Бен Каунтер - Кровоточащая чаша

• Название: Кровоточащая чаша
• Автор: Бен Каунтер
• Жанр: Космическая фантастика

Многие годы прошли с пор как Космодесантники Испивающие душу были объявлены еретиками и многие имперские агенты были отправлены на уничтожение этого некогда великого ордена. Сапредон, героический лидер падших космодесантников, имеет опасный план в борьбе с проклятыми мутациями внутри их. После многих ложных путей и тупиков, он нашел смертельно опасный путь, который обещает им окончательное прощение в глазах Бога-Императора. Но смогут ли прожить достаточно долго, чтобы доказать свою лояльность?

---

— Космический скиталец — это то окружение, к которому стоит отнестись серьезно. Возможно, придется подвергнуть бойцов определенному риску.

— Мы слишком долго преследовали призраков, — проворчала Эскарион. — Мои Сестры будут рады возможности донести свет Императора до этого места.

— Солдаты полка «Буря Еретикус» будут в готовности, — заверил Винн. Ему несколько раз стирали память после тех кошмаров, которым он и его люди стали свидетелями в процессе войн Еретикус против колдовства и разложения. Винну пришлось заново изучать искусство сражения несколько раз в жизни, и потому он имел богатый военный опыт и боевые инстинкты, о которых он не помнил, как их приобрел, но которые делали его эффективным лидером и не сомневающимся слугой Императора. Его мягкие манеры скрывали абсолютную безжалостность, а тело под красной с черным униформой штурмовиков было покрыто шрамами от множества близких к самоубийственным миссий, которые он возглавлял.

Полк, в действительности, огромное количество подразделений, разбросанных по бесчисленным крепостям и свитам инквизиторов, так долго подчинялся Ордо Еретикус, что теперь не имел ничего общего с породившей его Имперской Гвардией, поскольку его взрастили и сурово тренировали в центрах Инквизиции. У Фаддея было пять взводов, более двух сотен бойцов в грузовых трюмах «Полумесяца», каждый из которых готов встретить любые ужасы огнем лазгана штурмового образца, и выполнить любые немыслимые задачи, поставленные перед ними Фаддеем.

Инквизитор поднялся по нескольким коротким ступенькам к командной кафедре, возвышающейся над стеллажами управляемых сервиторами консолей и мониторов. Он ввел код субсектора в мерцающий сенсорный дисплей и строчка координат задрожала, направляясь в сознания сервиторов, чтобы они, в свою очередь, продублировали команды, которые заставят дух машины «Полумесяца» направить корабль сквозь варп. Единственный навигатор корабля, затворник по имени Праксар, месяцами не покидающий уединенные апартаменты в носу корабля, в данный момент готовился всматриваться в варп, и вести корабль через постоянно изменяющееся пространство.

— Ему опять было какое-то знамение? — осведомилась сестра Эскарион. Она стояла рядом с кафедрой и смотрела на Пилигрима, который таращился на грохочущие внизу двигатели, пока команда готовила их к старту.

— Он, кажется, уверен в том, что скиталец связан с Испивающими Душу, — ответил Фаддей. — У меня есть причины доверять его суждениям.

— Я понимаю, что нахожусь под вашим командованием, инквизитор, и что и я, и он будем призваны сражаться в одной и той же битве. Но мне нелегко, потому что я не имею ни малейшего представления о том, кто или что он такое.

Фаддей улыбнулся.

— Сестра, вы считаете меня радикалом? Не стоит верить всем слухам. Инквизиции не вся состоит из сумасшедших призывателей демонов. Пилигрим — не чудовище.

Сестра Эскарион не улыбнулась в ответ. Она заработала репутацию командира, на которого можно положиться, работая вместе с Инквизицией, и ей приходилось слышать более чем достаточно сплетен. И многие из них были правдой — Фаддею самому пришлось участвовать в зачистке следов ереси, оставленной Эйзенхорном и уничтожении ячейки предателей из Ордо Еретикус на Калхис Траксиам.

— Сестры удивлены, инквизитор, — пояснила она. — Вот и всё. Они должны быть уверены в том, что глубина веры человека, ими командующего, не уступает их собственной. Пустые разговоры подрывают чистоту веры, и для меня было бы лучше, если бы вы были более откровенны, говоря о своих товарищах.

— Пилигриму можно доверять, Сестра. Я даю вам в этом свое слово, и больше вам ничего не нужно. Теперь же вам лучше убедиться, что ваши Сестры готовы к переходу, мы пробудем в Эмпиреях несколько недель.

Сестра Эскарион отрывисто кивнула, и спустилась с мостика, лязгая по металлическому полу подошвами черных лакированных сапог силового доспеха. Ступая четко, как на параде, за ней последовал полковник Винн.

