Юрий Шпаков - Один процент риска (сборник)

• Название: Один процент риска (сборник)
• Автор: Юрий Шпаков
• Издательство: Кемеровское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1965

Юрий Шпаков — не новичок в литературе. Омское книжное издательство выпустило в свет две его повести для юношества: «Это было в Атлантиде» и «Кратер «Циолковский». «Один процент риска» — третья книга автора.

По образованию он инженер, по профессии — журналист. Его любимый жанр — научная фантастика — дает ему возможность совмещать инженерные познания с литературными поисками.

---

Да, в руках у него была часть легендарного вымпела, заброшенного сюда сквозь ледяную бездну космоса. Здесь неподалеку о лунные камни ударилась ракета, проложившая первую в истории человечества межпланетную трассу. Шаровой вымпел, лежащий в контейнере, разлетелся в момент падения на отдельные пластинки, и теперь одна из них лежала на ладони космонавта Соколова. Визитная карточка его государства, крошечная частица Родины на далекой Луне. Даже боль отступила в эту минуту. Кровь весело стучала в висках: спасен, спасен!

Теперь Андрей знал, где он находится. У него сразу появились десятки ориентиров. Этот устремившийся в черное небо горный хребет слева и есть кратер Архимед, у которого стоит его ракета. Подумать только, он мог бы пройти почти рядом с ней и не знать об этом до последней минуты… А теперь он доберется к своему кораблю. Хоть ползком, но доберется!

Он пришел. Коснувшись, наконец, титановой оболочки своей ракеты, Андрей поднял взгляд в сторону далекой Земли и прошептал: «Спасибо!». Может быть, со стороны это выглядело смешно. Но каждый понял бы Соколова, если бы мог его увидеть. Его нельзя было не понять.

КОРАБЛЬ ОСТАЕТСЯ НА ОРБИТЕ

Земля. 3 часа 17 минут. Соколов

ЕМУ опять снилась Луна. Но не такая, какой он видел ее вблизи много раз. Не было оглушительной тишины, угрюмых контрастов тьмы и света, раскаленных губчатых скал. Вместо первобытного каменного хаоса — мягкие очертания далеких холмов и нежная трава под босыми ногами. Не бархатная чернота над головой, а удивительно чистое голубое небо. Но он знал, что это — Луна, с ее близким горизонтом, уменьшенной тяжестью, с огромным шаром Земли в зените. А зеленой и цветущей сделали ее люди…

Он улыбался во сне. И когда вкрадчивый, но упрямый звонок стер красивое видение и рука уже машинально тянулась к клавише видеофона, улыбка продолжала держаться на губах. Мелькнула нелепая мысль, возможная лишь в момент пробуждения: а может быть, началась Великая Перестройка, и ему сейчас сообщают об этом?

Но возникшее на экране лицо человека в форме офицера Космической службы было тревожным. Нет, не для хорошей вести разбудил он своего начальника!

— Андрей Федорович? — спросил дежурный. Он не видел лица собеседника, и голос звучал неуверенно.

— Слушаю, — подтвердил Соколов.

— Извините за беспокойство. Но только что внезапно прекратилась связь с «Циолковским». Предполагаем аварию.

— Так. — Андрей помолчал, отгоняя остатки сна. — А дубли?

— Все молчит.

— В Совет доложили?

— Еще нет. Вам первому.

— Подождите. Выезжаю немедленно.

Экран погас. Стараясь не шуметь, Андрей стал быстро одеваться.

— Что случилось, Андрюша? — сонно спросила жена.

— Спи. Пока ничего страшного. Просто почему-то замолчал Сережа. Пойду разбираться. Спи, Галчонок!

Вечемобиль плавно взял с места. Машина управлялась автоматически, и ничто не могло отвлечь от тревожных мыслей. Были они далеко — за миллионы километров, в кабине космического лайнера «Циолковский». Какая там беда? Почему вдруг оборвалась надежная, прочная нить, незримо протянутая к Земле? Все время связь была прекрасной. А сейчас, когда уже все готово для торжественной встречи, что-то произошло…

Это «что-то» может оказаться самым страшным. Случайная поломка аппаратуры исключена. Думать нечего, ведь тройное дублирование! Значит, одно из двух. Или взорвался плазменный двигатель — такое уже бывало. Взять ту же недавнюю трагедию с «Гелиосом». Или — столкновение с метеоритом. Тут смертельной катастрофы может и не быть. Даже если часть корабля повреждена, даже если вышла из строя система управления. Планетолет все равно подойдет к Земле. Его встретят. Сережа Костров бывал и не в таких переделках, не растеряется. Хоть бы это был метеорит! Небольшой — чтобы все остались живы и здоровы. Только бы метеорит!

