Федор Московцев - Сбывшееся ожидание

• Название: Сбывшееся ожидание
• Автор: Федор Московцев
• Жанр: Криминальный детектив

История, обошедшаяся автору в $4 млн!

«Сбывшееся ожидание» – пятая книга романа Федора Московцева «Реальные истории». Повествование основано на реальных событиях, это история петербургского предпринимателя, в 2006 году обанкротившего фирму с долгами свыше 90 миллионов рублей; список кредиторов составил более 100 компаний, среди них такие известные, как «Джонсон и Джонсон», «Сименс», «Газпромбанк», «Волгопромбанк» «Б.Браун»… В отношении директора возбуждено три уголовных дела…

---

… Ближе к полуночи Закревскому стало ясно, что деловой разговор сегодня не состоится – Пустовалова конкретно повело.

Поговорить удалось только на следующий день. Закревский, очнувшись у себя в гостинице, привёл себя в порядок и, добравшись до отделения, еще час дожидался своего товарища. Тот прибыл только к полудню и первым делом отчитался перед шефом, что ездил брать «Барьер», недобросовестную юридическую фирму, сотрудники которой разводят клиентов на деньги за юридические консультации сомнительного качества по сильно завышенной цене. Какой он «брал барьер», было понятно по его одутловатой физиономии, а особенно по выхлопу. Отчитавшись, Пустовалов вышел на перекур.

– Чего там у тебя? – спросил он, выйдя на улицу.

– Петербургская контора зарегистрированная в Волгограде работает по Москве…

Руки Пустовалова дрожали, пока он прикуривал. Затянувшись, он переспросил:

– В пакете чего там у тебя лежит?

– А… это пиво – Карлсберг. Достать?

– Можно не спрашивать.

Под пиво, Закревский изложил просьбу: нарыть криминал во взаимоотношениях фирмы Экссон со следующими московскими компаниями – МТС Московской железной дороги, УГМК Транс, Пауэр Интернэшнл, Металл СВ.

– Дело, достойное демократического правозащитника, – икнул Пустовалов. – Первые две конторы – пролетарий, это структуры РЖД, а с третьей повезло – мы по ней работали. Пауэр – это брэнд, а работает фирма через сеть поганок-однодневок. Тебе нужно через московскую фирму наехать на волгоградский Экссон?

– Угу. Чтобы учредителя притянуть по статье – мошенничество, неуплата налогов, чем серьезнее статья, тем лучше, желательно уголовщина.

– Я понимаю, что тебя не интересует мочеиспускательный акт вандализма на ковёр в присутственном месте. Учредитель Экссона должен как минимум загреметь в СИЗО.

Закревский утвердительно кивнул. Пустовалов икнул в ответ:

– Сделаем. Пойду немного поработаю. Давай, в пять часов – в «Пене», обсудим злодеяния твоего мошенника.

Окурок и пустая пивная бутылка полетели в мусорное ведро. Семен Пустовалов, в одном лице кошмар и спасение ОБЭП СВАО города Москвы приступил к своим должностным обязанностям.

Глава 15

Интервью с Софьей Интраллигатор, журналисткой волгоградской газеты «Городские вести», имело некоторые последствия. Помимо того, что она подняла визг на страницах издания, был подан иск по статье 130 УК РФ («Оскорбление»). Андрей посоветовался с Халанским, тот рассказал несколько случаев, из которых стало ясно, что готовых рецептов не существует. Всё зависит от личности истца, от его возможностей и связей. Бывает так, что убийцу освобождают из-под стражи в зале суда, а бывает, что осуждают невиновного. Это были очевидные вещи, оставалось лишь выяснить, на что способна Софья Интраллигатор.

Сам Халанский частенько судился – в основном с многочисленными городскими службами, выбравшими кардиоцентр мишенью для своих придирок (пожарники, коммунальщики, и так далее). Зачастую это были мелочные счёты, которые было проще заплатить, чем судиться, но Халанский занял принципиальную позицию: не платить ни копейки дармоедам. Однажды коммунальщики выставили счёт на 500 рублей, главврач послал их и заявил, что не собирается платить, и они вчинили кардиоцентру иск на 500 рублей плюс пени и штрафы. Халанский лично явился на суд, выиграл его, а после оглашения судебного решения, выйдя в коридор, достал из кошелька 500-рублевую купюру, и со словами «Подавись, сука!» скомкал её и бросил в лицо истцу.

Все почему-то считали кардиоцентр золотым дном, и пытались проехаться за его счет. В том числе горздравотдел. Работая и с теми, и с другими, Андрей выслушивал обе стороны и пришёл к выводу, что неправ горздравотдел, направляющий в кардиоцентр сотни больных на операции и не желающий за них платить.

– Пусть оперируют, они получают деньги из федерального бюджета в том числе за городских больных, а у нас нет денег дополнительно им платить! – утверждал руководитель горздравотдела.

