Майкл Суэнвик - Драконы Вавилона

• Название: Драконы Вавилона
• Автор: Майкл Суэнвик
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46104-2

Впервые на русском — пожалуй, самый ожидаемый любителями фантастики роман нового десятилетия, триумфальное возвращение в мир культовой «Дочери железного дракона». Мастер смешения стилей и непредсказуемых зигзагов сюжета вновь разворачивает масштабное полотно, сталкивая жестоких эльфов и паровых драконов, лисиц-оборотней и политиков-популистов, вавилонских человекобыков и боевых кентавров, древние пророчества и неутолимую жажду мести. А начинается все с того, что в деревню, где живет полусмертный Вилл ле Фей, приползает дракон бомбардировочной авиации, сбитый василиском противовоздушной обороны, и объявляет себя новым властителем…

(задняя сторона обложки)

«Дочерью железного дракона» Майкл Суэнвик создал целый новый жанр в литературе воображения. «Драконы Вавилона» — блестящее продолжение той поистине легендарной книги. Роман этот — стилистически безупречный, идеально выстроенный с точки зрения сюжетной динамики (другими словами, затягивающий читателя с головой) — является одной из тех редчайших книг фантастического жанра, которые я могу рекомендовать без малейших оговорок.

Майкл Муркок

Безусловный шедевр, вершина современной фантастики.

SF Site

Если вы уже знакомы с фэнтезийной вселенной Майкла Суэнвика, где драконы и эльфы сочетаются с паром и электричеством, то вам не терпится туда вернуться. А если еще не знакомы — приготовьтесь ловить челюсть, которая непременно отвалится от восторга. Суэнвик в буквальном смысле бесподобен…

Джин Вулф

Только у Суэнвика «BMW» может припарковаться рядом с гиппогрифом, а мантикора бегать взапуски с мотоциклом так, будто нет ничего более естественного.

Большинству авторов еще везет, если им удается либо овладеть красотами стиля, либо придумать новую захватывающую идею, либо ярко выписать персонажей. Суэнвик же неизменно выигрывает по всем трем пунктам одновременно.

Вернор Виндж

Стимпанк-фэнтези высшего сорта… вскрывает темную изнанку волшебства не хуже «Задверья» или «Зеркальной маски» Нила Геймана.

Starlog

Я прощаю тебя, Майкл Суэнвик. Прощаю за то, что ты заставил меня ждать этой удивительной книги так долго. «Драконы Вавилона» как минимум не уступают «Дочери железного дракона»…

Джейн Йолен

Майкл Суэнвик — один из самых изощренных фантастов своего поколения.

The Washington Post Book World

---

— С какой такой стати это должно меня беспокоить? — По лицу и голове Флориана побежали электрические искры. — Для меня любое развитие событий, пусть даже ведущее к моей смерти, предпочтительнее мира и стагнации.

Вилл почувствовал, как вскипает в нем драконья ярость, и привычно ее заглушил.

— Убери катану, — скомандовал он, и меч исчез из руки Флориана, а мгновение спустя исчезли лежавшие на скамейке ножны. — Так значит, — сказал он Флориану, — ты хочешь заменить нашу де-факто демократию верховенством силы. Это не что иное, как примитивнейший анархизм.

— А чем тебе так уж мил наш теперешний режим? Демократия — это тупая скотина, которая только и хочет, чтобы ее оставили в покое, не мешали ей бесконечно жевать свою жвачку и удобрять навозом поля. Она не любит кровь. Она не умеет переносить трудности и боится боли. Только в самых крайних обстоятельствах, понукаемая элитой, может демократия возвыситься до величия, а затем, когда кризис позади, непременно вновь погрязает в трясине бездействия и мелкой коррупции.

— Тебе бы следовало молиться, чтобы я не стал царем. Потому что я никогда не доверюсь таким как ты.

