И Паркер - Адская ширма

• Название: Адская ширма
• Автор: И Паркер
• Издательство: АСТ: АСТ МОСКВА; ХРАНИТЕЛЬ
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-045381-8, 978-5-9713-5994-4 , 978-5-9762-4146-6

И. Дж. Паркер — автор серии исторических детективных романов о приключениях Акитады Сугавара, молодого чиновника эпохи Хэйан, гениальною следователя. Книги И. Дж. Паркер пользуются огромной популярностью в США, Европе и Азии, а первая из них удостоена престижной премии «Шеймус».

Хэйан-Кё. Столица мира и спокойствия. Город, который еще не скоро переименуют в Киото. Резиденция императорского двора эпохи Хэйан, эпохи изысканной поэзии и прозы, изящных придворных дам — и изощренных интриг и преступлений. После нескольких лет, проведенных в провинции, Акитада возвращается в столицу и узнает о совершенных там загадочных преступлениях. В горном монастыре жестоко убита неизвестная молодая женщина… На улицах города вновь и вновь находят изуродованные тела людей… Акитада уверен, что все эти преступления связаны между собой. Он должен найти убийц как можно быстрее, ведь следующей жертвой может стать его маленький сын…

---

Тора первым делом начал озираться в поисках женщин, но Гэнбу интересовали совсем другие вещи. Благодушно улыбаясь, он схватил Тору за локоть и потянул его к одному из столов поближе к котлам. Там он опустился на скамью рядом с каким-то стариком, угрюмо разглядывавшим содержимое своей чарки.

— Не возражаешь, братец, если с тобой посидят два усохших от жажды человека? — спросил Гэнба на местном наречии.

Глядя на грязную одежду и небритый подбородок старика. Тора сразу смекнул, что это не иначе как местный пьяница.

Тот поднял на незнакомцев затуманенный взор.

— А чего возражать? — проговорил он скрипучим голосом, с трудом выговаривая слова. — Пить в одиночку грустно, а грусть губит здоровье. Это еще древние заметили.

Тора с Гэнбой переглянулись. Дедок выражался как образованный, что совсем не вязалось с окружающей обстановкой и его собственной наружностью. Пьяница, словно прочтя их мысли, вдруг хитровато усмехнулся и поднял свою чарку. Осушив ее до дна, он махнул ею здоровяку-повару и крикнул:

— А ну-ка, Яси, плесни мне еще твоего эликсира счастья! А то я чую, синие демоны вроде снова наседают на меня!

«Синие демоны? Этот старик, случаем, не продавец ли всяких заклинаний — из тех, что сидят в толчее на базаре?» — подумал Тора. Некоторые из них называют себя кудесниками и утверждают, что могут вызвать демонов, когда им захочется. Теперь он с любопытством и очень осторожно изучал пьяницу.

Повар посмотрел в их сторону, заметил двух новичков и крикнул старику:

— Хватит с тебя! И прятать тебя больше не буду! А уж тогда хозяин тебя обязательно найдет, если опять окажешься в сточной канаве да еще, чего доброго, схлопочешь перо в бок!

Эта смешная угроза немного успокоила Тору — пьяница оказался всего лишь чьим-то слугой.

Но старик, вперив в повара мутный взгляд, поднялся, покачиваясь.

— Любезнейший! — проговорил он с невероятным достоинством. — Я оскорблен вашей грубостью, равно как и вашим тоном. Хочу поставить вас в известность, что я никакой не слуга. По воспитанию и образованию я равен благородным, а если и служу, то нахожу в этом великое удовольствие. — Но эту красивую речь он тут же испортил, закачавшись и повалившись назад так неожиданно, что Гэнбе пришлось вскочить, чтобы поймать его. — Спасибо, мой благородный друг, — пробормотал старик, растопырив руки. — Всему виной головокружение. Знакомое предупреждение.

— Предупреждение? Какое? — спросил Тора.

— А-а… — сказал старик, стреляя по сторонам слезящимися глазами и все еще неловко разводя в воздухе руками. — Вы с вашим другом слишком молоды, чтобы понять, каково живется старому ученому, вынужденному скатиться до таких низов. Вы ведь не прожили долгой жизни в стране, где знания и интеллект никому не нужны. А сказать я хотел вот что: у меня всегда кружится голова, как только синие демоны начинают наседать. И вот опять я, кажется, как назло куда-то задевал деньги…

Тора огляделся по сторонам в поисках синих демонов, но увидел вокруг обычных людей, которых больше интересовала еда в собственной миске нежели какой-то чудной старик, кривляющийся за чужим столом.

— И где же эти демоны? Что-то я их не вижу! Гэнба усмехнулся:

— Да он имеет в виду свои грустные мысли, ради которых и пьет. Может, составите нам компанию, господин? — предложил он старику, вытягивая из-за пояса связку монет. Когда тот поклонился в знак согласия, Гэнба махнул подавальщику: — Эй! А ну-ка тащи сюда побольше вина и еды на троих!

— Как щедро с вашей стороны, господин, предложить помощь незнакомому несчастному человеку, — сказал старик. — Позвольте представиться: Харада, доктор математических наук, в настоящее время служу управляющим у своего коллеги профессора Ясабуро в Кохата. А теперь позвольте узнать ваше благородное имя и звание — чтобы я смог вернуть долг.

— Я — Гэнба, а это мой друг Тора. Только что уж там считать какие-то медяки? Нам совсем неохота есть и пить одним. Вместе-то веселее!

Харада раскланялся, сообщил, что несказанно рад новому знакомству, и вызвался расписать им местные достопримечательности. Он уже начал свой цветистый рассказ, когда подавальщик принес полный кувшин вина, две чистые чарки и огромное блюдо с маринованной редькой. Харада наполнил чарки, разлив мимо только самую малость, а Гэнба накинулся на закуску.

— Так вы, оказывается, просто управляющий в хозяйстве? — сказал Тора, у которого из головы не шли синие демоны. — То есть вы не предсказываете судьбу и не вызываете всяких там духов?

Повар, слышавший эти слова, не удержался:

— Все его духи водятся на дне чарки. Пьянь он синюшная.

Харада, и не думая обижаться, ответствовал:

— А вот и нет, дражайший мой командир кастрюль и сковородок. Питие — это самое простое из того, что я делаю. Я держу на своих плечах весь мир, и нескончаемые заботы день за днем изнашивают меня.

— Угу! А от винца этот твой мир начинает ходить ходуном, пока у тебя в глазах не помутится, — огрызнулся повар, наливая черпаком огромную миску рыбной похлебки. Потом, вручив ее подавальщику и кивнув на их стол, он сказал, обращаясь к Торе и Гэнбе: — Да все просто, проще некуда. Когда он не в духе, он пьет. После первой чарки ему, как водится, легчает. Тогда он опрокидывает вторую и чувствует себя уже совершенно другим человеком. Но этому другому человеку тоже подавай выпить, вот он и надирается до синевы… Вечно налижется так, что потом ползком до дому добирается да горланит во всю глотку!

Шутка эта была встречена дружным хохотом. Харада было запротестовал:

— Да я пью, только чтобы успокоиться! Но с другого стола кто-то крикнул:

— Ага! Знаем, знаем! Вчера вот, например, так успокоился, что двигаться не мог!

— Придурки! — пробормотал Харада. С презрением отодвинув в сторону миску с похлебкой, он наполнил свою чарку из кувшина и сказал: — Вот китайские поэты знали толк в вине! Вино выпускает на волю талант, освобождает его от оков повседневной суеты. — Он опустошил свою чарку. — «Наполню чарку я свою, не дам засохнуть ей». Это сказал По Чу-и. А Ли По сказал вот как: «Любить могу вино я, не стыдясь богов». Ли По, конечно, знал, что без толку объяснять такие вещи трезвому человеку. Настоящий поэт должен насыщать свою душу, а не брюхо набивать. — Оторвав взгляд от пустой чарки, он увидел, как Тора с Гэнбой проворно уплетают похлебку. Подергав носом, он задумчиво посмотрел на свою миску и придвинул ее к себе.

Гэнба между тем разделался со своей порцией и сидел, довольно причмокивая. Увидев это, польщенный повар отправил ему огромную тарелку с варенным на пару угрем — козырным блюдом здешней кухни.

— Так вы, стало быть, поэт? — спросил Тора у нового знакомого. — А то мне вроде показалось, вы говорили, что управляете каким-то хозяйством.

— Не хозяйством, а поместьем. — Харада остановил на Торе усталый взгляд, потом, выразительно рыгнув, сказал: — Вы, молодой человек, возможно, этого не знаете, но поэта не столько интересует постоянный доход, сколько х-хороший х-хозяин. Вот п-профессор Ясабуро, мой старый друг и коллега, он-то вот очень в-ве… великодушный человек и пользуется моими талантами, когда в них есть нужда. — