя.

— Я и рад бы вам помочь, но дело в том, что я совершенно не разбираюсь в технической стороне вопроса, — сказал я. — Видите ли, на Веннту я как раз занимался тем, что пытался помешать генералу Визерсу делать то, что он делал.

— Объясни, как умеешь.

— Тогда в двух словах, — сказал я. — Генерал Визерс взорвал системообразующую звезду и часть энергии от этого взрыва попытался направить в гиперпространство, в попытке спровоцировать там колебания, которые уничтожили бы стержни Хеклера. Скажите, он преуспел?

— Значит, Веннту не являлась основной целью?

— Насколько мне известно, нет.

— А ты пытался это остановить?

— Да. Но как потом выяснилось, шансов для этого не было.

— Почему?

— Мы просто опоздали, — сказал я. — Времени не хватило.

— Я не об этом. Почему ты пытался его остановить?

— Мне не очень нравятся планы, побочным эффектом которых является гибель населения целой планеты.

— Но теперь вы с ним на одном корабле. Почему?

— Я здесь, как бы это сказать… почетный гость.

— Хочешь сказать, ты здесь против своей воли?

— На борт меня вообще притащили в бессознательном состоянии.

— Не верю ни единому слову, — сказал капитан Рейф. — Док, когда мы сможем повторить этот разговор с применением пентотала-3?

— Не раньше, чем через три-четыре дня, — сказал доктор. — Может быть, через неделю. Это зависит от того, с какой скоростью будет идти процесс восстановления.

— Слишком долго.

— Вы и так заставили меня действовать с нарушением протокола…

— Команда этого корабля — не ваши пациенты, — сказал Рейф. — Они — военнопленные…

— Разве император разрешил применять пытки? — спросил доктор.

— В экстренных случаях.

— Даже если сейчас мы имеем дело с экстренным случаем, статус этих людей под вопросом.

— С кем теперь воюете? — поинтересовался я.

Рейф смерил меня гневным взглядом и ничего не сказал ни мне, ни доктору. Вместо этого капитан подал знак следовать за ним, и все четверо покинули мою каюту, так и не ответив на вопрос.

ГЛАВА 2

После этого разговора несколько корабельных суток меня никто не трогал. Трижды в день приходил доктор, проверял мое самочувствие и кормил питательным желе из тюбиков, старательно игнорируя все мои попытки заговорить с ним на не связанные с медициной темы. Видимо, капитан Рейф настоятельно посоветовал ему избрать именно такую линию поведения.

Я потихоньку возвращался в нормальное состояние, на второй день после разговора с капитаном меня отсоединили от медицинского агрегата, а в конце третьего дня я уже смог самостоятельно встать с кровати и проковылять пару шагов до противоположной стены моей каюты. Правда, потом мне пришлось опереться на эту стену обеими руками и провести так минут сорок, ожидая, пока закончится головокружение, а в конце обратного пути я бревном рухнул на кровать.