— Нет, мой царь. Только на меня ты и можешь положиться, потому что я перед тобой раскрылся — полностью и без утайки. Ты думаешь, что другие разумнее меня? Или не такие безжалостные? Чушь! Они будут тебе улыбаться, будут льстить тебе и врать, а ты, прекрасно это понимая, будешь теряться в догадках — с какой целью? А я — тигр, и ты меня понимаешь. И когда возникнет нужда, ты непременно обратишься к тому, чьи изъяны видны как на ладони.

— Если так, то в том факте, что я никогда не стану царем, есть и много хорошего. — Вилл привалился к садовому парапету, ощущая лицом теплое усталое дыхание города. Соседние, чуть пониже здания горели тысячами окон. — Я мог бы, — сказал он, почти удивляясь собственному голосу, — прямо здесь и сейчас перепрыгнуть парапет и улететь.

— Ты хочешь сказать, имей ты крылья.

— А даже и без них. Я стал бы свободным. На какое-то время, — мрачно добавил Вилл и повернулся к Флориану. — Я устал и хочу отойти ко сну. Позволяю тебе удалиться.

— Мой повелитель — Флориан поклонился и ушел. Если он при этом и ухмыльнулся, то разве что едва заметно.

А Вилл все смотрел в темноту и думал, и мыслями этими он не стал бы ни с кем делиться. Время шло и шло.

— Сэр? — спросил осторожный голос. — Вам потребуется постелить постель?

— Мотай отсюда на хрен, Ариэль.

Претендент проснулся не сам по себе. Предупреждая, что его пребыванию в царстве снов приходит конец, в голове у него зазвучало пение эльфийских флейт. Затем негромкий почтительный голос сообщил, что наступило утро. Две де-вушки-якши приподняли его с кровати. Пока они его одевали, пожилой, в красном бархатном кафтане карлик зачитывал ему программу на день.

— …испытание огнем и кипящим маслом. После чего вы будете лично надзирать за установкой новой садовой мебели.

Вилл зевнул и потянулся, заставив якши, державшую наготове парчовый жилет, метнуться вслед за его рукой.

— А это обязательно?

— Как вы, конечно, помните, сэр, это было ваше пожелание. Вы были лично и глубоко вовлечены в разработку дизайна.

— Да, конечно. — Вилл рассеянно поскреб себе живот, отчего очаровательно надула губки вторая якша, которая стояла на коленях, застегивая его клетчатые горские штаны, и должна была теперь опять их расстегнуть, чтобы заправить рубашку. — Продолжай, прошу тебя.

— Затем будет час свободного времени, каковое вы можете использовать, чтобы вздремнуть, либо заняться каким-нибудь легким спортом, либо в образовательных целях.

— Сегодня мне хотелось бы затравить единорога.

Карлик мягко улыбнулся, словно беседуя со своенравным, но, в общем-то, разумным ребенком, который даже не догадывается, насколько прозрачны все его обманы.

— Вряд ли, сэр, на это будет достаточно времени. К тому же в период испытания вам нельзя покидать дворец. Если желаете, можете взять сокола, подняться на крышу и поохотиться оттуда на голубей.

— Но ведь это совсем не то, ты согласен, Эйтри? Пожалуй, я проведу этот час в кунсткамере.

Добрая половина дворца была для Вилла недоступна, потому что там располагались жилые помещения слуг и было бы неудобно вламываться к ним без предварительного извещения. Кроме того, в любой конкретный момент для него была закрыта примерно половина остальных помещений, потому что их чистили, прибирали, ремонтировали или расколдовывали и никак не подобало, чтобы обслуга работала в его присутствии. Было много помещений, которые попросту ему не нравились, и еще больше таких, назначение которых было для него темно и загадочно. Но и того, что оставалось в конечном итоге, хватило бы любому привереде.

