Роберт Блох - Дом психопата

• Название: Дом психопата
• Автор: Роберт Блох
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Триллер
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-395-00322-5

Книга, которую читатель держит в руках, по-своему уникальна. Впервые на русском языке публикуется трилогия знаменитого американского писателя Роберта Блоха о Нормане Бейтсе, первый роман которой, написанный ровно полвека назад, лег в основу классического триллера Альфреда Хичкока «Психоз» (1960) и дал жизнь новому культовому «монстру» современной западной культуры. Прославленная картина Хичкока, вошедшая в число величайших фильмов всех времен и народов, вызвала к жизни несколько продолжений и огромное количество подражаний, став одной из наиболее часто цитируемых лент в мировом кино. Между тем и сам Роберт Блох — автор двух десятков романов и сотен рассказов, успешный кино- и телесценарист, обладатель ряда престижных литературных премий — в 1980-е годы вернулся к образу своего зловещего героя, посвятив ему еще две книги. Эти авторские продолжения, составляющие вместе с первым «Психозом» сюжетно завершенную трилогию, дополнены в настоящем издании интервью писателя (также впервые полностью переведенным на русский язык) и новым переводом фрагмента книги Франсуа Трюффо «Кинематограф по Хичкоку», посвященного съемкам знаменитого фильма. Все публикуемые тексты сопровождаются подробными примечаниями, призванными открыть в авторе, чье творчество принято считать исключительно явлением жанровой прозы, мастера виртуозных литературных и языковых игр, незаурядного эрудита, ироничного комментатора стереотипов и страхов современной массовой культуры.

В библиотеке трилогия представлена тремя отдельными книгами, каждая из которых содержит вышеупомянутые приложения.

---

Следуя данным ранее указаниям Хэнка, Эми нашла сахар и ложку. Помешивая сахар, она слышала голос Гиббза, доносившийся из соседней комнаты, но слов разобрать не могла.

Вскоре он вернулся к своему остывшему кофе и разъяснил Эми свое отсутствие.

— Только что разговаривал с Леоной Хаббард. У нее с мужем домик на озере, по соседству с домиком Питкинов. Она говорит, что звонила Эмили вчера вечером, чтобы спросить насчет какого-то церковного мероприятия, которое состоится в ближайший уик-энд. Ни Эмили, ни ее отец не сняли трубку.

Эми перестала помешивать кофе и посмотрела Гиббзу прямо в глаза.

— И…

— Миссис Хаббард пыталась дозвониться до них еще раз полчаса спустя, но телефон не работал — по-видимому, из-за сильной грозы. Она хотела, чтобы ее муж прогулялся до них и посмотрел, есть ли кто дома, но он сказал: забудь. В плохую погоду у старого Ллойда разыгрывается артрит, и он смог дойти только до окна на кухне. Но даже несмотря на дождь, он увидел свет во дворе дома Питкина и два автомобиля, стоявшие под навесом.

— И что?

— Миссис Хаббард видела Эмили сегодня около восьми утра, сразу после того, как ее отец уехал в город. Она уже знала о происшедшем, потому что телефон уже заработал и ей как раз позвонил Энгстром. Эмили сказала миссис Хаббард, что они с отцом прошлым вечером были дома начиная с половины седьмого.

— И вы в это верите?

— Очевидно, шериф Энгстром верит. Леона Хаббард говорит, что он звонил ей и задавал те же самые вопросы около часа назад. — Гиббз взял кружку и попробовал кофе. — Холоднее. — После чего сделал большой глоток. — Если кто-то не лжет, тогда не похоже, что Дорис Хантли была убита ревнивой дочерью.

— И все же я думаю, что ревность могла явиться мотивом, — тихо проговорила Эми. — Но, наверное, мы должны забыть о Дорис и сосредоточиться на Ремсбахе. Вы, случайно, не знаете, у него были другие женщины?

Гиббз со стуком поставил кружку на стол.

— О господи… почему я об этом не подумал?

— Кто она?

— Сэнди Оливер.

— Для меня это новое имя.

— Но старое для нее. Она снова стала Оливер после развода. — Гиббз кивнул. — Была замужем за Диком Рено.

18

На этот раз Эми вышла в приемную вместе с Гиббзом. Пока он набирал номер, она сидела на высоком табурете у стойки. Наступила долгая пауза, но Гиббз не выпускал трубку.

— Все та же старая история, — сказал он раздраженно. — Никто не хочет ответить на звонок. Как им вообще удается с кем-то договариваться?

— Им? — переспросила Эми. — Я думала, вы звоните Сэнди Оливер.

— Да, — ответил Гиббз. — Она маникюрша в салоне красоты. — На его лице появилась улыбка. — Можете себе представить, что творится там сегодня утром. Так заболтались, что даже не слышат звонков.

Но в это время кто-то, по-видимому, все же услышал, так как Гиббз отвернулся от Эми и следующие слова произнес в трубку:

— Привет, Ада. Это Хэнк Гиббз. Могу я быстро переговорить с Сэнди? Это займет всего минуту… — Он умолк, и на его лице снова появилось раздраженное выражение. — Ладно. Это не так уж важно. — Последовала пауза. — Нет, убийца еще не найден. — Еще одна пауза. — Не имею ни малейшего представления. Если только это не ты.

Попрощавшись, он положил трубку и повернулся к Эми.

— Сэнди сегодня нет. Сказалась больной.

— Что это значит?

— Только она может ответить на этот вопрос. — Гиббз взглянул на часы. — У нас есть время съездить к ней, если хотите.

