Бри Деспейн - Темное божество

• Название: Темное божество
• Автор: Бри Деспейн
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Грейс Дивайн, дочь местного пастора, всегда знала, что в ночь, когда исчез Даниэль Кэлби, случилось, что-то страшное. В ту ночь она нашла своего брата Джуда, лежащим на крыльце в луже собственной крови.

Ее семья тщательно пытается похоронить воспоминания о той ночи, но все меняется, когда спустя три года, Даниэль неожиданно возвращается, и поступает в школу, где учится Грейс и Джуд. Несмотря на обещание, которое Грейс дала своему брату, держаться от Даниэля подальше, она не может справиться со своим влечением к Даниэлю, к его шокирующим художественным способностям, к его желанию научить ее смотреть на мир под другим углом, и к странному, холодному блеску в его глазах.

Чем ближе Грейс общается с Даниэлем, тем больше подвергает опасности все свою жизнь, так как ее действия вызывают гнев и негодование в Джуде, тем самым бросая его в объятия древнейшего зла.

Даниэль спустил с цепи эту страшную ночь. Грейс должна выяснить правду темной тайны молодого человека… и спасти тех, кого она любит. Но для этого ей, возможно, нужно будет принести жертву… — свою душу.

---

еще одна часть жизни пастора-ребенка, но я не была на похоронах того, кто был действительно очень близок мне, так как мой дедушка умер, когда мне было восемь лет.

"Это не самая плохая часть," сказала Черити. "Семья Мэриэнн пригласила на похороны пастора от Новой Надежды. Они не хотят, чтобы папа делал это. Они все еще обвиняют его".

"Что? Это несправедливо. Папа знал Мэриэнн всю свою жизнь, и он был ее пастором, сколько я себя помню".

"Я знаю. Но они не будут слушать".

Я опустилась в кресло. "Неудивительно, что он хочет сдаться".

"А знаешь, что хуже всего? Пастор Кларк услышал о нашем дуэте с воскресенья, и он хочет, чтобы мы пели на похоронах, потому что это была любимая песня Мэриэнн".

Я открыла свой рот, чтобы выступить.

"Мама говорит, что мы должны". Черити вздохнула. "Она говорит, что это — наше обязательство или что-то в этом роде".

Обязательство. Я начинала ненавидеть то слово.

Глава 8 Искушение

В СРЕДУ ДНЕМ, НА ПОХОРОНАХ

Мрачная тень потери, касалась сердец всех, кто пришел в церковь на похороны Мэриэнн Дэйк. Даже в школе были сокращены уроки, в день службы.

Все были затронуты мраком всего этого — все кроме моей матери. Я могу сказать, что она была все еще в перегрузке чистки и уборки, когда она начала стучать на кухни в четыре утра, чтобы сделать банкет, достаточно большой для тысячи присутствующих на похоронах. Ее восторженный тон поражал угрюмых людей, когда она приветствовала их перед службой Пастора Кларка, и приглашала каждого, кто хоть раз посмотрел на нее, на завтрашнею феерию дня Благодарения в нашем доме.

"Пригласите, к нам своих друзей," сказала она Черити и мне, когда мы загружали подносы с едой в Синий Пузырь. "Я хочу, чтобы это было самое теплое Благодарение, которое может вспомнить ваш отец. Ему действительно нужна компания".

Но я не была уверена, что она была права в этом. Папа отказался от своих обязанностей приветствий перед похоронами и в конечном итоге сидел в единственном пустынном углу часовни один, вместо того, чтобы сидеть на кафедре проповедника, как председательствующий пастор округа. У меня было подавляющее желание

пойдите к нему, но я застряла на скамьях хора с Черити, разглядывая спину Пастора Кларка, когда он говорил печальным тоном о теплом сердце Мэриэнн и ее светлой душе, хотя едва знал ее. Я осмотрела церковь, и мне стало жаль, что я не могу послать телепатическое

сообщение моей матери или брату, чтобы они подошли и обняли папу, но мама была занята подготовкой ужина в социальном зале, а Джуд уткнулся носом в Эйприл, в третьем ряду.

Мой взгляд вернулся обратно к подолу одежды Пастора Кларка и остался там, пока не наступила моя очередь петь. Орган громко заиграл ноты песни, и я попыталась вспомнить слова. Мое лицо начало дрожать. Я знала, что я была на грани крика, но я оттолкнула его назад, поджав губы.

Я не могла петь. А голос Черити был настолько высоким и шатким, что я даже не могла определить, какую часть песни она поет. Я смотрела в окно, на тоскливое, заполненное смогом небо — даже облака были похожи, словно собирались закричать и заплакать- и вот тогда я увидела его.

Даниэль сидел позади переполненного балкона, скрестив руки и опустив голову. Должно быть, он почувствовал тепло моего взгляда, потому, что он поднял свой подбородок.

Даже с такого расстояния, я могла видеть, что его глаза были красными. Он на мгновение посмотрел на меня, словно мог видеть каждое болезненное чувство, которое я сдерживала, а затем снова опустил свою голову.

Любопытство заменило горе, когда я села на свое место. Черити положила руку мне на плечи,

без сомнения принимая мое потрясенное выражение за чрезвычайное эмоциональное бедствие. Гудящая хвалебная речь дочерей Дэйк продолжалась целую вечность. Анджела Дэйк даже не лестно прошлась по моему папе.