Виллу особенно нравились библиотека, сауна, расположенный на крыше сад с планетарием и выгородкой для рептилий, викторианская папоротниковая оранжерея и устроенная тут же обсерватория. Картинная галерея никак не оправдала его ожидания (все лучшие полотна были переданы в бессрочное пользование общедоступным музеям, но, как объяснили Виллу, могли быть потребованы назад на период его коронации), зато курительная комната с уистлеровскими[78] павлинами и золотой лепниной, а также гостиная работы Фрэнка Ллойда Райта[79], спасенная из почти уже снесенного здания, были выше всяких похвал. Но что ему нравилось больше всего, нравилось насквозь, без всяких оговорок, так это кунсткамера.

Во всяком случае, он позаботился, чтобы в этом был абсолютно уверен весь персонал дворца.

Вот и сегодня, после того как он одобрил новые плетеные столы и стулья (столы походили на перевернутые бельевые корзины, походили сильнее, чем можно бы ожидать, но это и к лучшему) и понаблюдал за высадкой по сторонам садового навеса колючей изгороди из роз, он позволил отвести себя к любимейшему из своих сокровищ.

— Сэр, — сказала хранительница, отвесив ему микроскопический, предельно чопорный поклон.

— Госпожа Серена, — откликнулся Вилл. Из всего персонала дворца одна только госпожа Серена не позволяла Претенденту обращаться к ней фамильярно. Но Вилл все равно пытался. — Сегодня вы столь же очаровательны, как и всегда.

— Чушь, — чуть поморщилась госпожа Серена. — Старость наложила на мои плечи свою свинцовую руку, сделав меня горбатой, костлявой, как высохший сучок, и настолько сморщенной, что мой вид заставляет содрогаться даже печеные яблоки. Джентльмен — а принадлежность к этому сословию не передается по наследству, даже царь обязан ее заслужить — никогда не коснулся бы предмета столь болезненного.

— Эйтри говорит, что в юности вы были царской любовницей.

— Меня не волнует, что он говорит.

— Он говорит, что вы были любовницей двух царей и воплощенным ужасом для всех их наследников.

— Эйтри — мелкий вонючий сплетник и гнусный стукач. Будь у вас хоть капля самоуважения, вы не стали бы его слушать. Ладно. Так что вы хотите увидеть сегодня?

Хотя первоначальная кунсткамера могла уместиться в одном-единственном шкафу, это собрание диковинок быстро расползлось и разбухло, так что теперь оно представляло собой огромный сводчатый зал, сплошь заставленный стендами, витринами и какими-то загадочными ящиками. Конестогский фургон, в каких древние американцы переселялись на запад, китобойный вельбот, космический корабль «Союз», подвешенный прямо к потолку. Скифский барашек, выращенный в кувшине, соседствовал с чучелом козерога. Запрятанные подальше ящики содержали в себе прекрасные коллекции уральских каменных цветов и сушеных грибов из Foret de Verges[80], на стенах висели единственные достоверно прижизненные портреты царицы Лилит и повелителя Хумбабы[81]. Здесь же находились котел богини Керидвен[82], огромный стол, на чью полированную столешницу пошел поперечный срез рога Бегемота, бесконечные полки японских эротических гравюр, говорящий хрустальный череп, непрерывно болтавший какую-то бестолковщину, семь оправленных в коралл медных бутылок, куда Соломон заточил мятежных джинов, один из которых, судя по взломанной печати, все-таки сумел улизнуть, и многое, многое другое.

— Да, пожалуй, амулеты власти, — небрежно бросил Вилл.

— Идите за мной.

Госпожа Серена скользила по проходу, даже не удосуживаясь взглянуть, следует ли за нею Вилл. В конце концов она остановилась перед заурядного вида шкафом. Повинуясь ее взгляду, ящики шкафа стали поочередно выдвигаться, в каждом из них лежали сотни и сотни амулетов. Вилл наугад ткнул пальцем в бусы из мелких фанатов.

— Вот эта штука, что она делает?

— Наденьте это ожерелье предмету своего желания, и он — либо она — тут же в вас влюбится. — Госпожа Серена презрительно фыркнула. — Ну как, загорелись глазки?

— Увы, — вздохнул Вилл. — Сделать, чтоб женщина тебя полюбила, — это еще самое легкое.