Но Андрей-то знал, что деньги у горздравотдела есть. Просто, когда есть возможность спихнуть проблему и не платить, то никому не придёт в голову расставаться с деньгами.

А Халанский, разложив на столе документы, убедительно доказал, что не имеет возможности оплачивать операции городским больным, так как средства, поступающие из областного и федерального бюджетов, распределены до копейки, и чисто физически оттуда нельзя выдрать на другие расходы.

– Вся эта новая городская администрация – распальцованная братия, некомпетентные хамы и выскочки, – говорил он. – Они предпочитают гнуть пальцы вместо того, чтобы работать. У них есть все возможности, чтобы организовать свой бюджет и наладить кардиохирургическую помощь городскому населению, но они не делают этого из-за своей упёртости и ограниченности.

Первое судебное заседание Андрей пропустил – просто проигнорировал письма, которые пришли на адрес прописки (он был прописан на родительской квартире). Стало известно, что редакция «Городских вестей» не осталась в стороне от этого дела и подключила все связи, чтобы выиграть суд. Андрей попросил Вадима Второва найти юриста, и тот устроил встречу в своём офисе на оптово-строительном рынке.

Юрист, Лев Рогозин, пришёл на встречу подготовленным. Он был в курсе вопроса и по его мнению, это дело не удастся спустить на тормозах, придётся как-то отреагировать. Если конечно не смущает штраф минимум сорок тысяч рублей (если у истца есть выход на судью, то может быть любая запредельная сумма), или исправительные работы сроком до полугода – такая ответственность предусмотрена 130-й статьей.

Он подсказал выход: сыграть на расхождении между законодательством и естественной логикой человека – носителя русского языка. Термины законодательства, а точнее, стоящие за ними понятия, отличаются от слов русского языка и связанными с ними представлениями. Термин «оскорбление» понимается в языке законодательства не так, как в обычной речи. В статье 130 УК РФ говорится, что оскорбление – это «унижение чести и достоинства другого лица, выраженное в неприличной форме». Тут присутствуют два признака: а) направленность на унижение чести и достоинства и б) неприличная форма. Предполагается еще один признак, в статье явно не указанный, – это умышленный характер деяния.

Таким образом, понятие унижения чести и достоинства субъективно и юридически точно неопределимо. Трудно, хотя и возможно установить умышленность оскорбления. И, наконец, столь же туманно понятие «неприличной формы».

Умышленность оскорбления отмечается также в комментариях к УК: «Субъективная сторона данного преступления может быть выражена лишь в прямом умысле. Виновный осознаёт, что совершает действия, унижающие честь и достоинство другого человека, и желает совершить эти действия».

Рогозин попросил конкретно воспроизвести разговор с Софьей Интраллигатор. Андрей подробно рассказал – описал монументальную фигуру журналистки, растянутые на этом монументе розовые одеяния, и набросал на листке то, что помнил из своих слов:

«Меня раздражает ваша розовая кофточка, ваши сиськи, и ваш диктофон. Мне по хую, что вы напишете в статье, так же как и вы. Я не люблю непрофессионалов, непрофессионалам тут делать нечего. Надо сначала разобраться в вопросе, потом являться к серьёзным людям; а не так как вы – вчера у подворотни, а сегодня здесь, в офисе солидной компании. Пизда. Тупая жирная пизда. Хорошо, что не в тебе (реплика в ответ на замечание: «Вы явно не в себе»)».

– Так ты прямо назвал её «пиздой», а потом добавил «тупая жирная пизда»? – уточнил Рогозин.

– Нет, она презрительно назвала меня «звездой», типа я слишком высокого о себе мнения, а я перфразировал: «ага, пизда». А потом негромко в сторону: «тупая жирная пизда». То есть здесь выглядело сомнительно, говорил я это ей, или же просто так, безотносительно данного случая, вне контекста беседы.

– Получается, ты впрямую не говорил ей: «Вы, Софья Интраллигатор – пизда, тупая жирная пизда?»

– Нет, впрямую я не называл её пиздой, тупой жирной пиздой. Но она всё равно разозлилась, тупая жирная пизда – так что офис озарился светом оскала её физиономии лица.

Рогозин облегченно вздохнул:

– Это меняет дело. А они подняли шум – якобы это было прямое грубое неотесанное оскорбление и требуют миллионные компенсации.

Он попросил ещё раз тщательно вспомнить всё сказанное обеими сторонами, весь разговор от начала до конца – запись, к сожалению, только у истицы, а она ею не делится. Андрей заново изложил всю беседу, и Рогозин записал всё в блокнот.

– Итак, что мы имеем, – подытожил юрист. – Мы должны доказать, что твои замечания не предполагали приписывание истице каких-либо характеристик, и что твои высказывания не имели целью умышленно её оскорбить. Думаю, это несложно доказать – если ты вспомнил всё и не говорил что-то сверх того, что мы сейчас записали.