Мюриэл Спарк - Пир

• Название: Пир
• Автор: Мюриэл Спарк
• Издательство: Текст
• Жанр: Проза
• Год: 2006
• ISBN: 5-7516-0537-3

Званый ужин в элегантном особняке, шампанское, дамы в жемчугах, непринужденные беседы — таковы декорации романа «Пир», за которыми прячется нечто менее респектабельное: безумие, абсурдные убийства, грабежи.

---

— Угу, что-то, кажется, было, не помню, — сказал он. — Само, конечно, всплывет.

Перешли в гостиную пить кофе, погрузились в свои пуховые бежевые подушки, уютно приглашающие к доверительности. Крис держала листок с кой-какими заметками насчет званого ужина, к которому, как всегда, они очень вдумчиво относились.

— Значит, будут Сьюзи, — сказала она. — У Катберт-Джонсов не получится, уезжают на месяц во Франкфурт. Может, оно и неплохо. Ну, позвонила я Анцингерам. Она почти уверена, что они оба смогут. К середине той недели уточнится. А нет — будем думать дальше. Элла, опять же, нам дает этого своего студента, за столом помогать.

— Кто еще точно обещал?

— Роланд Сайкс.

— А-а, гей-меланхолик.

— Но за столом он незаменим, — сказала она. — Посади его рядом с деревом, он и с деревом будет беседовать.

— А еще?

— Еще Аннабел. Она собиралась. Знаешь, она ведь хочет про тебя передачу делать, как-нибудь поближе к весне. Конечно, это не американское телевидение, но ее передачи котируются.

— Конечно, котируются.

— И вдобавок она умная, — сказала Крис, — вообще, умное будет общество, особенно если смогут прийти Анцингеры. Начнем, пожалуй, с заливной семги.

— Только не с заливной семги, — сказал Харли.

— Ну а тогда с чего?

— Нельзя ли сочинить что-нибудь пооригинальней?

— Вот ты и сочини что-нибудь пооригинальней.

— Я весь день в мастерской работал. Еще краску с пальцев не стер. И для чего нам тогда, спрашивается, повар?

— Ах, так ты, значит, готов положиться на его фантазию?

— Не думаю. С этой его nouvelle cuisine[5]. Его помидорами в виде тюльпанов и дикой спаржей в виде хижины Белоснежки сыт не будешь.

— По-моему, давай пусть будет фазан с гарниром, а потом салат, сыр и крем-брюле.

— Соблазнительно. Только вот, может, недостаточно оригинально, поскольку у нас Корби на кухне, и все это знают.

— Я еще обмозгую, — сказала она. — Если тебе явится какая-нибудь идея, срочно сообщи.

— Ты когда-нибудь слышала о такой философии — Les Autres? — спросил он.

— Нет, — сказала Крис. — А в чем она заключается?

— Ну, согласно Маргарет Дамьен, это новое французское течение, и суть его, как я понял, во внимании к другим. Ну что-то вроде: сперва другие, потом уж я.

— Я всю жизнь свою так живу, — сказала Крис. — А ты?

— Ну, наверно, — сказал он. — Но возможно, я упрощаю. Может, дело там глубже, чем кажется.

— Les Autres, — повторила Крис, — что-то новенькое.

— Вот бы и расспросила ее, — сказал Харли. — Восемнадцатого числа. Кстати, она говорит, что Хильда Дамьен погружена в эту философию.

— Хильда?

— Да, она говорит, Хильда в нее погружена.

— Вот уж чушь собачья. Будет Хильда погружаться в идеи и философии, как же. Делать ей нечего. Девчонка, видимо, малахольная.

Но вот и восемнадцатое число, и Харли Риду представляется, что все идет хорошо. Фазан был, пожалуй, удачной идеей, а Харли боялся — не выйдет ли скучно. Крис объяснила, что зависит — какой фазан, как его подать.

Куча разных идей возникала в те несколько недель перед ужином, вечерами, когда Крис и Харли, по обыкновению, обсуждали свои дела. Вполне могли бы есть сейчас aiguillette de canard[6], состоящую из тончайших ломтиков утки в брусничном соусе с горошком и пареным сельдереем. И запивать Côtes du Rhône[7].

Едят, однако, фазана, и Харли отмечает, что все идет гладко. Хоть он и художник (но, может, при данном складе таланта такая струнка как раз и положена), для него святое дело — на званом ужине ублажать гостей. Он чýдно одевается для этих оказий: бархатный пиджак, темные брюки. Крис Донован обожает свои приемы. Харли дорожит своим временем, и, раз уж выделит вечерок, он вам распишет его как по нотам. Они обсасывают все снова и снова, пока не выверят каждую мелочь. Оттого-то есть особый нюанс — тут не честь, тут кое-что потоньше, тут кое-что даже более лестное — в приглашении к ужину у Харли и Крис.

Крис Донован говорит Эрнсту Анцингеру, сидящему слева:

— Спроси у Маргарет про новую философию Les Autres, это ее увлечение.

Отличный предлог — сбыть Эрнста Маргарет Дамьен, его другой соседке.

Харли, занявшись Эллой Анцингер, сидящей слева от него, вдруг замечает: она прелестна. У нее такой опрокинутый рот, что если его написать с нижней точки, нижняя губа будет всегда нежно улыбаться, а верхняя волнисто ладиться к ней. В Элле все опрокинуто, и Харли, да только ли он, находит это обворожительным. Хелен Сьюзи, от него справа, весело стрекочет с соседом, Роландом Сайксом. Зря старается, думает Харли. А сам продолжает с очаровательной Эллой ту тему, которую обкатывал уже с Хелен Сьюзи.

Эта тема — брак. Оставить бы в покое святую Анкамбру. Что-то новенькое нащупать, ведь Элла слышала, как он обсуждал с Хелен Сьюзи основы брака, но почему-то Харли не может переменить пластинку.

— А ты, — спрашивает он Эллу, покуда новый круг почета совершает фазан, — что ты думаешь о браке?

— Ну, — отвечает Элла. — Я католичка.

— И это значит — брак нерушим?

— Боюсь, что так.

— И чего ж тут бояться? — недоумевает Харли. — Тебе вообще бояться нечего, раз ты католичка. Милая моя Элла, я сам говорю как католик. Я не согласен, это я тебе говорю как католик, именно как католик, с тем, что брак нерушим.

— И как ты до такого допер? — говорит Элла. Она умная, и она понимает, что до любого вызова католической вере надо еще допереть.

Но Харли Рида, который, последним из десяти, принимается за фазанью добавку, на мякине не проведешь. Сам он так и не женился. Отчасти по причине собственного темперамента, отчасти же потому, что обожаемая Крис Донован, из-за семьи и по налоговым соображениям, вовсе не рвалась замуж. Харли потчует Эллу плодами своих раздумий.

— Брачные обеты, — говорит он, — в основном произносятся под влиянием страсти. Я говорю о современных браках, где партнеры имеют право выбора. Они влюблены. Я не толкую о тех просватанных браках, где родители, семьи, сговорясь, организуют союз. Итак. Берем брак по любви. И поверь, — говорит Харли, — что обеты под влиянием страсти — все равно что под пыткой добытая исповедь. Любовь эротическая — это безумие. Ни один из двоих не помнит, что говорит. Они in exstremis. И обеты их следует воспринимать со скидкой на страсть. А потому католик, принадлежащий, как известно, к самой разумной религии, может и даже обязан признавать развод между людьми, которые, будучи влюблены, принесли брачные обеты под влиянием страсти, то есть в состоянии невменяемости. Кстати, и сам католический закон оговаривает возможность расторжения брака по причине безумия.

— Ты хочешь сказать, — говорит Элла, — что смог бы добиться развода на том основании, что был без ума от невесты?

— Именно это я и хочу сказать.

— В жизни ничего подобного не слышала, — вздыхает Элла.

У него язык чешется ответить пышно: «Элла, милая моя девочка, в этом доме ты еще много услышишь такого, чего в жизни не слышала», — но он сдерживается. Он не говорит ничего, он подпускает легкую паузу.

Погодя она говорит:

— И браки по сватовству, ты думаешь, в основном удачны?

— Где смотря. В Индии. Может, в Южной Америке. У нас с этим делом покончено. Подобные браки удачны только при умных родителях. У нас такие не водятся.

— Тут я с тобой согласна, — вздыхает Элла.

Да, меню могло быть совсем другим, семга вполне могла быть не заливной, а вовсе даже горячей, а после нее подавалась бы эта утка ломтиками или омар с брокколи под ежевичным соусом — омар тоже входил в число многих идей, за последние недели взвешенных Харли и Крис. Но скромный фазан, предпочтенный, восторжествовавший над тонко расслоенной уткой, этот фазан — изумителен. Фазан попал в самую точку. Но все ли отдают ему должное? О, еще как, больше даже, чем можно было рассчитывать.

— Я рад, что мама твоя опять в Лондоне, — говорит Харли Уильяму.

— Да, она на днях прилетела, — говорит Уильям.

— Из-за нашей квартиры, — говорит Маргарет. — Это так изумительно.

— Она заглянет после ужина, — говорит Крис. — Я говорила сегодня с Хильдой по телефону. Сказала, после ужина заглянет.

— Вот и отлично.

Но только Хильда Дамьен не заглянет после ужина. В эту самую минуту она умирает.

5

Еще в сентябре, пока молодые Дамьены были в свадебном путешествии, Крис Донован узнала, как они познакомились. Узнала во всех подробностях от старой подруги Хильды Дамьен, из Австралии прилетевшей на свадьбу. Крис и Харли в то время были в Нью-Йорке, делали Харли выставку на Манхэттене, в одной очень стоящей галерее.

О звонке Хильды возвестил Хоспис — так звали, хотите верьте, хотите нет, их новое юное приобретение из лучшей школы дворецких.

— Соедините ее со мной, — распорядилась Крис над неубранным завтраком: кофейник, ошметки тоста. Она еще лежала в постели. Было всего двадцать минут десятого.

— Вот я и думаю, — говорила Хильда, — на что ей сдался этот фруктовый отдел «Маркса и Спенсера»? Нет, я же не утверждаю, что прямо никто из людей ее типа и поколения туда не заходит за фруктами. Но она ведь на всем готовом жила в общежитии, когда познакомилась с ним? Так на что ей сдались эти фрукты и овощи? Да, она же сказала — овощи, именно овощи. Хотела где-то там пообедать сама по себе. И где, интересно, она собиралась их парить-жарить и по какой методе? Ничего абсолютно не сходится.