Игорь Симбирцев - ВЧК в ленинской России. 1917–1922: В зареве революции

• Название: ВЧК в ленинской России. 1917–1922: В зареве революции
• Автор: Игорь Симбирцев
• Жанр: История
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9524-3830-9

На страницах книги оживает бурное время первых лет Советской России, когда формировались новые политические институты, и прежде всего спецслужбы молодого государства. Автор подробно анализирует действия ЧК у себя дома, на фронте, в чужом тылу и за границей, особое внимание уделяя личности главы ВЧК Ф.Э.Дзержинского и его влиянию на формирование структуры и методов работы карательного органа диктатуры пролетариата в момент старта первой волны «красного террора».

---

В самой столице Советской России, которой тогда еще являлся Петроград, и до объявленного в сентябре 1918 года регулярного «красного террора» Петроградская ЧК сумела быстро занять назначенное ей положение и возглавить революционный террор. Взамен суда Линча над людьми в офицерской форме на улицах начались ночные аресты, допросы, пытки и расстрелы в подвалах ЧК, заработала репрессивная машина первой советской спецслужбы. Назначенный в марте 1918 года начальником столичной ЧК в Петрограде Моисей Урицкий в этот год руководил репрессиями против нежелательных для советской власти лиц в столице, еще не зная, что именно его убийство в сентябре 1918 года станет для этой власти поводом к объявлению официального «красного террора».

Поначалу от части явно беззаконных и кровавых акций «революционного суда» органы ЧК еще пытались открещиваться, благо тогда еще многое можно было списать на самосуд толпы и революционную неразбериху. Когда солдаты без суда убили бывшего царского премьер-министра старика Горемыкина или начальника Генштаба при царе генерала Янушкевича. Когда конвоиры в Петропавловской крепости расправились с бывшим царским премьером и другом Распутина – Борисом Штюрмером. Когда взбаламученные красной пропагандой солдаты поднимают на штыки генерала Духонина или без особых причин расстреливают на вокзале отказавшегося признать Советы атамана Терского казачества Караулова. Когда в больнице ворвавшиеся туда матросы расправились с лидером кадетов Шингаревым – от этого органы ЧК дистанцировались, и поначалу даже ленинское правительство осудило эти акты самосуда, хотя жуткий эвфемизм «Отправить в ставку Духонина» как символ скорого расстрела ЧК затем и для себя приватизирует.

В эти первые месяцы работы ВЧК в начале 1918 года заметно, что и руководители этой спецслужбы в лоб именно о «терроре» еще не говорят, что еще нет журнала «Красный террор» и откровений Лациса, в итоге озлобивших и самого Ленина своей кровожадной прямотой. Сами руководители ВЧК в эти первые полгода, по крайней мере до лета 1918 года, о терроре напрямую тоже еще не говорят, правду о пытках и провокациях в работе ЧК еще вслух не признают. Еще в начале июня 1918 года не закрытая пока газета «Новая жизнь» печатает большое интервью председателя ВЧК Дзержинского и одного из его заместителей в коллегии ВЧК Закса (назначенного от партии левых эсеров), где они заверяют, что в ВЧК будут судить быстро и без жалости, но исключительно справедливо: «Конечно, и мы можем ошибаться, но до сих пор ошибок у нас не было – посмотрите протоколы, все обвиняемые сознаются в своих преступлениях». Собственное признание, полученное или выбитое у арестованного, уже тогда в советской юстиции становилось главным аргументом обвинения, отнюдь не в 1937 году эту «царицу доказательств» советские чекисты возвели на ее трон.

Окончательно этот флер «революционной законности» и моральные преграды были сметены осенью 1918 года уже официальным ленинским решением об учреждении «красного террора». А уж после пролитых тогда морей крови пути назад не было.

Была еще одна прививка ЧК и ее наследникам – советским спецслужбам всех времен существования СССР. С 1918 года ЧК является спецслужбой, охраняющей не только государственную власть, но и партию большевиков-коммунистов, которая вскоре становится неотделима и неотличима от самой власти. Это был первый такой эксперимент не только в истории России, но и в мире: спецслужба в государстве становится не только службой госбезопасности, но и партбезопасности. С этого времени высокопарные слова о том, что ВЧК – это «вооруженный отряд партии», «карающая рука партии», «револьвер в руке партии», перестают быть фигурами ленинской речи и становятся констатацией факта. Часть исследователей истории ЧК, например А. Велидов, вообще полагали подчиненность ЧК напрямую ленинскому правительству, Совнаркому, фикцией, считая непосредственным начальственным органом над ней ЦК РКП(б). С этого времени и до краха СССР в 1991 году, хотя в последние советские годы уже по инерции, как символическое заклинание, органы ЧК – КГБ именуют органами защиты партии столь же часто, как и органами защиты Советского государства, поскольку разницы уже никакой не существует.