Приготовления были недолгими. Фаддей дорожил «Полумесяцем» еще и потому, что подготовка к дальнему варп-прыжку, занимающая несколько дней работы техножрецов на имперском линкоре, здесь укладывались в пару часов. Вскоре массивные двигатели взревели и яркое оранжевое свечение плазмы залило мостик снизу. Мерцающие солнечные батареи сложились в цилиндрический корпус корабля и его окружили сине-белые всполохи энергии. «Полумесяц» сошел с высокой орбиты, и включились варп-двигатели.

Обитатели аграрного мира заметили лишь сверкнувшую в небе крошечную яркую звездочку, затем исчезнувшую. Один из поселенцев, адепт Хлур, пробормотал благодарственную молитву Императору за то, что гости не забрали его с собой, и вновь вернулся к нескончаемой горе бумажной работы.

Вторая глава

Небо над Эвмениксом затянула тьма. Весь мир-улей оказался заперт в бесконечных сумерках, освещаемый лишь слабым оранжевым свечением шахт теплообменников и дрожащими, затухающими люминосферами, которые выключались одна за другой по мере того, как планета умирала. Над Ульем Квинт, домом для быстро уменьшающегося населения в миллиард человек, шел дождь из жирного пепла, пока горы трупов высотой с башню горели у разграбленных дворцов планетарной знати. Какофония города-улья была слышна на многие километры вокруг — вопящие сирены подавляющих беспорядки танков Арбитрес, пронзительный визг рушащихся туннельных переходов, по которым толпы обезумевших горожан пытались покинуть очередную горячую точку, рев разрывов — мины-ловушки, потревоженные мародерами или перегруженные чартерные шаттлы, разбившиеся при взлете с временных, плохо подготовленных пусковых площадок.

И запах. Разумеется, гарь — вряд ли запах мог быть иным, когда только огонь способен сохранить что-либо в чистоте. И пролитое горючее. И панический пот. Но было и кое-что еще, сладкое, но едкое: запах, заставляющий носы морщиться, а глаза слезиться. Он пропитал весь город, от роскошных галерей до подулья, до бесчисленных смотровых ям и украшенных золотыми плитами торговых залов. Запах добирался даже до бесплодных пространств между городами. Даже в окружающих пустошах, те, кто старался спастись по земле, могли ощущать его, и еще до того, как бурлящие замусоренные дюны принимали их в свои цепкие объятия, они знали, что это — запах смерти. И не просто постоянно бродящей по Улью Квинт обыкновенной смерти — нет, то было зловоние чумы.

Некоторые называли её белой смертью, или подульевым сифилисом, или духовной гнилью. Доктора, ухаживающие за болеющей городской аристократией, ввели в обращение обозначающие её длинные и сложные термины на высоком готике. Но к тому времени, как старый губернатор Хьюгенштейн, с телом, покрытым множеством гноящихся и пузырящихся язв, скончался на пару со своей семьей и большей частью окружавших его лизоблюдов, болезнь уже была известна просто как «чума».

Непонятно было, как её лечить. Всё, от полного переливания крови для самых богатых до народных средств, унаследованных от времени основания города, было перепробовано и отвергнуто, не оправдав ожиданий. В отчаянии, люди искали причину — и множество невинных было сожжено как распространяющие сифилис политические агенты или еретики. К тому времени, как пламя чумы затмило небеса над ульем, даже быть не зараженным стало смертным приговором. Но никто не знал, откуда распространяется болезнь. И попытка понять это всего лишь приближала к смерти.

Кое-кому удалось выбраться. Офисы Администратума приложили максимум усилий, чтобы позволить высшим эшелонам спастись. Несколько владельцев мануфакториумов проявили свой бритвенно-острый коммерческий нюх и купили себе проход из Улья Квинт, как пассажиры на борту удирающих роскошных яхт, или как человеческий балласт на судах контрабандистов.

Другие могли сбежать, но не стали — губернатор совершил самый благородный поступок за все время правления и присутствовал при кончине города. Адептус Арбитрес без колебаний решили остаться и охранять Имперский Закон, даже если улей развалится на части. Не ушли и проповедники Адептус Министорум, и молитвы Богу-Императору гремели во всех храмах, набитых потерявшими надежду зараженными горожанами. Но населявшие все тысячи подуровней Улья Квинт миллионы людей мечтали иметь возможность спастись на той жалкой горстке кораблей, что покидали планету. Любое судно, достаточно большое, чтобы перевозить значительное число горожан, сбивалось орбитальными защитными лазерами, выполняющими приказ о карантине Эвменикса — те, кому удавалось оказаться в безопасности, были просто тоненьким ручейком в общей массе обреченного населения.

Разумеется, всё это не предотвращало старты крупнотоннажных кораблей, и их превращение в длинные горящие полосы в небе — как знамения смерти для людей внизу. Но в городе существовали и меньшие по размеру суда, способные прорваться через карантинную блокаду. Часть космопортов еще функционировала, и где бы ни возникал слух о готовящемся к отправке челноке, туда тотчас устремлялись орды полумертвых жертв чумы, сбивающихся в кучу перед посадочными площадками и корабельными ангарами.