Роберт Блох - Психоз 2

• Название: Психоз 2
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-395-00322-5

Книга, которую читатель держит в руках, по-своему уникальна. Впервые на русском языке публикуется трилогия знаменитого американского писателя Роберта Блоха о Нормане Бейтсе, первый роман которой, написанный ровно полвека назад, лег в основу классического триллера Альфреда Хичкока «Психоз» (1960) и дал жизнь новому культовому «монстру» современной западной культуры. Прославленная картина Хичкока, вошедшая в число величайших фильмов всех времен и народов, вызвала к жизни несколько продолжений и огромное количество подражаний, став одной из наиболее часто цитируемых лент в мировом кино. Между тем и сам Роберт Блох — автор двух десятков романов и сотен рассказов, успешный кино- и телесценарист, обладатель ряда престижных литературных премий — в 1980-е годы вернулся к образу своего зловещего героя, посвятив ему еще две книги. Эти авторские продолжения, составляющие вместе с первым «Психозом» сюжетно завершенную трилогию, дополнены в настоящем издании интервью писателя (также впервые полностью переведенным на русский язык) и новым переводом фрагмента книги Франсуа Трюффо «Кинематограф по Хичкоку», посвященного съемкам знаменитого фильма. Все публикуемые тексты сопровождаются подробными примечаниями, призванными открыть в авторе, чье творчество принято считать исключительно явлением жанровой прозы, мастера виртуозных литературных и языковых игр, незаурядного эрудита, ироничного комментатора стереотипов и страхов современной массовой культуры.

В библиотеке трилогия представлена тремя отдельными книгами, каждая из которых содержит вышеупомянутые приложения.

---

Выходя из кухни, она услышала, как голоса стихли, а затем хлопнула входная дверь. Наверное, Конни ушла. Ну да, это ее развалюха затрещала, отъезжая от дома.

Джан задержалась у дверей кухни, чтобы в последний раз поправить прическу, после чего пошла встречать гостя. Давай, детка, вперед. Сломай ногу.[66]

Странное дело: все, кто занят в шоу-бизнесе, испытывают волнение, прежде чем подняться на сцену, даже самые великие. Она вспомнила, что ей рассказывали об Эле Джолсоне,[67] о том, как Джоли, выступая на Бродвее, включал на полную мощность кран в своей гримерке, чтобы заглушить шум аплодисментов перед своим появлением. Не важно, играешь ты в пьесе, снимаешься в кино или выступаешь на телевидении: перед выходом неизбежно наступает этот ужасный момент, когда выступает пот на лбу и дрожат поджилки. Но стоит только занавесу подняться, или режиссеру крикнуть: «Мотор!», или замигать красному огоньку камеры — и сразу все меняется. В этот момент ты сам меняешься, ты начинаешь владеть собой и ситуацией, заявляешь о себе. Шоу-бизнес — это и не бизнес вовсе; это величайший на свете оргазм.

Джан с удовольствием отдалась тому, что в интимных отношениях называется предварительными ласками: встретила гостя, зажгла свечи, разлила заранее приготовленный мартини из кувшина, который достала из бара.

Чего она никак не ожидала, так это того, что и общение с доктором Клейборном доставит ей удовольствие.

Она припомнила, что он сразу показался ей привлекательным, — ей всегда нравились мужчины с низкими голосами и мужественной внешностью. Но этим обладали едва ли не все знакомые ей актеры. Что отличало Клейборна, так это отсутствие каких-либо попыток привлечь внимание к своей персоне. Он держался спокойно, уверенно (если это распространялось и на его поведение в постели, то стоило узнать об этом получше) — и ничего не говорил о себе.

Когда они выпили, он сделал ей комплимент, которого она не ждала, — не ее внешности, а облику ее квартиры, накрытому столу, свечам. А за ужином даже вспомнил о Конни.

— Ваша подруга тоже актриса?

Джан кивнула.

— В это трудно поверить. Мне она показалась такой сдержанной. Какие роли она исполняет — характерные?

— Иными словами, вы не нашли ее привлекательной?

— Я этого не сказал.

— Вы правы, но лишь отчасти. Она исполняет характерные роли и играет в эпизодах. В основном руки и ноги.

Клейборн внимательно посмотрел на нее.

— Не понимаю.

— Конни работает непрерывно. Вы, наверное, сотню раз видели ее в телевизионной рекламе и в кино, но вы ни за что не узнаете ее, потому что ее лицо никогда не показывают. Ее используют во вставках, на крупных планах, — она дублирует звезд, у которых не слишком изящные руки или ноги. К подобным вещам часто прибегают в наши дни. Есть люди, которые дублируют чужие голоса или чей голос вставляют в диалог, но куда больше востребованы части тела. Агент по кастингу может найти все необходимое, просматривая картотеку, — ноги, бедра, груди, все, что захочет.

— Напоминает выбор курицы в супермаркете. — Клейборн улыбнулся, но тут же снова посерьезнел. — Неудивительно, что она такая застенчивая. У нее, должно быть, ужасный комплекс неполноценности оттого, что другие стяжают лавры, в то время как она обречена на анонимность.

— Это правда.

— Ну, у вас-то подобных проблем нет, — сказал Клейборн. — Вам точно не нужно ни дублировать кого-то, ни волноваться о том, что вы не получите роль.

— Как это следует понимать? — улыбнулась Джан. — Это лесть или психоаналитическое наблюдение?

