Виктор Кин - Записные книжки (-)

• Название: Записные книжки (-)
• Автор: Виктор Кин
• Жанр: Русская классическая проза

---

Вот идея романа:

И нам не страшен дьявол сам,

Когда пред черным днем

Он молча бродит по лесам

С коптящим фонарем.

И графство задрожит, когда,

Ночной вздымая прах,

Из леса вылетит беда

На взмыленных конях.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Молчат дома и храмы, задохшись тишиной,

Раз город полон мертвых, кому ж идти домой?

Но мертвые услышат и мертвые поймут,

Поднимутся как туча, пойдут, пойдут, пойдут...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Бальзак - вот школа!

Ужасно! Необходимо читать плохие книги. Я почти ничего не читал этот год. Это вредно.

"Победитель" Яковлева очень помог мне понять свои слабые места. Его книга вся состоит из ненужных подробностей: как герой смутился, обрадовался, испугался. Я заметил уже, что описание этой ерунды самая скучная часть работы автора. Каково же читателю?

Корзина - добрый гений российской литературы.

Власть ничтожных занятий!

Анекдоты прошлого века, словечки времен Чернышевского и... имена скандальных банкротов... сидели в нем, как орехи в кедровой шишке.

Он добр, потому что не в состоянии рассердиться, откровенен, потому что ему нечего скрывать... и т.д.

Собаки лают, а караван идет.

Особое внимание обратить на то, каким способом Нежданов напивался пьяным...

Конфликт: цель и ее осуществление.

- Легкомыслие, беспечность, ставшие серьезными факторами жизни.

Скромность нужна женщинам, а не галстукам.

Я уважаю старость (по поводу остроты или анекдота).

Человек для выдержки делает на ногте отметку ножом, - не встречаться с девицей, прежде чем отметка не сойдет.

О сложном образе. Человек, подыскивающий слово (или тему для разговора), - человеку, лихорадочно ищущему ключ по всем карманам.

Хочу размножаться!

Лысые математические формулы мудро сочетаются с...

Типовое восклицание: а может быть... (я гений?)... я хочу коснеть в своем жалком невежестве?

Как большинство преуспевающих людей, он был недалек.

...С дрожью в голосе: будьте любезны, не откажите в любезности позвать к телефону такого-то.

Нужен, как собаке боковой карман.

Как фокусник обещал съесть человека.

- Люблю роскошную жизнь! (человек вставил себе золотой зуб).

Вы, тире, мерзавец!

Ну, ты, отчаянной жизни еврей!

От этих обоев она поглупеет.

Бумажные цветы вымысла.

О ГАЗЕТНОМ ДНЕ

И продал ее за что-то тридцать - не то тысяч, не то миллионов...

Остригли и смазали голову эликсиром, который убивает все живое.

Первое, что бросается в глаза, это то, что У. дурак. Потом уже замечаешь, что он брюнет и т.д.

Это носящее брюки благоразумие.

Деталь: В.Кручинин развешал в уборной объявления, раскрашенные цветными карандашами.

Юмор продается как ситец, на аршин.

...Но я внештатный и в социализм верить не обязан.

Заботиться о своем хоботе.

К лету, к отпускам обнаруживались болезни, о которых никто и никогда не слышал. У одного был тромбофлебит.

Это червеобразный отросток (о человеке).

У человека, которого ведут на расстрел, вдруг начинается икота.

Изобрел трактор, который делает все, - даже нянчит грудных детей.

Мысль: в период безденежья друг-изобретатель снабжает нуждающихся патентованной кашей - "Клеит все - кожи и стекло, фаянс и фарфор!" (после того, как его сварили).

Закончить главу о первом опыте репортера:

- Ничего нового тут нет. Все это старое.

Трамвай назвать "Каллиопа".

Лысый человек скрипел на фисгармонии.

О том, как цыганское пение специально приспособлено к психологии пьяных людей.

Он такой оригинал, что может и в морду дать.

Вырезать пробку, как аппендицит.

Допился до правого уклона.

В Пизе есть падающая башня. Все смотрят, и никто не поможет.

О женщине, в теле которой блуждала иголка.

Книга меня укачала.

Это не фельетон, а аппендицит.

Обращали ли вы внимание, что у раков под мышками растут волосы?..

Комплимент, тяжелый как кирпич, долго ходил по комнате, споткнулся и упал к ней в кровать.

Как муха мешает человеку спать.

Вареные котлеты (аудитория поправляет: жареные!).

...Сказал лорд, снова всплывая на поверхность.

...начал он болтливо.

Человек столь пьяный, что окружающие хмелели в его присутствии.

У пролетарской литературы есть не только лицо, но и задница.

(К книге о путешествии на лодке: "при таких обстоятельствах должен быть благоразумный, неуязвимый для впечатлений человек. У нас олицетворение благоразумия - К.".)

Здесь мы вынуждены пошутить. Бывают вещи, против которых бессильны логические аргументы и надо прибегать к иронии.

Предрассудки живучи, как попугаи...

Способности можно развить, приемы и правила творчества - выучить, славу - приобрести, но молодость можно только потерять.

На одни угрызения совести у меня уходят два дня в неделю.

Мебель в ужасе убегает из комнаты...

Исчезал в таинственном мраке своего существования.

Спорили, как два тарантула.

Буржуазная чернь.

Медная труба обвивает своими кольцами музыканта, как удав. Он силится вырваться. Она душит его.

Голые люди у П.Морана.

Плод его изнуренного остроумия.

Ее плавные движения были похожи на движения пара, поднимающегося над водой...

Он рассказывает страшный вздор. Всякий раз, когда что-нибудь случалось, он говорил: "Ишь ты, это мне напоминает одну штуку". И рассказывает что-нибудь.

Он происходил из Калуги. Я не знаю, наверно, это место битком набито скучнейшими, тусклыми и глупыми историями. Они так на него налипли...

Как человек почувствовал себя диабетиком в руках мужеподобной женщины.

Он так обленился, что у него перестали даже расти ногти.

"Милый друг":

Товарищ устраивает М. на работу. Он умирает. М. женится на его жене, чтобы использовать ее связи и талант. Он вымогает половину наследства, оставленного любовником жены. Он ловит жену с министром и использует это для газетной сенсации. (Какая замечательная сплетня! Если это случилось в действительности - с каким удовольствием это рассказывали!)

Фильм "Трус".

Б. берется за дела, которым все предрекали неудачу, и, тем не менее, у него все выходит.

(О манере Горького. Он начинает с непосредственно ощущаемых вещей. Собака кусается; ее убивают; загорается конура; приходит Пушкарев. Потом уже выясняются взаимоотношения, занятия и т.д.)

Насчет Мартина Эрроусмита, - прекрасно описана неврастения.

(- Я люблю вас, - проревел он.)

Черт знает что! Почему с моей шляпой обращаются как с собакой?

Оставил свою тень за порогом. Он боялся простудить свою тень.

Здесь возникает разговор, который я, ввиду его исключительного идиотизма, привожу только в отрывках.

План главы: дать архимирную, семейственную, сытую, в духе Гаргантюа, вечеринку, с тем, чтобы столкнуть ее с беспокойным, абстрактным и военным настроением героя.

Так над столом блещет новый Зодиак. Здесь есть Рыбы, есть Телец (вот он, в соусе из томатов и посыпанный петрушкой), есть Рак (даже несколько, они куплены к пиву), есть Девы и есть Стрелок.

А стрелок - это я сам.

Стрелок 67-го стрелкового полка.

Ветер относит несколько метров рассказа.

Улица - морское дно. Фонари - водоросли. Рыбы, плавающие над головой.

Нас двенадцать человек. Ассоциации:

Жили двенадцать разбойников.

Двенадцать часов.

Год: двенадцать месяцев.

Двенадцать апостолов.

Циферблат (что-то) движется между нами, как стрелка часов...

Зодиак.

Желание есть движется от первого к двенадцатому, как стрелка, обходящая циферблат.

Идея еды, проникающая главу и различно относящаяся к действующим лицам.

Затем, впоследствии, сравнение с часами. Можно ли этим столом измерять время?

Веселье, как особое блюдо стола.

Рефрен: "А ты все толстеешь, Довгаль".

Через стул от меня сидит человек, похожий на леденцы от кашля.

У него круглая голова и уши, торчащие, как ручки на суповой миске. Сейчас он наматывает на девушку в лиловом платье свою учтивую и незначительную речь.

- Древние народы, - слышу я, - имели обыкновение наблюдать течение звезд и смену фаз небесных светил...

Объединенные едой, мы вырабатываем обычаи стола, законы и суеверия.

Довольно, остальные семь не получат описаний, - это длинно и неинтересно. На месте их лиц я очерчу овалы, лишенные глаз, носа и губ.

Нота бене: мои люди и сюжеты слишком прямолинейны.

Второй был бухгалтер. Ему не полагалось внешности.

Секретарь иностранного отдела - анахронизм, миф. Работал в ряде старых газет (в "Копейке" и т.д.). Утомляет разговорами.

Внешность: роскошная седая борода, декоративные волосы и лохматые седые брови.

Он сросся с редакцией, вырос в ней, как кактус вырастает в банке. От редакционного шкафа он отличается главным образом цветом - Лифшиц седой. И вот я наблюдаю молекулярный процесс. Разжижение. Лифшиц разжижается.

Лифшиц предлагает латинские заголовки.