Андрей Архипов - Поветлужье

• Название: Поветлужье
• Автор: Андрей Архипов
• Жанр: Альтернативная история

Волею судьбы горстка наших соотечественников вместе с детьми затерялась в ветлужских лесах. Заблудилась, и не только в пространстве, но и во времени, очутившись в Киевской Руси XII века, за полтора десятка лет до начала ее распада на отдельные княжества. Первая задача — выжить, что не так-то просто, поскольку упомянутая судьба приносит одно испытание за другим. А затем? Плыть, куда вынесет течение или все-таки попытаться изменить мир вокруг себя? И что для этого нужно? Власть, сила, деньги, друзья… враги? Или необходимо еще огромное желание жить и получать радость от каждого прожитого дня в этом мире? Ибо без радости — что это за жизнь и зачем что-то менять…

---

   - Не знаю Вовк, может и так.

   - А чё там, с третьим дубом-то, чего ты его поминаешь постоянно?

   - Да был он, был! - в полный голос закричал Тимка, - мы же там помост соорудили на ветвях и перила! Ты там еще навернулся вниз и левую руку сломал, тебя еще на буханке в медпункт возили в районный центр! И шрам остался на запястье от этих стержней... как его... Илизарова, вот!

   - Где? - задрал рукав рубашки Вовка.

   - Ну... вот тут должен быть, - неуверенно закончил Тимка, - Не вру я, Вовк...

   - Знаю...

   - Эй! Слышен крик, а драки нет, - донеслось от костра, - давай ребятня, подваливай, гуси в глине уже пропеклись, сейчас доставать будем...

   На скатерке по волшебству появились ложки, вилки, пластиковые тарелки и стаканы, бухнулась фляга с водой, залитая по горлышко у родника, и пара запотевших бутылок водки, охлажденных в прибрежной воде. Михалыч с Николаем, разделывающие в сторонке на траве гуся, истекающего умопомрачительным запахом запеченной дичи, тут же одобрительно крякнули:

   - Ну, Вячеслав Владимирыч, знаешь чем порадовать, а то нам как-то не до нее, родимой, было, когда этого сорванца искали.

   Тут же разодранная на куски птица разлетелась по тарелкам и через пару минут, сопровождаемых пластиковым звяканьем стаканов и хрустом перемалываемых челюстями кусков, пошел неторопливый разговор о жизни, ничем не отличающийся от тысяч таких же разговоров на кухнях необъятной страны.

   - Вот вы, пацаны, на нас неодобрительно смотрите, вот особенно ты, Тимофей, - начал, как самый старший, Михалыч, - спиваются, мол, как другие мужики в деревне... В чем-то ваша правда, хотя еще пару лет, и Вы сами начнете хохолки друг перед другом и девками задирать, да горькую потреблять, а уж курить-то втихаря наверняка пробовали не раз уже...

   Только заметьте, молодежь, Ваши отцы отличаются от других мужиков в деревне, ума то не пропивают, а посмотреть со стороны местных... эээ... местной пьяни, то трезвенники трезвенниками. Только по своим, да церковным праздникам. Ну, вот еще под такой великий повод, как сегодня. А руки то у них какие золотые! Вот твой отец, Вовка, во-первых, с образованием. Ветеринар - человек на селе всегда уважаемый. Во-вторых, свое хозяйство и опять же тут профессия пригодилась. В третьих, в помощи никому не отказывает, лечит скотину соседям за спасибо... Другой бы и плюнуть без денег не согласился бы, а он и в дождь и снег... За это и жинка его поедом ела, а потом как сверкнуло ей в глаза золотишком, бросила все и укатила... Эээх..

   - Михалыч, хватит, при детях-то...

   - Извини, извини, Слав, просто свои потуги на этом пути вспоминаю...

   - Да ладно, тебе, пап, - отозвался Вовка, - а то я не понимаю ничего, у мамы с отчимом только и разговоры, кто что купил, да кто что надел... Вот в возраст войду и к тебе перееду.

   - Ну, ну...

   - Так вот, про что это я... Вот я и говорю, с головой у вас отцы, ребята, - продолжил, улыбнувшись, Михалыч. - Твой, Тимка, в молодости механизатором был, а как колхоза не стало, новую профессию освоил, теперь в кузне горбатится... Если кому оградку сковать, или починить что по хозяйству, то к нему. Николай Степанович, родной наш, помоги, выручи, век не забудем... Так, Степаныч?

   - Да уж кончились кованные оградки-то... едрена Матрена. Навезли польских заготовок... теперь дешевле купить их в магазине, да приварить где душа ляжет у заказчика. Ручная ковка ни кому не нужна... По крайней мере, сюда в глубинку за этим уже никто не поедет...

   - Да, говорят, ты ножи теперь взялся изготавливать, да узор травить на клинках научился? Покажешь? - заинтересованно спросил егерь.

   - Да что там показывать... Так, пару на заказ сделал... Не скажу, что все премудрости при этом освоил, на любительском пока уровне...

   - А травишь-то как?

   - Да, этим, как его, хлорным железом... Тут ведь не это главное, а нарисовать, чтобы рука не дрогнула...Окунаю в парафин клинок, а потом по нему корябую. Вот это как раз самое муторное...

   - Угу, угу... Главное ведь, ребятки, для нашего человека, чтобы у него какая то цель большая была в жизни, дело ли интересное, или чего-то достичь ему хочется, или оставить по себе добрую память. Что то возвышенное, что-ли, не просто кусок урвать... Тогда он жилы из себя рвет, стараясь этого добиться. Вон как страну расширили! Ведь впереди всегда простые поселенцы шли, навстречу опасности, к вольной жизни!

