Свен Хассель - Фронтовое братство

• Название: Фронтовое братство
• Автор: Свен Хассель
• Издательство: Вече
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9533-2356-7

И снова Свен и его товарищи, бойцы штрафного танкового полка вермахта, прибыли на родину — лечиться от ран. И снова они видят, как безжалостная военная реальность, столь же страшная, сколь и привычная на передовой, вторгается в «мирную» жизнь их страны. Фронты разваливаются, люди звереют и проявляют самые темные стороны своей души. Окончание Второй мировой войны не за горами. Но что за человечество вылепится в ее горниле? И так ли важно, кто одержит победу? Эти и другие вопросы задает в своем очередном романе-бестселлере знаменитый писатель-фронтовик С. Хассель…

---

— Порта, я велел тебе молчать, — резко произнес Ольсен.

Старик подал ему бумаги, которые мы нашли у полицейских, в том числе три незаполненных бланка предписаний с генеральской подписью.

— Что ж, все ясно, — сказал Ольсен, помахивая компрометирующими бумагами. Голос его звучал устало.

— Можно теперь удавить их, герр лейтенант? — усмехнулся Малыш. И вытащил из кармана длинный кусок стальной проволоки с деревянными ручками на концах.

Лейтенант Ольсен вспылил.

— Ты их не тронешь. Все трое отправятся с нами к нашим позициям. Я не допущу так называемого военно-полевого суда. Имей это в виду, — угрожающе добавил он.

Хайде и Толстяк получили приказ отвести трех пленников к бронетранспортеру, там им связали руки за спиной.

Пленники увидели Марию и побледнели. Она медленно подошла к ним, остановилась перед грузным офицером, плюнула ему в лицо и прошипела:

— Черт!

Мария познала его любовь в заброшенной лачуге неподалеку от грунтовой дороги. Он едва не задушил ее, когда она отказалась уступить. Грубо полез ей под платье. Пыхтел и пускал слюну, терзая ее тело. Впивался зубами ей в грудь. Однако он не был извращенцем. Был толстым, тупым пентюхом в офицерском мундире, кипевшим похотью. Животным в человеческом облике. Не больным животным. Не сексуально патологическим типом. Просто тупым и неопытным.

Утолив похоть, он отдал ее своему штабс-фельдфебелю.

Мария не сопротивлялась.

С толстых губ штабс-фельдфебеля срывались истертые слова любви. Он считал их необходимой частью изнасилования.

Мария тем временем лежала как мертвая.

Ее вырвало. Это было хуже, чем с партизаном-сержантом. Сержант был горячим, неистовым. Штабс-фельдфебель — противным, отталкивающим. Мразью.

Рослому, широкому штабс-фельдфебелю ударил в затылок брошенный камень.

Мария захохотала, как гиена.

Малыш подал ей еще один камень.

— Швырни ему в рожу.

Мария согнулась, заплакала и выпустила камень из руки.

Малыш потряс головой: ему было непонятно, как это Мария не хочет его убить. Пожал плечами и дал ему такого пинка, что он повалился ничком. Постоял, глядя на грузную тушу. Потом примерился и спокойно, расчетливо ударил лежащего ногой в пах.

Протяжный, звериный вой поднялся к вершинам деревьев темного леса. Крупное тело выгнулось, будто натянутый лук.

Подбежал Ольсен. Он был в бешенстве. Малыш, стоя по стойке «смирно», выслушал поток ругательств.

Обер-лейтенант, сидевший со связанными руками на земле возле бронетранспортера, негодующе заверещал:

— Это пытка. Извращенный садизм. Но я добьюсь, чтобы этого человека казнили. Он избил моего штабс-фельдфебеля. Вы за это поплатитесь.

Этому ослу никто не потрудился ответить. Если мы доберемся до нашего полка, с ним и двумя его подчиненными разговор будет коротким: дезертирство, подделка документов и трусость в бою.

Исчезновение пленников обнаружил Старик. Это произошло на рассвете. Мы были потрясены, узнав, что случилось.

На посту стоял Толстяк. Его нашли лежавшим без сознания у дерева, к которому были привязаны пленники.

Лейтенант Ольсен взорвался. Учинил нам допрос, но Толстяк мог только сказать, что внезапно упал. Начал всхлипывать, когда Ольсен пригрозил ему трибуналом за сон на посту. Обливаясь слезами, он клялся, что не спал. Все его свиное тело тряслось от приступа ярости Ольсена.

— Должно быть, удрали, — усмехнулся Малыш, взглянув на Порту с Легионером; оба они грызли турнепс, между ними сидела Мария.

Старик поднял взгляд и внимательно оглядел всех четверых. Не говоря ни слова, кивнул, взял на ремень автомат и пошел в лес.

— Ты наш друг, так ведь? — крикнул вслед ему Порта.

Старик молча обернулся. Потом пошел дальше.

Когда мы заканчивали загрузку бронетранспортера, Старик вернулся.

— Видел что-нибудь? — с любопытством спросил Ольсен.

— Да, — ответил Старик отрывисто, уставясь на Порту и Малыша, игравших у бронетранспортера в кости. Каждый удачный бросок сопровождался громким смехом.

