Александр Бриллиантов - Лекции по истории древней церкви

• Название: Лекции по истории древней церкви
• Автор: Александр Бриллиантов
• Издательство: Издательство Олега Абышко
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2007
• ISBN: 978–5–9900890–3–7

Александр Иванович Бриллиантов (1867–1933(1934?)) — выдающийся русский церковный историк и замечательный богослов, профессор Санкт — Петербургской Духовной академии с 1900 г., преемник по кафедре истории древней Церкви великого В. В. Болотова, его духовный наследник и продолжатель замечательных традиций русской церковно — исторической научной школы, столь трагически оборвавшейся в 1917 г.

«Лекции по истории древней Церкви» — это впервые издаваемый курс лекций А. И. Бриллиантова, читанный им для студентов Санкт — Петербургской Духовной академии на протяжении многих лет. Основное внимание в лекциях уделяется истории триадологических и христологических споров в ранней Церкви на протяжении первых шести Вселенских соборов, формированию христианской догматики и опровержению многочисленных ересей того времени. Несмотря на сложность обсуждаемых в этой книге вопросов, «Лекции…» читаются легко и с неослабевающим интересом, что во многом зависит от стиля А. И. Бриллиантова — строго последовательного, логически выверенного, прозрачного в доказательствах и не лишенного высоких литературных достоинств.

Для всех интересующихся историческими путями Православия.

Научное издание

---

Название «тритеистов» давали последователям этой секты собственно лишь их противники. Сами они учили только о трех существах или природах в Троице, но не хотели говорить о трех Богах (θεοί) или Божествах (θεότητες). Обвинение, однако, было далеко не безосновательно. Из отцев они в особенности ссылались на одно место Златоуста, где о Сыне говорится, что Он есть ουσία τις (следовательно, и другие Лица — ούσίαι); указывали также на выражения ιδία φύσις, φύσις αύτου. Какой смысл имело у них на деле их учение, это разъяснено было Филопоном. К учению о Троице применялось положение аристотелевской философии, что реально существует только конкретное, общее же, будучи осуществлено в конкретном, реальности само по себе не имеет и составляет лишь отвлечение известных общих свойств отдельных предметов. Существуют на деле только отдельные определенные люди (άνθρωπος τις), а не человек вообще или идея человечества (άνθρωπος, άνθρωπότης). Слово φύσις в приложении, например, к человеческой природе может иметь двоякое значение: оно может означать лишь общее понятие (κοινός λόγος) в смысле отвлечения от конкретного проявления этой природы и, с другой стороны, может означать самое проявление ее в индивидах (έν τοις άτόμοις μερικωτάτη ΰπαρξις) (ср.: Joan. Dam. De haer. 83); в последнем случае понятие природы совпадает собственно с понятием ипостаси или лица. Реальное бытие и имеет υποστάσεις, πρόσωπα = φύσεις; φύσις в первом смысле — абстракция. К троичному Божеству приложимы те же самые рассуждения. И здесь существуют прежде всего три ипостаси или же φύσεις в конкретном смысле, а единая природа Божества (θεότης) есть лишь характеризующее эти отдельные «природы» общее понятие (κοινός λόγος). Поэтому нумерически Отец, Сын и Дух Св. не есть нечто единое, но представляют три особые ипостаси или природы, или существа (ούσίαι), о единой же природе или сущности Троицы можно говорить ввиду полного равенства этих природ, в силу которого к каждой из них в одинаковом смысле может быть приложимо понятие Божества (εις Θεός, μία ουσία και φύσις τη άπαραλλάκτω ίσότητι, αλλά ούκ άριθμω). Троица представляется, таким образом, как бы наподобие трех отдельных человеческих личностей, и при таком представлении трудно отвергнуть обвинение в троебожии. При Воплощении, по Филопону, соединялись в одну природу или ипостась две конкретные природы — Сына Божия и человека, потому что иначе пришлось бы признать, что воплотился не Сын только, но также Отец и Дух, и что воспринята Им не конкретная человеческая природа, а природа всех людей — бывших, настоящих и будущих. «Тритеисты» являлись, очевидно, со своим аристотелизмом, предшественниками средневековых полемистов (Росцеллин и его учение о Св. Троице). Ими упускалось из виду то заявление св. отцев (Григорий Богослов), что в Божестве, в отличие от человеческой природы, общее фактически не менее реально, нежели особенное, и единство Божества есть действительное (нумерическое) единство конкретной сущности, несмотря на троичность ипостасей, а не мыслимое только единство общего родового или видового понятия.

В среде прочих монофизитов — севириан, отвергших тритеистов, по возбужденному последними вопросу, вообще крайне неудобному и затруднительному для монофизитов, высказывались неодинаковые мнения. Феодосии, отвергнув в своем «Слове» три сущности или природы и признав «Троицу во едином существе», находил, что вообще лучше не производить счета природ и ипостасей в Троице, так как Бог выше человека. Недовольные этой неопределенностью «кондовавдиты» (название от места собраний в Константинополе) сразу же заявили, что Бог εις αριθμώ τη άπαραλλάκτω ισότητι. В последующее время произошло разделение в рядах самих феодосиан после спора между патриархами Александрийским Дамианом (578 г.) и Антиохийским Петром (с 578 или 580 г.). Дамиан в полемике с филопонианами хотел строже выдержать единство Божества. Каждая отдельная ипостась Троицы, по нему, не есть Бог сама по себе, как отдельная природа, но содержит в себе общее для всех их Божество (Θεός), Которое и есть их единая природа и сущность. Понятие же ипостаси Дамиан хотел отождествлять, ссылаясь на одно место из Григория Богослова, с понятием ιδιότης (личное свойство), а не с понятием конкретной природы, как Филопон. Противник его Петр возражал против полного отождествления ύπόστασις с ίδιότης (так как ипостась может иметь несколько характеризующих ее признаков, например, Отец — быть нерожденным, рождать Сына и изводить Духа Св., — следовательно, Он представляет три ипостаси) и обвинял Дамиана одновременно в савеллианстве и тетрадитстве (за его признание каждой ипостаси в отдельности за Θεός κατά φύσιν и за учение о существовании κοινός Θεός наряду с ипостасями). Сам