   - От плохой жизни они убегали, Михалыч, от крепостничества, от притеснений...

   - Не всегда, Слав, не всегда. Вот у меня прадед, держал на Кубани табун лошадей, дом богатый был. Когда Столыпин землю раздавал в Сибири, то он все продал и со всей семьей рванул в те места. Не поверишь, за месяц, пока добирались, почитай все деньги пропили, приехали на место голы и босы... Получили земельный надел в тайге, топор да лопату, как говорится, в зубы за казенный счет, и вперед... Так за год он на кедровых орехах так поднялся, что опять скотину и лошадей завел и дом поставил... Зачем все это ему надо было, а? Что-то просит все время русская душа, к чему то стремится, а вот не получает она того, что нужно и через некоторое время человек ломается. Или спивается, или засасывает его трясина стяжательства... Вот, поэтому, у нас гениев и талантов не меряно. А с другой стороны, полно опустившихся людей или такой сволочи, что рука отказывается пристрелить, хочется зубами рвать... Только вот никто понять не может, что эта душа просит то, поэтому во всем мире и говорят о ее загадке.

   - Ну, не скажи, Михалыч, - влез в разговор Николай, - иногда человек такой рождается, что с детства его не научить ничему доброму нельзя, все под себя гребет, едрена вошь... все только я да я, да для себя, какая уж там душа? Встречал я и таких, да не так уж и редко...

   - Бывает и такое, бывает. Иногда случается на переломах истории, как у нас было. Народ звереет от голодухи, нищеты... Все ходят нервные, злые... так что может это и генетически передается... Потом все устаканивается, конечно, но поколение вырастает почти напрочь отмороженным...

   - А когда все, как в болоте живут, лучше что ли? Накропать на кого то донос, или просто сделать ближнему пакость? Приезжал тут один городской франт, рассказывал, как он при переезде мощные колонки к стене поставил и врубил по самое не могу... Соседям своим решил праздник устроить, пусть порадуются, мол, а я все равно завтра уеду, потом меня не достанут... - Николай рубанул в воздухе рукой. - Хотелось мне ему по роже двинуть, да жена покойная, земля ей пухом, не дала, праздник какой-то не хотела портить... А родился то и жил он в тишине да покое, когда о никаких переломах истории и подумать никто не мог...

   - Да уж, бывают люди на свете, которые, кроме чувства гадливости ничего не вызывают... - опять согласился Михалыч, - Это уже как раз воспитание, и может как раз тот случай, когда с его предков все началось ... Ведь воспитывают не только словами, но и примером своим...

   - Но что там ни говорите, мужики, - начал Вячеслав, - но народ после перестройки в худшую сторону изменился... У нас то еще ничего, а в городе что творится... Грызут друг друга почем зря, все думают только о том, как бы обогатиться, а если какие терзания и есть, то вином заливают... Все норовят проехаться за чужой счет. Столица все под себя гребет, скупает все подряд, и все соки из людей выжимает. Люди, конечно, отвечают тем же. Пофигизмом к делу на урезание зарплаты, формальным подходом на эту самую соковыжималку... Другие люди стали, равнодушнее...

   - Так я и говорю, от воспитания многое зависит и от традиций, - поднял указательный палец вверх Михалыч. - Если свои традиции все порушили, а ведь порушили же, истребив как класс, крестьянство в тридцатые годы, то где другие взять? С запада тебе только наука придет, как деньги грести лопатой... на запад же, да как обмишурить близких своих. Еще технологии, чтобы лопата получалась поболее. А без коренных традиций и воспитания нет, и народ мрёт как мухи, даже себя не воспроизводит. До войны еще рожали по привычке, в деревенских семьях по восемь-девять детей было, а начиная с конца тридцатых - всех погнали в город на заводах работать. А в городе что? Там все думают только о себе любимом. Детей не рожают - мол, нищету плодить не хотят. Обставят квартиры мебелью заграничной, коврами, да хрусталем и нате вам, нищие. Как будто их предки во дворцах жили. Не рожденных еще детей уже убивают своими заплесневелыми мозгами! Так и вымрем все, потому что сердцевины в нас не осталось...

   - Ну, прав, ты конечно, Михалыч, - кивнул головой Николай, - только вот оборону перед войной тоже надо было создавать, промышленность поднимать, не скрутил бы Сталин всех в железный рог, так вырезал бы в войну фашист всех... А насчет тебя, дык и ты в свои почти сорок лет, уж прости, не женился, да детей ни нажил.

   - Твоя правда, надо было все поднимать, и технологии тоже нужны, чтобы детей и жен защищать, только вот не надо ради этого искоренять свою суть и ломать народ через коленку. И как сделать перед войной надо было, я тебе не скажу, потому как не знаю. Кто-то говорит, что сам он хотел напасть на Германию. Мировая революция ему покоя не давала. Правда али нет, теперь не докажешь. Одно скажу. Никакое промышленное развитие не может достигаться ценой человеческого горя и огромного количества невинно замученных и убитых. Вот начальников, которые проворовывались, надо было отстреливать... А не справившихся с поручениями - снимать и на века вечные в подсобники. Всю элиту надо время от времени полностью менять, а то хозяевами себя почувствуют, а не слугами народными... Только вот не надо меня сейчас спрашивать Степаныч, типа, если немного замучить, это ничего? А как насчет слезы невинного ребенка? Я, если надо, переступлю не только через слезинку, но только если будет надо! Мне, тебе, детям вот нашим, но не ради каких то там идеалов!