Джеффри Форд - Год призраков

• Название: Год призраков
• Автор: Джеффри Форд
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43289-9

Впервые на русском — новый роман от автора «Портрета миссис Шарбук» и «Девочки в стекле», удостоенной ассоциацией «Детективных писателей Америки» премии имени Эдгара Аллана По.

Как Рэй Брэдбери в своем шедевре «Вино из одуванчиков» навеки нанес на карту мировой литературы американский Средний Запад предвоенной поры, так и Джеффри Форд в «Годе призраков» мастерски воспроизводит вкус, цвет и ощущение детства. Здесь, на Лонг-Айленде накануне «революции цветов», развозит мороженое мистер Тай-во-рту, школьникам задают на дом изготовить гипсовую Луну, Драный город в подвале предсказывает новое явление призрака, успевшего перепугать местных домохозяек, — и оставляет за собой шлейф трупов зловещий мистер Уайт, любитель трубочного табака и маниакальный апологет чистоты…

---

— Ночной гость, — сказала Бабуля, когда мы поведали ей о следе, сохраненном в ее розовой шляпной коробке. — Когда-то в Уайтстоуне жил один человек — наш сосед. Звали его мистер Уикс. У него была дочь Луквир, она училась со мной в одном классе.

— Луквир? — переспросил Джим, и мы с ним рассмеялись.

Мэри оторвалась от подсчета зернышек перловки в своей тарелке — посмотреть, что тут такое смешное происходит.

Бабуля улыбнулась и кивнула:

— Странноватая была девочка.[11] Все время глазела в зеркало. Не то чтобы она была кокеткой — просто что-то искала. Ее мать рассказывала моей матери, что по ночам девочка просыпалась от удушья с синим лицом — ей снилось, будто она проглотила наперсток.

— Это было не настоящее ее имя, — вставил Джим.

— Чтоб мне так жить, — сказала Бабуля. — Ее отец каждое утро садился на поезд — он работал в городе — и возвращался домой очень поздно. Он всегда приезжал чуть не за полночь последним поездом, который останавливался в Уайтстоуне. Со станции он приходил домой пьяным в стельку. Те, кто видел его пьяным в баре, говорили, что там он выглядел веселым рубахой-парнем, которому море по колено. Но если он напивался дома, то колотил и ругал жену.

Как-то раз вечером, незадолго до Хеллоуина, он сошел с поезда в Уайтстоуне. Дул холодный ветер. На станции никого больше не было. Он направился к ступенькам, которые вели с платформы вниз, на улицу, когда вдруг у себя за спиной услышал шум, словно кто-то выл на ветру. «У-у-у-у-у-у» — вот какой это был звук. Он повернулся и на дальнем конце платформы увидел громадного восьмифутового призрака, который трепыхался на ветру.

Уикс со страху чуть в штаны не наложил и побежал домой, вопя как оглашенный. На следующий день — в субботу — он сказал моему отцу, что по станции бродят призраки. Отец напечатал эту историю под видом шутки. Никто мистеру Уиксу не поверил, ведь все знали его как пьяницу. Но он все же пытался убедить народ, что так оно и было, клялся и божился, что взаправду видел призрака.

По дороге в город, в следующую пятницу, он сказал одному из наших соседей, мистеру Лавелья, который ехал тем же утренним поездом, что призрак появлялся вечером в понедельник и среду и оба раза называл его по имени. Уикс был совсем не в себе — трясся и дрожал, рассказывая о своих последних встречах с привидением. Мистер Лавелья говорил потом, что Уикс был на грани, но прежде чем выйти из поезда, он наклонился к мистеру Лавелья и шепнул ему, что придумал, как разобраться с призраком. Было только восемь утра, но от Уикса вроде бы уже несло спиртным.

Тем вечером Уикс вернулся из города, как обычно, последним поездом. Когда он сошел на платформу в Уайтстоуне, там, как и всегда, не было ни души. Но стоило ему повернуться, как он увидел призрака — тот стенал, выкрикивал его имя и надвигался на него. Но Уикс тем днем купил в городе пистолет. В этом-то и состоял его план. Он вытащил пистолет из кармана, выстрелил четыре раза, и призрак рухнул на платформу.

— Разве можно убить призрака? — спросил Джим.

— В нем было восемь футов, — сказала Мэри.

— Это оказался не призрак, — объяснила Бабуля. — Это его жена завернулась в простыни и встала на ходули. Хотела напугать мужа, чтобы тот наконец стал приходить домой вовремя и трезвым. Но он ее убил.

— И его арестовали за убийство? — спросил я.

— Нет. Он горько плакал, когда все понял. Полиция провела расследование, было доказано, что Уикс действовал в целях самообороны. После этого он бросил дом и дочь и удалился в пещеру на окраине города, посреди поля, заросшего дикой спаржей. Не знаю почему, но его в конце концов стали звать Беделией.[12] Детишки подбегали к его пещере и кричали: «Беделия, мы хотим тебя украсть!» — а когда он бросался за ними — убегали прочь. Луквир отправили в сиротский приют, и я больше ее не видела.

— А что стало с отшельником? — спросил Джим.