— В чем дело? — спросил Ольсен, посмотрев туда же.

— Точно не знаю, — ответил Старик.

К ним неторопливо подошел Легионер. Он чистил ногти длинным мавританским ножом.

— Что случилось? — спросил он. С его узких губ свисала сигарета.

— Ты вставал ночью? — спросил Старик.

— Само собой, — ответил Легионер. — Я каждую ночь встаю прогуляться.

— Ничего не заметил?

— Нет. Был слишком сонным, — засмеялся Легионер.

— Мария была поблизости от тебя?

— Да, лежала между Портой и мной. — В его голосе слышалась легкая угроза. — А какого черта ты разыгрываешь из себя гестаповца?

— Я нашел пленников, — ответил Старик.

— Что ты сказал? — ахнул Ольсен.

— Ну и прекрасно, — усмехнулся Легионер, подбросив и поймав нож. — Думаю, в таком случае их надо повесить.

— Невозможно, — тихо ответил Старик. — Они уже мертвы.

Лейтенант Ольсен побагровел.

— Покажи мне тела, и да поможет Бог тому, кто это сделал!

Все мы, кроме Толстяка, пошли в лес.

Мы нашли три тела неподалеку. По их синим лицам ползали муравьи. На остекленевшем глазу обер-лейтенанта сидела, потирая лапки, мясная муха. Тела представляли собой жуткое зрелище.

Порта нагнулся над вспоротым животом обер-лейтенанта.

— Это их партизаны, должно быть.

Старик понимающе посмотрел на него.

— Я тоже так подумал, но когда увидел, что у двух трупов во рту, вспомнил рассказ Марии, и у меня возникло жуткое подозрение. — Посмотрел на Легионера и, отчеканивая каждое слово, продолжал: — Разве не так поступали женщины в горах Риф?

Легионер широко улыбнулся.

— Да, русские партизаны, кажется, научились кое-чему.

Лейтенант Ольсен глубоко вздохнул и положил руку Старику на плечо.

— Будем считать, что это сделали партизаны. Эти трое ухитрились убежать и угодили им прямо в лапы.

Старик кивнул и прошептал:

— Какими скотами могут быть люди!

Малыш заорал так, что его могли услышать за несколько километров:

— Эти партизаны — грязные типы!

Старик подскочил к нему и схватил за шиворот.

— Еще раз разинешь пасть, пристрелю на месте!

Малыш удивленно раскрыл рот, но ничего не сказал.

Легионер подбрасывал и ловил нож, пристально глядя на Малыша и Старика. Потом уголком рта прошептал:

— Эти трое не заслуживали ничего лучшего. Идет война!

Старик повернулся и взглянул на него.

— Ты действительно так думаешь?

Легионер кивнул.

— Да, и кроме того, думаю, тебя нужно будет отправить в нервную клинику, когда вернемся на свои позиции.

Старик устало засмеялся и взглянул на стоявшего рядом Ольсена.

— Неплохая мысль! Нормальных людей посадят под замок, а убийцам-садистам воздадут честь!

Нож Легионера, просвистев, вонзился в дерево прямо над головами Старика и Ольсена.

— Мне показалось, там белка, — сказал с улыбкой Легионер.

— Хорошо, что не дрогнула рука, — сухо ответил Старик, — иначе тебя замучила бы совесть.

Мы не спеша вернулись к бронетранспортеру и молча продолжали погрузку. Когда закончили с этим, Малыш выбросил свою удавку в глубокий ручей. Порта счел, что так будет лучше всего.

Старик заметил это. Плюнул, но ничего не сказал.

Легионер усмехнулся. И утешил Малыша, сказав, что он скоро сделает ему новую.

Толстяк сидел на пне. У него болела голова, и он злобно бранился. Был несколько ошарашен. Не мог понять, как трое крепко привязанных пленников могли освободиться и стукнуть его, находящегося на действительной службе фельдфебеля, по голове.

— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Я сидел там, не сводя взгляда с этих трех вонючек, и вдруг у меня в черепе — взрыв!

— Это, должно быть, партизаны, — предположил Малыш, ощупывая на голове его шишку величиной с куриное яйцо.

— Партизаны устраивали такое и раньше, — усмехнулся Порта, проводя ладонью по голове Толстяка.

На другое утро мы подъехали к реке. И спрятались, дожидаясь темноты, чтобы переправиться на другой берег.

Плавать у нас не умели только двое. Толстяк и Трепка.

— Держись за меня, — предложил Трепке Малыш, — я тебя перевезу.

— А кто мне поможет? — с жалким видом спросил Толстяк.

Все усмехнулись, когда Порта предложил ему оставаться на месте.

Перед самым наступлением темноты мы услышали выстрел из карабина.

Чуть углубясь в лес, мы обнаружили Марию. С расколотым черепом. Она сунула дуло в рот и большим пальцем ноги нажала на спуск.

— Ну и подвох! — воскликнул Малыш. Он чувствовал себя жестоко обманутым. — Раз уж все равно решила дать дуба, вполне могла бы ублажить нас!

— Скотина поганая! — вспылил Старик.

Малыш надулся и пнул большую ветвь, угодив ступней в ее развилку. Это привело его в полнейшую ярость.