Космос. 3 часа 10 минут. Экипаж «Циолковского»

Это был метеорит. По космическим условиям опасный, граммов на триста. Попадет такой кораблю в лоб — пиши пропало. Даже пылинка, массой меньше миллиграмма, двигаясь со скоростью десятков километров в секунду, способна мгновенно убить человека. История авиации знает немало удивительных случаев — вроде столкновения реактивного бомбардировщика с чайкой, которая пробила в крыле самолета огромную дыру. Грозная штука — скорость!

Но этот налетел сзади. Удар получился ослабленным, взрыва не произошло. И все же космический бродяга наделал немало бед. Он прошил наружную броню, многослойную оболочку, разрушил по пути оба мазера и застрял в молектронной начинке центрального блока связи в рубке управления. И тотчас обломилась квантовая игла, стала укорачиваться каждую секунду на триста тысяч километров. А люди, сидящие у земных пульсирующих экранов, ничего еще не подозревали. Сигнал тревоги на станции слежения прозвучал лишь через несколько минут после столкновения.

«Циолковский» был снабжен отличной метеоритной защитой. За все его семнадцать рейсов не произошло ни одного прямого попадания. И на этот раз все могло окончиться благополучно. Но еще на Энцеладе что-то случилось с одним из локаторов бокового обзора. Чумак и Панин двое суток искали причину, но так ничего и не поняли.

— Разберемся на Земле, — решил Костров. — Придется рискнуть.

И надо же — каменный снаряд ударил именно в «слепой» борт!

Авария случилась во время вахты Кострова. Остальные четверо спали. Космонавты жили по московскому времени — старая традиция, еще со времен первых орбитальных полетов. Что ни говори, а приятнее чувствовать себя в одном ритме с земляками. Правда, на спутниках Сатурна понятия дня и ночи мешались — точнее, был один непрерывный рабочий день с самыми короткими перерывами на отдых. Время там ценилось дороже всего. Зато в полете отсыпались за все…

Удар никого не разбудил. Плазменный двигатель, как всегда, работал, и огромный запас инерции планетолета сделал толчок незаметным. Не нарушилась и герметичность кабины. Специальная пластмасса мгновенно затянула пробоину, заполнила ее, а наружный холод сделал пробку прочнее металла. Свидетелем того, что произошло, оказался один Костров.

Четверо спали. Второй пилот Алексей Чумак, кибернетик Виктор Панин и астроном Джордж Кларк лежали в подвесных гамаках-койках центральной кабины, которая служила одновременно спальней, столовой и кают-компанией. Наташа Кострова помещалась этажом ниже — в крошечном помещении, которое днем служило биологической лабораторией и кабинетом врача. И никто не подозревал, не чувствовал, какая угроза нависла над их командиром. Впрочем, и сам он ни о чем еще не догадывался.

Космос. 3 часа 39 минут. Костров

— Ага, вот ты где! — сказал Костров. — А ну, вылезай!

Он с усилием раздвинул мертвые покореженные блоки и вытащил желтоватый округлый камень.

— Эх, бродяга, бродяга! Вот прибавил забот… Дай-ка хоть посмотрю на тебя.

Камень ничуть не походил на метеориты, которые видел до той поры Сергей. Во-первых, необычная форма — словно его обточили морские волны. И что самое удивительное — незаметно следов удара. Похоже, ничуть не деформировался. Прошел сквозь несколько слоев металла и пластмассы — и целехонек! Плотный, крепкий, он казался отлитым из неведомого сверхтвердого сплава. На ощупь шершавый, по всей поверхности рассыпаны чуть заметные пупырышки, вроде «гусиной кожи». Было такое впечатление, будто камень вот-вот дрогнет в руке, оживет, упруго запульсирует… Сергей усмехнулся — какая все же ерунда лезет в голову!

— А вообще-то специалисты нас всех расцелуют за такой подарок. Ясно, ни в одном музее ничего нет похожего.

Он представил, как будет отплясывать завтра сдержанный и немногословный обычно Кларк. Англичанин помешан на таких вот диковинках. Несколько дней назад они крепко повздорили перед отлетом с Тефии. Костров не соглашался принимать на борт очередную коллекцию пород — чуть ли не в полцентнера весом. Говорил, что на Мимасе и Энцеладе набрали камней с избытком. Так Кларк совершенно вышел из себя. Начал с униженных просьб и кончил угрозой пожаловаться в Международный Совет. В конце концов помирились на половине…

А вдруг окажется, что у небесного камня искусственное происхождение? Может же быть такое: летел чужой звездолет, и кто-то из космонавтов выбросил в Пространство… ну, небольшой контейнер, что ли. Случай вполне вероятный — потерял же он сам однажды пустой кислородный баллон где-то между Землей и Луной. Тоже мчится сейчас по орбите вокруг Солнца. Так почему бы и этому предмету не быть вестником чужой цивилизации?

Он снова и снова вертел в руках загадочный метеорит. Нет, совершенно сплошной, никаких следов обработки. И пустоты внутри не чувствуется. Чушь, какой там контейнер! Просто хочется во всем непонятном видеть намек на братьев по разуму, вот и лезут в голову всякие невероятные мысли.