Петр, будучи более верен Феодосию, склонялся в духе последнего, но еще далее, нежели он, в сторону тритеистов. Петриты исповедовали, что каждая ипостась отдельно есть Бог, по сущности и природе, и единым Богом, единой природой и сущностью называли Отца, Сына и Св. Духа ούκ άριθμω, αλλά τη άπαραλλώκτω ισότητι; дамианиты называли их тритеистами.

Отношение к Халкидонскому собору и монофизитству государственной власти до Юстиниана

В период времени от Халкидонского собора до Юстиниана отношение к этому собору государственной власти на Востоке было неодинаковое. Первые бывшие после собора императоры Маркиан (450–457) и Лев (457–474) поддерживали авторитет собора своей властью, несмотря на множество недовольных им в Египте и на Востоке. При Зиноне (474–491) гражданская и церковная власти пытаются устроить унию с монофизитами посредством умолчания о соборе в униональном акте — Энотиконе и предоставлении свободы так или иначе относиться к собору. Но такая политика имела лишь следствием прежде всего усиление монофизитов при Анастасии (491–518), а затем наступила реакция в западно — антиохийском направлении при Юстине (518–527), которая, однако, не могла сама продолжаться сколько — нибудь значительное время.

При Маркиане (450–457), сразу после собора, возбуждение было особенно сильно в среде палестинских монахов (451–453), при поддержке движения со стороны вдовствующей императрицы Евдокии, находившейся в Иерусалиме. На Ювеналия, участвовавшего некогда в Ефесских соборах 431 и 449 гг., несогласные с собором смотрели теперь как на изменника прежней вере и поставили на Иерусалимскую кафедру вместо него монаха Феодосия (Петра Ивира — в Майуму). Ювеналий должен был возвратиться в Константинополь и водворен был в Палестине, когда не помогли указы, военной силой, а Феодосии отправлен в заключение в Константинополь (освобожден и умер в следующее царствование). На стороне Халкидонского собора стоял известный подвижник Евфимий, убедивший потом в православии собора и Евдокию. В дальнейшее время палестинское монашество является уже православным. В Александрию избран был немногочисленной частью населения (nobiles) согласный с Константинополем Протерий, бывший архипресвитер Диоскора. Но простой народ и монахи не хотели признавать его, оставаясь верными Диоскору. Протерий мог держаться в Александрии, только опираясь на присланный специально для его охраны военный отряд (2 000 человек). Слух о смерти Диоскора в 454 г. в ссылке в Гангре вызвал было волнение ввиду намерения александрийцев поставить ему своего преемника, но осуществить это удалось лишь по смерти Маркиана в 457 г. (27 января).

Преемник Маркиана Лев, родом фракиец (457–474), был возведен на престол главнокомандующим Востока Аспаром (алан по национальности и арианин по вероисповеданию, покровительствовавший монофизитам), желавшим видеть потом в нем свою креатуру. Лев, однако, обманул эти ожидания и сразу занял самостоятельное положение, опершись на исаврийцев, и сделал своим зятем Зинона[28]. Не будучи образованным, но обладая здравым смыслом, он сумел при тогдашних весьма трудных обстоятельствах вести религиозную политику, не отступая от Халкидонского собора, но и не прибегая к излишним репрессиям по отношению к несогласным.

Вскоре по смерти Маркиана в Александрию монофизитами был поставлен епископом Тимофей Элур. Борьба его с Протерием скоро кончилась тем, что последний был убит толпой в крещальне Кафедральной церкви 28 марта 457 г., в Великий четверг, и тело его, после поруганий, сожжено. Водворившись в Александрии, Тимофей удалил с кафедр несогласных с ним епископов и сам анафематствовал Халкидонский собор. Низложенные епископы обратились с жалобами к папе и к новому императору со своими разъяснениями, это сделал и Тимофей, а также его сторонники. Лев распорядился строго наказать, по расследовании дела, виновников смерти Протерия и предполагал затем созвать для решения спора Вселенский собор. Но по совету Анатолия вместо того ограничился письменным запросом ко всем епископам Империи, как смотрят они на Халкидонский собор и на факт занятия Тимофеем Элуром Александрийской кафедры (октябрь 457 г.). Ответы даваемы были через митрополитов и составили так называемый Codex encyclicus. Все высказались за Халкидонский собор и против Элура; только Амфилохий Сидский неодобрительно отозвался о соборе, но к Элуру и он отнесся отрицательно и изменил потом и мнение о соборе. Несмотря на неблагоприятный для Элура результат опроса, он был удален из Александрии и сослан в Гангру (потом в Херсонес Таврический) только в 460 г. На его место был поставлен Тимофей Салофакиол, отличавшийся самой широкой веротерпимостью и весьма мягким характером. «И они, и мы христиане. Пусть каждый верует и славит Господа как хочет», — говорил он о противниках своим клирикам, которые были недовольны его снисходительностью. Монофизиты, в свою очередь, заявляли ему: «Хотя мы не находимся в общении с тобой, но мы тебя любим». Помня о судьбе Протерия, и он, однако, выходил не иначе как в сопровождении стражи; о принятии его как поставленного правительством («βασιλικός») александрийцы не хотели и слышать и просили императора возвратить им Элура.