Когда служба, наконец, закончилась, и процессия направилась на погребение, я наблюдала, в какую сторону пошел Даниэль. Я вскочила со своего места, отмахиваясь от тех, кто пытался поблагодарить меня за мое пение — или за отсутствие такового- я накинула свой темно-серый плащ и кожаные перчатки.

"Маме нужна наша помощь," сказала Черити.

"Через минуту".

Я пробивалась к выходу, проходя украдкой вокруг церковных дам, которые бормотали про отсутствие сердечности в речи Пастора Кларка. Кто-то потянул меня за рукав и позвал по имени. Возможно, это был Пит Брэдшоу, но я не остановилась, чтобы узнать. Это было, как невидимая нить, завербованная в мой живот, которая вытягивала меня из дверей церкви и тянула на стоянку автомобилей. Мой темп ускорился без какого-либо руководства от моего мозга, когда я увидела Даниэля, запрыгивающего на мотоцикл.

"Даниэль!" Прокричала я, когда взревел двигатель. Он передвинулся вперед на сидении. "Желаешь прокатиться? "

"Что? Нет. Я не могу".

"Тогда, почему ты здесь?" Даниэль смотрел на меня своими газами «пирогами из грязи», которые все еще были красные.

Я не могла остановить это — невидимая нить потянула меня прямо к нему. "У тебя есть шлем?"

"Это — велосипед с названием Zed's. Ты же не хочешь быть шлеме, на велосипеде". Даниэль убрал подставку. "Я знал, что ты придешь".

"Заткнись," сказала я, и поднялась на заднею часть мотоцикла.

Импульс

ПОЗЖЕ

Кромка моего простого черного платья поднялась чуть вверх и мои черные туфли, соответствующие платью и сегодняшнему случаю, внезапно оказались сексуальным, когда я разместила их на подножке мотоцикла. Двигатель снова заревел, и мотоцикл рванул вперед. Я положила свои руки на талию Даниэля.

Холодный воздух цеплялся за мое лицо, срывая слезы с моих глаз. Я спрятала свое лицо за спину Даниэля и вдыхала смесь знакомых ароматов — миндаля, масляной краски, земли, и немного лака. Я даже не спрашивала себя, почему я на этом мотоцикле. Я только знала, что я должна быть там.

Мы ехали прямо в центр города. Плечи Даниэля напрягались и дрожали, так как он

жаждал больше скорости, но ехал медленнее из-за меня. Солнце тонуло в темно-красном закате, позади городского горизонта, когда мы, наконец, остановились в пустынном переулке незнакомой части города.

Даниэль выключил зажигание. Наступившая тишина пульсировала у меня в ушах.

"Я хочу показать тебе кое-что," сказал он, и с легкостью спрыгнул с мотоцикла. Он вскочил на бордюр и продолжал идти.

Резкая боль охватила мои замороженные ноги, когда я тоже спрыгнула с мотоцикла на землю. Я качалась и качалась, словно несколько лет не стояла на твердой земле. Даниэль исчез за углом.

"Подожди," крикнула я, пытаясь стянуть свои волосы назад "больше чем ветер, унесенный" во французский узел, который у меня был до того, как я покинула приход.

"Это не далеко," доносился его голос в ответ.

Я завернула за угол и спустилась по темной, узкой дорожке. Даниэль стоял в конце

прохода перед двумя кирпичными столбами и воротами из кованого железа, которые заблокировали его путь.

"Это — мое убежище". Он схватил один из железных прутьев ворот. На одном из столбов висела мемориальная доска.

"Кладбище?" Я нерешительно приблизилась к воротам. "Ты болтаешься на кладбище?"

"Большинство моих друзей поклоняется вампирам". Даниэль пожал плечами. "Я болтался во многих странных местах". Я уставилась на него, открыв рот.

Даниэль засмеялся. "Это — мемориал, не кладбище. Нет никаких могил или мертвых людей — если не считать охранника. Но это — черный ход, поэтому мы не должны столкнуться с ним".

"Ты хочешь сказать, что мы здесь тайком?"

"Конечно".

Звенящий шум отозвался эхом от улицы позади нас. Даниэль схватил мою руку и потянул меня в затененный альков соседнего здания.

"Они закрывают ворота вечером, чтобы не впускать вандалов".

Его лицо было так близко к моему, что его дыхание задело мою щеку. Глубокий холод в моих костях исчез, и теплота прокатила через мое тело.

"Мы должны будем перепрыгнуть через ворота и держаться подальше от фонарей". Даниэль наклонил свою голову в сторону, проверяя, понимаю ли я его.

"Нет". Я отшатнулась назад в нишу, чувствуя себя более замерзшей, чем когда-либо. "Я не делаю такие вещи, как это. Я не проникаю в места, и не нарушаю законы — даже небольшие". По крайней мере, я старалась не делать этого. "Я не собираюсь делать этого".

Даниэль склонялся ко мне, пока его теплое дыхание снова не задерживалось на моем лице. "Ты знаешь, некоторые религиозные ученые полагают, что когда сталкиваешься с подавляющим искушением" — он потянулся и убрал запутанную прядь волос от моей шеи--"Вы должны принять маленький грех, только чтобы немного уменьшить давление".

Его глаза казались, были более темными, чем обычно, и взгляд не просто был голодным- он умирал от голода. Его губы были достаточно близки, чтобы почувствовать их вкус.