— Как-то раз выдалась очень холодная зима, и кто-то нашел его на поле неподалеку от пещеры — он замерз до смерти. Весной его похоронили там, среди дикой спаржи…

Канализационная горка

После ланча мы взяли Джорджа на поводок и вывели его во двор. Мэри с нами не пошла, потому что решила встретиться со своими воображаемыми друзьями — Салли О'Малли и Санди Грэмом, которые жили в стенном шкафу ее комнаты. Время от времени она их выпускала оттуда и тогда становилась Микки, и все вместе они отправлялись в школу в подвале.

Джим решил, что с помощью Джорджа можно найти извращенца. Мы дадим псу понюхать лестницу, тот возьмет след — и мы побежим за ним. В нашем дворе, где лестница снова стояла у стены сарая, к нам присоединился Фрэнки Конрад. Мы постояли, наблюдая, как пес нюхает лестницу. Наконец я сказал Джиму:

— Нужно бы его завести.

Чтобы завести Джорджа, достаточно было сунуть ему ногу под нос. Если держать ее там некоторое время, он начинал ворчать. Джим принялся описывать круги ногой в воздухе перед носом собаки и тихонько подвывать: «Джо-о-о-орджи». Когда псу это надоело, он набросился на ногу, рыча как сумасшедший, с таким видом, будто сейчас ее всю искусает — сто лжеукусов в секунду. На самом деле он к ноге и не прикоснулся.

И вот Джордж завелся, снова подскочил к лестнице, обнюхал ее со всех сторон и поднял на нее лапу. Теперь мы были готовы идти по следу. Джордж тронулся с места, мы за ним. Из заднего двора мы вышли через калитку со стороны Бабули, прошествовали под розовыми цветами доисторической мимозы и оказались в переднем дворе.

За углом находилась Ист-Лейкская школа — одноэтажное краснокирпичное здание: классные комнаты по всем сторонам большого прямоугольника и покрытый травой двор в центре. С правой стороны был уголок, на котором расположилась игровая площадка детского сада — рукоход, качели, песочница и круглая штуковина, с которой, если ее раскрутить как следует, все падают. К левому крылу здания был пристроен спортзал — здоровенная кирпичная коробка без окон, возвышавшаяся над приземистым главным корпусом.

Перед школой находилось кольцо подъездной дороги, внутри которого, за высоким бордюрным камнем, располагался сильно вытянутый овал газона. К западу от дороги и маленькой парковки были две заасфальтированные баскетбольные площадки, а за ними тянулось обширное пространство, на котором виднелись бейсбольные сетки и базы. В ветреные дни здесь гуляли настоящие пылевые вихри, а на границе этого поля высился забор с колючей проволокой наверху — чтобы дети не забирались в кратерообразную сточную яму. Кто-то давным-давно пропилил в заборе щель, сквозь которую вполне мог пролезть человек небольших размеров. В начале осени за этим забором, среди стебельков золотарника и уже пожухлой сорной травы, простиралось царство кузнечиков.

За школой были и другие поля, покрытые выгоревшей летней травой и прорезанные тремя заасфальтированными велосипедными дорожками. Своим дальним концом поля примыкали к еще одному жилому району, а на востоке граничили с лесом — густыми зарослями дубов и сосен, которые тянулись до следующего городка, южной своей стороной выходя к железной дороге. По лесу бежали ручьи, были там и едва заметные тропинки, которые мы знали как свои пять пальцев. В четверти мили от края леса было озерцо. Говорили, что оно бездонное.

В тот день Джордж повел нас к опушке леса — туда, где земля стояла торчком. Это место называлось «Канализационной горкой». Мы стояли на той ее стороне, где из горки высовывалась темная труба, смотревшая на лес. Когда-то из нее тек тоненький ручеек, но он давно пересох. Джим подошел к трубе, наклонился и прокричал в трехфутовое отверстие: «Э-э-э-э-э-эй, та-а-а-ам». Звук его голоса гулким эхом разнесся по темному туннелю под школьными полями. Джордж поднял ногу на бетонную подушку, подпиравшую конец трубы.

— X помечает место, — сказал Джим, а потом повернулся к Фрэнки. — Ты должен заползти туда и посмотреть, не прячется ли бродяга под землей.

Фрэнки поскреб голову и уставился в темную дыру.

— Разве ты не моя правая рука? — напомнил Джим.

— Ну да, — согласился Фрэнки. — А что, если он там?

— Прежде чем он дотронется до тебя, скажи вот что: «Произвожу гражданский арест».

Фрэнки задумался.

— Не делай этого, — сказал я.

Джим недовольно посмотрел на меня, потом положил руку на плечо Фрэнки и сказал:

— Он видел задницу твоей матери.

Фрэнки кивнул, направился к трубе, встал на колени и пополз в темноту, но почти сразу же остановился. Джим подошел к нему и легонько пнул в задницу носком кроссовки.

— Если ты его найдешь — станешь героем. Твою фотографию напечатают в газете.

Фрэнки пополз дальше и через несколько секунд исчез из вида.

— А что, если он там потеряется? — сказал я.

— Мы просто попросим всех в городе одновременно спустить воду в унитазах, и его вынесет в сточную яму за баскетбольной площадкой.