— Может, лучше сначала позвонить?

— Не думаю. Предполагаю, что, раз она не пошла в салон и осталась дома, да еще в такой день, это значит, что она не хочет ни с кем разговаривать.

— Если она не хочет разговаривать с людьми, которых знает, то наверняка не горит желанием встретиться с издателем местной газеты и совершенно незнакомым человеком в придачу.

— Поэтому я и не буду ее предупреждать.

— Вы говорите так, словно и впрямь думаете, что она может быть подозреваемой.

Гиббз сделал неопределенный жест.

— Пока у нас нет оснований обвинять ее в убийствах. Но если ваше предположение верно и в деле действительно замешана ревность, то, возможно, Сэнди все же причастна к случившемуся.

Эми нахмурилась.

— Но разве она не могла и в самом деле заболеть? И даже если это и не так, не исключено, что она просто откажется разговаривать со мной.

— Хотите пари? Любой человек, работающий в этом салоне красоты, знает о происходящем в городе гораздо больше, чем я. Полагаю, вы были там главной темой разговоров, пока не стало известно о вчерашних событиях. Не беспокойтесь, она вас примет, хотя бы из любопытства.

Не желая терять время, Гиббз повлек ее к выходу, но Эми вспомнила о том, что не выключила плитку. Когда они подошли к машине, она покачала головой.

— По-моему, любопытство разбирает прежде всего вас.

— Может, и так. Но без него газету не сделаешь.

— Понимаю.

Гиббз завел машину, и Эми возвысила голос, чтобы ее было слышно сквозь шум мотора:

— Вы рыбак, а я — наживка.

— Хорошее сочетание. Посмотрим, что поймаем.

Когда они тронулись с места, Эми обратила внимание, что ряды домов с обеих сторон дороги постепенно редеют.

— Нам далеко? — спросила она.

— Сэнди живет в десяти милях от города. Ближе к дому Бейтса, чем к городу.

— А Дик Рено?

— Он приобрел старый дом Мюррея, тремя милями дальше. По эту сторону болота. — Гиббз искоса глянул на нее. — Вы ведь знаете про болото, да? То, в котором Норман прятал тела своих жертв.

Эми кивнула и сразу отогнала от себя эту мысль, вновь обратив свое внимание на дорогу. Слева и справа раскинулись холмы, увенчанные соснами, устремленными в безоблачное синее небо.

— Красиво тут у вас, — сказала она.

Гиббз пожал плечами.

— Ну, раз вы способны воспринимать красоту, тогда, полагаю, все в порядке.

Эми улыбнулась, потом посерьезнела.

— Могу я спросить вас кое о чем?

— Спрашивайте.

— Вы действительно такой циник или это своего рода игра?

— И то и другое. — Говоря, он старался избегать ее взгляда и смотрел на бежавшую впереди дорогу. — Думаю, наш друг Стейнер назвал бы это защитным механизмом. Леонкавалло мог бы взять меня на роль Паяца.[56]

— Это все видимая сторона медали. А что за этим?

— Думаю, зависть. — Он не сводил глаз с дороги. — Завидую таким людям, как вы.

— Почему мне? — Эми помолчала. — Потому что я написала книгу?

— Отчасти. Главное, вы написали то, что хотели написать, то, во что вы верите. Теперь напишете другую книгу, возможно, много других. А я, уже став стариком с длинной седой бородой и короткой дырявой памятью, по-прежнему буду писать о воскресных школьных пикниках и университетском баскетболе для местной газеты.

— А вас что, какой-то закон приговаривает оставаться здесь?

Гиббз кивнул.

— Закон рынка, гласящий, что найдется не слишком много людей, которым захочется купить провинциальный еженедельник с небольшим тиражом. И закон природы, который напоминает мне, что и сам я когда-нибудь выйду в тираж, — мне не хватает энергии, чтобы начать все с начала. Но даже если бы я мог обскакать всех этих юнцов с журналистскими степенями и получить работу в ежедневной газете большого города, что это мне дало бы? Я все равно продолжал бы писать неинтересные вещи о неинтересных людях. — Гиббз покачал головой. — Таковы законы. Похоже, я обречен отбывать пожизненное заключение. — Он свернул влево, на узкую грязную дорогу, пролегавшую между высокими деревьями. — Прошу прощения, если вам было неприятно это слышать, но вы сами напросились. На днях засяду за написание собственной биографии.

«Жалость к себе, — подумала Эми. — Кто бы мог предположить?» Или все же было что-то в его поведении, что позволяло догадаться? Перед ее мысленным взором промелькнула вереница образов: папа, ее сестра Фрэн, Бонни Уолтон, бывший любовник Гэри, Дик Рено. И последняя, но отнюдь не самая худшая в этом ряду — пока не слишком известная писательница и исследовательница мисс Амелия Хайнс. Надо признать, жалость к себе — черта, которая свойственна почти всем нам; но мы редко открыто делимся ею с другими. Почему Хэнк Гиббз вдруг сбросил маску? Может быть, это был способ понравиться ей?

Тщеславие. Еще одна общая для всех черта, которую все скрывают. Если Гиббза потянуло к ней, то он мог бы действовать и порешительнее и они припарковались бы за этими деревьями, вместо того чтобы направляться на открытое, освещенное солнцем место.

Солнечные лучи отражались в окнах двухэтажного строения в конце дороги, по которой они ехали. Сарай позади него намекал на то, что когда-то этот белый каркасный дом был фермерским, однако сейчас ничто вокруг не свидетельствовало о проводимых здесь сельскохозяйственных работах.