Джон Кифауэр - Самое драгоценное

• Название: Самое драгоценное
• Автор: Джон Кифауэр
• Жанр: Научная Фантастика

---

Медленно к начал продвигаться вперед, нащупывая дорогу, держась рукой за стену. Пол был земляной. Подняв руку вверх, я коснулся каменной крыши. Я дрожал от холода. Должно быть, тепло никогда ve проникало ь коридор. Я медленно повернул за угол и в нескольких ярдах впереди увидел полоску света. Пока я стоял и наблюдал, кто-то - Безмолвная Единственная? - на минуту включил свет в комнате. Я ускорил шаги и очень осторожно пошел прямо на эту полоску света, который, как я узнал, просачивался из-под оборванной занавески на окне комнаты, освещенной лампой.

Из темноты я заглянул в комнату и почувствовал, во-первых, опьяняющую радость, а во-вторых, леденящий ужас от того, что увидел.

Безмолвная Единственная стояла в комнате с земляным полом. В ней было несколько неопределенного вида стульев, маленький столик, две накрытых лохмотьями кровати. Она была без чадры и выливала содержимое кувшина, который ей дал отец, в металлический чан. Чан стоял посредине комнаты и в высоту почти достигал ее бедер.

Из кувшина вытекала светящаяся тусклым светом, желтая жидкость - не золото. Вид ее заставил меня задрожать от восторга. Не было в мире такого дантиста, который не отдал бы свое состояние за то, что находилось в том металлическом чане.

Затем, вылив жидкость, Безмолвная Единственная отошла от чана, повернувшись лицом к окну, за которым я стоял. Во рту у нее была стеклянная соломинка. Ее конец находился в чаше, которую она держала в свободной руке. Она что-то поглощала. При виде ее лица я содрогнулся от ужаса.

Должно быть, я в страхе отпрянул от окна, так как налетел на Абушалбака, как раз перед тем, как он стукнул меня чем-то тяжелым по голове.

Когда я пришел в себя, то обнаружил, что лежу в комнате, на холодном полу. Мои щиколотки и запястья были туго перетянуты веревкой. Нож и остатки веревки лежали рядом на стуле. Однако рот у меня не был завязан, и, когда я увидел, что Абушалбак опустился рядом со мной на колени, и увидел то, что у него было в руках, в то время как Безмолвная Единственная поддерживала мою голову подушкой, я все понял.

- Нет, ради бога, нет, - пролепетал я сначала по-английски, потом, охваченный ужасом, по-арабски, - пожалуйста.

- Береженого бог бережет, - сказал Абушалбак что-то в этом роде по-арабски. - С твоей стороны было очень неосмотрительно прийти сюда.

Он склонился надо мной и провел шершавыми пальцами по моим губам, пытаясь определить, насколько они мягки.

- Вы кто? - спросил я. Бог знает почему. Хотя я был объят страхом, я не потерял способности рассуждать.

Он пожал плечами.

- Меня зовут Абушалбак. Я хранитель Самого Драгоценного. - Он кивнул в сторону металлического чана, наполненного желтоватой жидкостью, а потом в сторону девушки. - Это моя дочь. Безмолвная Единственная. Она помогает мне. - Он опять пожал плечами. Его густые черные брови приподнялись и вытянулись в одну прямую длинную линию. - Однажды она подвела меня, не оправдав моих ожиданий. Тогда она еще могла говорить. С тех пор у нее такие губы. И у тебя будут такие же. Как и у многих других, которые увидели Самое Драгоценное или Безмолвную Единственную без чадры.

Он положил одно колено мне на грудь, а другое - на мой лоб. Безмолвная Единственная села мне на ноги и прижала мои связанные руки к паху. Слава Богу, отец закрыл от меня ее лицо.

- Но я могу написать об этом! - крикнул я. - Я могу написать, чего не могут сделать другие! Мне не обязательно уметь говорить для этого.

- Вы, американцы, считаете, что образование - это все. Он еще раз пожал плечами. - Мертвецам не дано говорить.

И тут я почувствовал, как в губу мне вонзилась игла. Я потерял сознание.

Не знаю, сколько я находился в таком состоянии. Думаю, несколько часов. Когда я пришел в себя, Безмолвной Единственной и ее отца уже не было. Я был один в комнате, все еще освещенной лампой. Руки связаны, рот полон крови; вся одежда впереди была в кровавых пятнах. Не задумываясь, импульсивно, я попытался открыть рот и позвать на помощь. Конечно, мне это не удалось. Ужасная боль пронзила меня.

Должно быть, я опять впал в беспамятство от шока и от осознания того, что случилось. Когда я очнулся во второй раз, в комнате ничего не изменилось, единственная разница заключалась в том, что кровь на моей одежде уже высохла.

Не знаю, сколько я так пролежал, в отчаянии пытаясь найти выход. Я заметил, что нож, очевидно, забытый, все еще лежал на стуле. Превозмогая боль - ибо каждое движение отдавалось в моем рту, - дюйм за дюймом я продвигался к стулу. Мне удалось ухватить нож обеими руками. К счастью, они были связаны у меня впереди, а не сзади. К тому же, нож был очень острым. Приподнявшись и ухватив ручку ладонями, я сумел распилить веревку между щиколотками. Освободив ноги, я всунул нож между ногами и начал разрезать веревку, скручивающую запястья. Вся эта процедура, должно быть, заняла у меня больше часа. Мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы сделать передышку из-за боли и слабости, накатывающихся на меня. Наверное, я падал в обморок, и только страх, что Безмолвная Единственная или Абушалбак могут вернуться, заставлял меня поторапливаться.

Прежде чем уйти, я нашел чашку и торопливо погрузил ее в чан, содержащий Самое Драгоценное. Мне понадобится материальное свидетельство существования желтоватой жидкости; иначе никто не поверит моей истории. Затем, ослабевший, спотыкаясь бесчисленное количество раз, падая и поднимаясь, стараясь запомнить расположение комнат, я вышел на улицу, прошел через базар и вернулся в свой отель. Конечно, я прикрыл рот носовым платком. Даже в старом районе Дамаска вид моих губ вызвал бы смятение, а возможно, и привел бы меня в полицию. А этого мне совсем не хотелось; всякое расследование могло бы разрушить мои планы скорейшего возвращения домой с моей удивительной находкой. Мне нужен был доктор. Я также хотел поскорее написать обо всем, что со мной произошло.

Сейчас я в отеле; доктор на пути ко мне. Я смотрю на .себя в зеркало. Я улыбаюсь, хотя каких мук мне это стоит! Даже если на моих губах останутся жуткие шрамы, я бы еще раз прошел через все это, чтобы только найти Самое Драгоценное.

Радость вселяется в меня. Я победитель: после стольких лет поисков учеными-дантистами, научной элитой, я, только что окончивший колледж, вдохновленный изумительными зубами мальчика и, по иронии судьбы, женщиной, чьи зубы были навсегда скрыты, чьи губы были сомкнуты навеки, как мои, обнаружил величайший секрет в мире.

Теперь я хранитель Самого Драгоценного.