Валерий Николаев - Закуси горе луковицей

• Название: Закуси горе луковицей
• Автор: Валерий Николаев
• Жанр: О войне

---

— А ты, Зоя, не страшись: я уверен, Божие содействие тебе не изменит. И потом, не нужно особой проницательности, чтобы заметить, что Некрасов так влюблен в тебя, что ревнует ко всем без исключения, — усмехнулся Анатолий. — А любовь питает души. Она для счастья — самое важное. Да и бабушка воспрянет духом. Она еще и тебе поможет, вот увидишь.

— Спасибо, Толя. У меня прямо камень с души. А то я извелась в сомнениях: сердце желает одного, а рассудок требует другого. Страшно ошибиться.

— Ты верь своему сердцу, Зоя, и мужеству Володи, и у вас все будет замечательно. Я это чувствую.

— Хорошо. Спасибо тебе, Толя.

— Тогда давай так: сегодня ты посоветуешься с бабушкой и поговоришь с Владимиром, а завтра около полудня я заеду к вам. Если все будет решено, я готов обвенчать вас хоть завтра. На всякий случай я приглашу своего друга с машиной, у него микроавтобус.

В ответ Зоя не смогла произнести ни слова, только благодарно уткнулась в его плечо.

Когда с пакетом яблок они вышли из сада, Володя внимательно посмотрел на них и чему-то улыбнулся (интересно, чему?). Прощаясь с ними, Анатолий благословил их и уехал.

Владимир забрался в сарай, а Зоя отправилась к бабушке. Она стояла на коленях под образами и молилась. Услышав ее шаги, бабушка еще два-три раза перекрестилась и, опершись о стул, с трудом поднялась.

— Ну, что, Зоенька, проводили батюшку?

— Да, бабушка. Он велел спросить у тебя совета.

— О чем же это, внученька?

— Бабуль, Володю ты уже немного знаешь, что он, по-твоему, за человек?

— Хороший человек, внучка: добрый, уважительный, — ответила она и ободряюще взглянула на нее.

— Бабушка… я хочу выйти за него замуж. Что ты на это скажешь?

Лицо ее осветилось улыбкой. Она подошла к Зое.

— Ну и умница. Надумала-таки.

Непослушной рукой погладила ее волосы.

— Знаю-знаю, нелегко тебе это далось. Но я одобряю. И где же ты жить с ним собираешься? — дрогнул ее голос.

— Здесь, вместе с тобой.

Бабушка всхлипнула и судорожно обняла ее.

— Спасибо, спасибо, внученька. Слава Богу!

— Бабушка, только Володе пока ни слова.

— Ну, конечно, милая, конечно.

Пошел третий час. Зоя заканчивала варить уху, когда у двери летней кухни раздался голос Владимира.

— Зоя!

Она выглянула из дверного проема. Одежда, голова и коляска Володи были припудрены белой пылью, а в руках он держал увесистую, грушевидной формы деревянную ложку. Девушка вышла к нему.

— Это для бабушки. Из липы, — пояснил он. — Спешил закончить.

Зоя взяла ее в руки. Ручка была достаточно удобной и длинной, с вырезанным на ней орнаментом и отверстием для гвоздя.

— Здорово сработано, Володя. Молодец.

— Но осталась еще одна операция. Я бы тебя не беспокоил, однако порожек здесь крутоват. Ты мне поможешь?

— Что за вопрос? Конечно.

— Тогда разогрей, пожалуйста, немного растительного масла и обработай им ее. Только не обожгись.

— Все понятно.

Через две минуты, держа липовую ложку за самый кончик черенка, Зоя аккуратно поливала ее из столовой ложки горячим маслом. Оно пенилось, шипело и сбегало на сковородку. Владимир подсказывал.

— Смачивай ложку до тех пор, пока у нее не появится золотистый оттенок.

— Ну как, годится? — показала она ложку.

— Подходяще. Пусть на тарелочке сохнет.

Вскоре они отобедали. Уха получилась наваристой и душистой.

Владимир подмигнул девушке.

— Зоя, принеси, пожалуйста…

Она принесла ложку, подала бабушке. Та удивленно взяла ее и стала рассматривать.

— Что за чудо? Гладенькая такая. А пахнет-то как! Откуда она?

— Еще вчера была липовым поленцем, — пояснил Некрасов, — в сарае нашёл. Думаю, хватит ему валяться, пусть вам послужит. Теперь как станете варенье мешать, так и меня вспомните.

Бабушка с восхищением ощупывала пальцами резьбу, гладила по отшлифованной поверхности ложки, словом, радовалась подарку, как дитя.

— Такого красивого черпачка я еще в руках не держала. Спасибо тебе, внучек. Значит, это из липки, — понюхала она ложку. — Ну-ну.

Молодые люди улыбались и были довольны ничуть не меньше, чем бабушка.