Уже в 1918 году добиваются и разгоняются остатки партии кадетов, а некоторые их лидеры ликвидируются физически под прикрытием революционного самосуда. В январе 1918 года после знаменитой выходки матроса Железняка с «уставшим караулом» разгоняют Учредительное собрание с засевшими там эсерами, меньшевиками и народными социалистами, выталкивая и этих вчерашних союзников в подполье, а организованную ими демонстрацию в защиту этого несостоявшегося парламента расстреливают в Петрограде красногвардейцы. От этих событий ЧК еще пока открещивается, впрямую ими не занимаясь. И только с лета 1918 года, после окончательного установления в России однопартийной власти большевиков, ЧК открыто бросают на разгром всех оппозиционных политических партий. Идут аресты кадетов, октябристов, эсеров, народных социалистов. Идейные различия и прошлые заслуги перед революцией теперь роли не играют. И уже смертельно больной Георгий Плеханов, один из первых русских марксистов и основатель РСДРП, из шинели которого и вышли ленинские большевики, в полубреду в своей квартире в Гатчине видит обыскивающих его жилье чекистов. Для них он теперь такая же «контра», как и деятели царского режима, с которым сам Плеханов полвека яростно боролся.

В апреле 1918 года ЧК в ходе масштабной операции громит в Петрограде и Москве штаб-квартиры анархистов, загоняя в подполье и этих «временных попутчиков» по революции. Развращенные революционной вседозволенностью и обросшие отрядами братишек-матросов анархисты оказывают яростное сопротивление, в Москве ночью 11 апреля идут настоящие бои, а главную базу московских анархистов на Поварской улице ЧК вынуждена брать настоящим штурмом с подтягиванием частей латышских стрелков. Другой настоящий бой с уже созданной анархистами и вооруженной их «Черной гвардией» состоялся в ту же ночь в занятом анархистами под штаб Донском монастыре, всего эти уличные бои унесли жизнь 10 чекистов и более чем 40 анархистов. Позднее главный в тогдашней российской анархии организатор боевиков Лев Черный был арестован и расстрелян в ЧК, с ним расстреляли и знаменитую анархистку Фаню Барон.

Теперь пути назад нет, и с этого момента «карающий меч революции» в лице комиссии Дзержинского рубит направо и налево по любым небольшевистским организациям. Ушедшие в подполье остатки организованных анархистов, объединившиеся в группу «Анархисты подполья» и совершившие ряд терактов против большевистской власти (включая знаменитый взрыв Московского горкома РКП(б) в Леонтьевском переулке), в 1919 году громятся уже с такой же революционной ненавистью, как ранее монархисты, «временные» или откровенные белогвардейцы. Поначалу в ВЧК предположили, что теракт в Леонтьевском переулке против московской верхушки большевиков совершили монархисты из офицеров или правые эсеры. Но через пару недель чекисты арестовали присланную от украинской анархистской группы «Набат» курьером в Москву к местным соратникам анархистку Каплун, после чего и вышли на созданную Ковалевичем и Соколовской группу «Анархисты подполья» с четкой подпольной структурой и ставкой на террор. Засевших в своем штабе лидеров анархии (сейчас в этом старинном здании находится театр Ленком) чекисты выбивают в ходе настоящей войсковой операции с задействованием красных войск. После штурма явки «Анархистов подполья» в подмосковном поселке Красково тех из них, кого не убили при штурме, расстреливают в ЧК после допросов. Сам руководитель «Анархистов подполья» Ковалевич убит в ходе этой операции ЧК в Красково, его заместитель Глазгон на этой же даче взорвал себя зарядом динамита, не желая сдаваться живым. Сам исполнитель этого теракта анархист Петр Соболев, метнувший бомбу через окно в Московский горком РКП(б), выслежен на улице и убит в перестрелке, успев ранить чекиста из группы захвата. Его напарник по теракту в Леонтьевском переулке Федор Николаев (Федька Боевик), из примкнувших к «Анархистам подполья» правых эсеров, взят живым и позднее расстрелян.

Поскольку в 1918 году ЧК еще не могла наброситься совсем без повода на самых верных совсем недавно союзников по революции – анархистов и эсеров, в ход были пущены и провокационные методы. Разгром анархистов весной 1918 года, в Москве вылившийся в кровавую бойню, затем советская власть долго выдавала за подавленное анархистское восстание в столице. Умалчивая, что на вооруженное сопротивление чекистам и красногвардейцам анархистов, как чуть позже и левых эсеров, умело подтолкнули. Версия о том, что анархистские отряды всерьез пытались захватить власть в России в 1918 году, но ЧК пресекла их коварные планы, продержится все десятилетия существования советской трактовки нашей истории.