Он отодвинул тарелку и взял чашку с кофе.

— А какой вариант вам нравится больше?

— Мне часто льстят — как и всем в нашей индустрии. Но нужно добиться чего-то значительного, чтобы позволить себе обзавестись личным психоаналитиком. И чтобы начать нуждаться в нем — тоже.

Клейборн откинулся на спинку стула.

— Вероятно, это так. Но опять же, если бы как можно больше людей изначально понимало собственную мотивацию, то, думаю, все не заканчивалось бы терапией.

— Вы предлагаете мне бесплатную консультацию?

— Да нет, пожалуй. Для этого я вас недостаточно знаю, так что не стоит и пытаться.

— А вы спрашивайте.

— Хорошо. Во-первых, есть общее правило. Мне кажется, выбор профессии у большинства актрис продиктован одной из двух основных причин. Первая — это разбитый домашний очаг: отец умер, в разводе или просто ушел, когда она была еще ребенком, и девочку воспитывала мать. Агрессивная, честолюбивая, использует свою дочь как куклу, всюду проталкивает ее, однако крепко держит в руках все нити. Знакомо?

— Продолжайте, — пробормотала Джан.

— Вторая группа порождена несколько иной ситуацией. Опять же — нет отца, но нет и матери — быть может, умерла или, как иногда бывает, есть, но психопатка. Девочка остается без родителей. Не найдя покоя в чужой семье, она часто стремится выскочить замуж, но это ничего не решает. И она ищет влиятельных мужчин, которые используют ее, так же как она использует их для продвижения своей карьеры.

— Как Мэрилин Монро, — кивнула Джан. — Таких я тоже знаю.

— Очень хорошо, — сказал Клейборн. — Но теперь возникает вопрос: к какому типу принадлежите вы?

— А вы не догадываетесь?

Она улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ.

— Насколько я могу судить, ко второму.

— Погодите! Если вы думаете, будто я одна из этих ненормальных, растерявшихся, глотающих таблетки неврастеничек, склонных к самоубийству…

Клейборн покачал головой.

— Конечно же нет. Это приходит потом. Но этого можно избежать вовсе, если вы осознаете проблему.

— Да разве возможно в этом разобраться? — Джан заставила себя рассмеяться, поняв, что напрасно выпустила нить разговора из своих рук. Пора было прекратить эту импровизацию и вернуться к сценарию, который она мысленно подготовила. Сценарий…

— Ну, хватит о моих проблемах, — сказала она. — Как прошел ваш разговор с Роем нынче утром?

— Довольно хорошо, по-моему. Кажется, он согласен почти со всеми изменениями, которые я предложил.

— Какого рода изменениями?

— В основном они касаются трактовки образа Нормана. Именно над этим он сейчас и работает.

— Как насчет моих сцен?

— Не думаю, что они претерпят серьезные изменения. Самое большее, придется отказаться от некоторых реплик.

— Почему?

— Если изменится подход к образу Нормана, то, естественно, изменится и ваша реакция. Диалоги будут несколько сокращены.

— Сокращены? — Джан напряглась. — Да что же это происходит? Никто не говорит продюсеру, как продюсировать фильм, никто не говорит режиссеру, как его ставить, но при этом каждый мнит себя сценаристом.

Что-то внутри нее сказало: «Остынь, ты переходишь черту». Но если он покусился на ее роль…

А он тем временем сидит и улыбается ей этой своей профессиональной улыбкой и говорит, что беспокоиться не о чем. Да кто он такой, чтобы давать ей советы?

— Сколько вы здесь — два дня, три? Когда это вы успели стать экспертом?

— А я им и не стал. — (Боже, да он доволен собой! И этот его низкий голос, эта манера изображать из себя врача.) — Но согласитесь, что в этом есть логика. Изменения в образе Нормана подразумевают перемены и в вашем восприятии.

— Не надо ставить мне диагноз. Что, по-вашему, я должна воспринимать иначе — суппозиторий?!

Он изменился в лице. Она определенно не шутила. И не играла роль обиженной. Черт побери, она вообще не играла никакой роли, это было для нее слишком серьезно.

— Вот что я вам скажу, док…

— Вы уже сказали. — Он тоже не смеялся. — Я понимаю, что вы имеете в виду. Просто вы защищаете свою роль.

— Это не просто роль, это все мое будущее. Неужели вы этого не видите?

— Никому не дано знать будущее. На это претендуют только те, кто не в ладах со своим прошлым. — Он кивнул. — А в вашем случае, с вашим прошлым, на которое вы намекнули…

— Я не случай, я актриса! Да и что вы знаете о моем прошлом, черт побери?

— Хотел бы знать.

— Тогда узнаете! Так вот откуда вы, мозгоправы, черпаете сведения? Слушаете все эти душещипательные истории о подростках, которые лишились родителей, которых избивают и насилуют, а потом они убегают и платят тем же первому встречному? — Она смотрела на Клейборна, ожидая его реакции. — Так вот, у меня для вас новость. Вся эта изощренная теория насчет актрис — полная чушь.

Хотите знать, откуда я взялась? Да из Северного Голливуда, вот откуда. Мои родители еще живы и живут в Нортридже. Они не в разводе и, насколько я знаю, ни разу всерьез не поссорились. После того как я окончила школу в Ван-Найс,[68] я сама решила пойти на драматические курсы. В последние пять лет я принимаю все решения сама.