Татьяна Алюшина - Не могу тебя забыть

• Название: Не могу тебя забыть
• Автор: Татьяна Алюшина
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9524-3576-6, 978-5-9524-2703-7, 5-9524-2352-3

Маленькая Юля как увидела Илью Адорина, папиного аспиранта, который приехал к ним летом на дачу, так и влюбилась в него на всю жизнь. Илья, с нежностью относившийся к девочке, не принимал всерьез детскую любовь… Но в день ее шестнадцатилетия он впервые прозрел и увидел, как она по-женски обольстительна прекрасна. Увидел и ужаснулся страсти, полыхнувшей и нем. Илья женился, ушел в работу, но так и не смог забыть ее, рыжую, голубоглазую, единственную…

---

Ну, в Чехии — и в Чехии, и слава богу! Не будет постоянного соблазна увидеться, поговорить.

Илья выстроил свою жизнь так, как ему было удобно и комфортно. Мама с отцом переживали за него, ворчали, призывали к благоразумию.

— Илюша, что ты все один да один! Мужчине семья нужна, дети, — уговаривала его мама страдальческим тоном. — Ну, был один неудачный брак, ну и что? Тебе тридцать восьмой годок. Надо жениться.

— Да не берет никто, — отшучивался Илья.

Желающих заполучить преуспевающего, молодого, свободного мужика было предостаточно! Но Илья сразу предупреждал женщин, входивших в его жизнь и попадавших в его постель:

— Жениться я не собираюсь. Сын у меня есть, мне достаточно, моя жизнь меня вполне устраивает, менять в ней что-то я не хочу.

Каждый раз он произносил что-то в этом роде, иногда жестче, иногда мягче и тактичнее — в зависимости от того, какой женщине это говорилось, но всегда был однозначен. За несколько лет после развода женщин у него было несколько. Были и Юлькины ровесницы, но почему-то их он не считал маленькими и не испытывал угрызений совести, и уж тем более не чувствовал себя растлителем малолетних.

Они были другие — много чего знавшие и испытавшие, расчетливые или просто «отвязные», умные и глупенькие, но с последними он старался не иметь дела — неинтересно.

Обычный сволочной мужской эгоизм — куда денешься, не барышня все-таки, а здоровый мужик.

Он красиво ухаживал, дарил подарки, не имея с рождения такой черты характера, как жлобство. Илья всегда был щедрым любовником и умел быть благодарным. За что ему особое женское спасибо выражали дамы, даже тогда, когда понимали, что этот «пирожок» им не по зубам.

Бога-то он за то, что Юлька уехала, поблагодарил, но скучал без нее и все чаще задумывался: а не сгонять ли в Прагу? Без Рыжика как-то не звенело ничего в жизни. Пусть они не виделись и не перезванивались, но он всегда подсознательно чувствовал ее присутствие где-то рядом, в Москве, и знал, что, если совсем станет муторно, в любой момент можно будет ее увидеть — и посветлеет внутри. Рокфеллер говорил, что не обязательно окружать себя дорогими вещами и доказывать миру, что ты богат, чтобы чувствовать себя миллионером — достаточно жить, осознавая, какие ты имеешь деньги. Так и Илье достаточно было знать, что она где-то рядом.

Весной он нашел повод для командировки. Дело было пустяковое, с ним вполне мог справится любой менеджер, но Илья поехал сам, не пытаясь себя обманывать.

Юлька снимала квартиру в старой части города. Как ей это удалось — загадка. Если Илья не ошибался, в Праге это не принято. Он пришел к Рыжику без звонка и предупреждения, заранее взяв слово с Расковых, что они не проговорятся Юльке по телефону о его приезде. Он хотел посмотреть, как она живет на самом деле — хорошо, плохо, хватает ли ей денег, какую квартиру снимает. Подозревал, что, если у нее финансовые трудности, она ему о них не расскажет. К тому же Илья хотел знать, живет ли она с кем-то, есть ли у нее мужчина, хотя самому себе старался причину неожиданного приезда не называть.

Марина пыталась что-то передать дочке: вещи, вкусности. Илья смеялся, разговаривая с ней по телефону:

— Марин, ты скажи, что надо, я куплю и передам, мне это будет проще, чем перед вылетом самолета тащиться к вам в Чертаново.

— Да ничего особенного, так, хотелось проявить заботу, — объяснила Марина. — Мы по ней ужасно скучаем!

«Я тоже», — подумал Илья.

…Он поднялся по крутой винтовой лестнице со стертыми по кромке от времени ступеньками рано утром, около восьми часов. Нажал на кнопку современного электрического звонка, пристроенного сбоку от старинной тяжелой деревянной двери, обитой коваными металлическими планками.

Юлька распахнула дверь — и лицо ее озарилось чистой радостью, одарив его бирюзовым сиянием.

— Илюша! — заорала она и повисла у него на шее. — Как замечательно, что ты приехал!

«Вот черт! Опять все то же самое!» — подумал Илья, ощутив мгновенное жаркое желание. Он быстро расцеловал ее в щеки, взял за бока, отлепил от себя и поставил на пол, — на Юльке была только коротенькая шелковая рубашечка на тоненьких бретельках, и он почувствовал ее горячую кожу.

— Привет, Рыжик!

— Заходи скорее! Я сейчас оденусь! — заторопилась она.

Юлька занимала небольшую двухкомнатную квартирку с гостиной-студией, совмещенной с кухней, — с покатым потолком, поддерживаемым тяжелыми деревянными балками. Илья прошелся по комнате, стараясь не смотреть на Юльку и перевести дух.

Юлька убежала в соседнюю комнату и громко, радостно тараторила оттуда:

— Какой же ты молодец, что пришел ко мне! Я так скучаю по всем по вас, звоню родителям через день! А ты приехал по делам или отдыхать?

— По делам и тебя навестить, — ответил он улыбаясь.

Она оделась и выскочила к нему из комнаты в длинной плотной широкой юбке в народном стиле. На легкую шелковую блузку бирюзового, как глаза, цвета был надет коротенький, до талии, жакет из того же материала, что и юбка. Не переставая радостно говорить, Юлька закрутила волосы в пучок и не глядя втыкала в него шпильки.

Волосы Юлька отрастила. Раньше она всегда подстригала их сантиметров на десять ниже плеч, сейчас густая рыжая шевелюра струилась по спине почти до талии.

Он успел рассмотреть ее всю и сразу, до мелочей, до еле заметной царапины на лбу, до подрагивающего от биения сердца бирюзового кулона в ложбинке груди, до слегка накрашенных ресниц и легких золотистых теней на веках.

— Я тебе не предлагаю ничего ни пить и ни есть! — звонко говорила Юлька, не замечая его реакции. — Я завтракаю в кафе внизу, в нашем доме. Ты, когда шел, не заметил?

— Нет.

— Там хозяин Яцек, наполовину поляк, наполовину чех, как он говорит. Мы с ним целый месяц приспосабливались друг к другу. Он очень своеобразный. Я растолковывала ему, какой я предпочитаю завтрак, он сначала делал вид, что не понимает, и готовил все не так, как я просила. Тогда я пришла к нему в кухню и показала, как я люблю тосты, бутерброды и омлет, и сама сделала себе завтрак. Теперь мы вполне друг другом довольны — я плачу ему больше всех, а он старается каждый раз что-то добавить от себя — вкусную булочку, кофе покрепче и всякое такое. И всегда сам мне подает, хотя у него полно официантов. Сейчас сам увидишь! Он меня обожает!

«И не он один!» — усмехнулся про себя Илья.

— Ты стала… — Он неопределенно махнул рукой, подбирая слово.

— Какая? — заинтересовалась Юлька.

— У тебя очень чешский, местный быт. — Он указал на комнату. — И ты такая пражская, в одежде национального покроя.

— Мне очень нравится их трикотаж с национальными мотивами, я экспериментирую! — объяснила она.

— Ты отрастила волосы.

— Ты заметил! — обрадовалась Юлька. — Так гораздо удобней, от длины и тяжести они меньше вьются и их легче уложить. Я готова. Идем?

— Идем, — согласился Илья и встал с дивана. Яцек действительно был колоритной фигурой.

Килограммов сто двадцать, высокий здоровенный мужик, не толстый, а именно здоровый. Он улыбался Юльке, изобразил скорбь, увидев Илью, и на смеси русского, польского и чешского наигранно-опечаленно сказал:

— Ты нашла себе муж? А как же Яцек? Яцек Юлию кохает!

— Я теж тэбэ кохаю! — рассмеялась Юлька.

Завтрак был сверх всяких ожиданий — Илья и не помнил, когда с таким аппетитом и так вкусно завтракал.

— Ты можешь посвятить мне целый день, или у тебя дела? — спросила Юлька.

— У меня дела, но я посвящу тебе целый день, — ответил расслабленный от радости, Юльки и вкусного завтрака Илья.

— Замечательно! Тогда я покажу тебе Прагу, мою Прагу! Те места, которые я люблю больше всего. Ты готов к длительным пешим прогулкам? А обедать мы будем в одном местном, совсем не туристическом ресторанчике. Он темный, старый-престарый, с низкими потолками, но готовят там сказочно! Пошли?

Они бродили по весенней Праге.

В Москве было еще промозгло-сыро, кое-где лежали грязные, не растаявшие кучи снега, а в Праге буйствовала весна! Зеленая, яркая, совсем недавно распустившаяся листва радовала взгляд, слепило солнце, от реки тянуло холодным освежающим ветерком. День стоял звеняще-солнечный, праздничный!

Юлька болтала без остановки, что-то рассказывала, забегала вперед, восторженно объясняла, жестикулируя руками, она то хватала его за руку, то отпускала и, обращаясь к Илье, слепила его бирюзовыми зайчиками глаз.

Он млел. Ему было так хорошо, спокойно и радостно, как никогда за долгие, долгие годы. Он и не знал, что в жизни возможно такое состояние души — беззаботная щедрость радости, света, солнца, любви.

Ресторан, который значился у Юльки в программе, был почему-то закрыт. Но Юлька — это Юлька!

— Сейчас, подожди! — сказала она и быстро ушла за угол здания.