Глава 15 «Второй шанс»

День прошел в хлопотах. Уже в сумерках Зоя с Владимиром выбрались во двор. Западный небосклон был еще светел — цвета морской волны с розовыми наплывами, а восток уже затянуло черным бархатом, и на нем чистым светом сочились тяжелые желтые звезды. Теплый ветерок, пропахший ароматом цветов и скошенного сена, лениво шевелил пряди их волос.

Они снова очутились у куста розы.

— Володя, ты можешь рассказать мне, как познакомился с Верочкой? — спросила Зоя.

— Да так же, как и с тобой — случайно. Когда люди нужны друг другу — судьба их сводит; нужда пропадает — разъединяет. Кто или что нами руководит, не знаю.

— А Степан сказал…

— Ах, вот оно в чем дело. Степа все-таки проболтался.

— Он только мне, как сестре, по секрету. Ты же помнишь…

— Помню.

— Или ты не хочешь говорить об этом?

— Да нет здесь никакой тайны. Если тебя, конечно, это интересует… отчего не рассказать. Только сходи за скамеечкой.

Зоя вынесла из дома скамейку, поставила ее к забору и, удобно расположившись на ней, сказала Владимиру:

— Я готова.

Он, словно вдруг озябнув, поежился.

— Ну, так вот. В тот день у меня было самое, что ни на есть прескверное настроение. То, чем я стал, вылилось в смутную ярость, которая искала выхода. Тогда я и отправился на лодочную станцию. Решил: выйду в море и не вернусь… пока вся дурь из головы не выветрится.

Инструктор — свой парень. С тех пор, как мы вместе с ним оборудовали вёсельную лодку для меня, мы подружились. Однако в этот раз на море штормило, и он не хотел рисковать своим местом. Но я был упрям, как осел, и начал орать на него. Он тоже вышел из себя. Тыкал мне в нос лист бумаги, и костяшками пальцев вколачивал в мой лоб каждое свое слово: «Вот этой самой инструкцией при шторме мне категорически запрещено выдавать, кому бы то ни было все виды плавательных средств».

А я ему: «Не трать силы, хорошая наковальня молота не боится». В конце концов, он уступил мне. Мы договорились, что в случае чего, я самовольно взял лодку во время обеденного перерыва, о чем и написал в записке. Лодку он выдал, бросил в нее спасательный круг, помог мне забраться, пристегнуться; сделал необходимые наставления, все закрыл и ушел. А я стал выгребать в море.

Мой опыт на то время составил тринадцать успешных морских прогулок. Сел я, как всегда, лицом к корме. И, глядя на удаляющийся берег, грёб, грёб и грёб. Когда он сузился до размеров пояска, понял, пора поворачивать.

Должен заметить, что сидя прикованным к скамье, управлять лодкой не очень удобно, а разворачиваться при хорошей волне, тем более. Однако маневр прошел успешно. Теперь перед моим взором было только море — безбрежное, серое, я бы даже сказал, гневное. Но страха не было, как, впрочем, и прежнего настроя.

Только я подналег на весла, вдруг вижу: на достаточном удалении справа и сзади от меня что-то мелькнуло, какая-то желто-красная полосочка. Я стал вглядываться: что бы это могло быть? Пришла мысль, не иначе как деревянный обломок. И, рассудив так, погрузил весла в воду, сделал один гребок, второй. Потом — нет, думаю, для обломка слишком яркая окраска. А что если это надувной матрац? Решаю: все-таки надо подплыть поближе.

Ну, осторожненько так развернулся и, забирая в нужную сторону, поплыл в направлении предмета. Минут через десять поднял весла, стал осматриваться. Нигде ничего. Что за чертовщина? Померещилось, что ли?

Из-под скамейки достал алюминиевый ковш и отстучал им по борту несколько серий ударов. Так, на всякий случай. Прислушался — ни одного постороннего звука. Все, пора к берегу, — решил. И в тот же миг увидел красный бочок какого-то небольшого предмета. Только теперь он оказался на одном уровне с лодкой, уже слева от меня — метрах в пятидесяти. Держась против волны, стал забирать влево. И вот, наконец, приблизился к предмету, Он напоминал толстого спящего мотылька. Я был прав — им оказался полуспущенный надувной матрац, поперек которого кто-то лежал.

— Эй! Эй, на матрасе! — крикнул я. — Вы меня слышите?

— Дяденька, — слышу в ответ слабый голосок, — спаси меня.

Эта фраза на какое-то мгновение парализовала меня, честное слово. Однажды, еще в Грозном во время боя, я уже слышал ее. Тогда я пробегал по двору мимо рухнувшего подъезда, выстроенной углом пятиэтажки. И тут из-под завала меня позвал ребенок. Отыскать его не составило труда. Это была худенькая темноволосая девочка лет восьми. Нижнюю часть ее туловища зажало лестничным маршем. Без техники приподнять его и думать нечего.

Я наклонился к ребенку.

— Тебя как зовут? — спрашиваю.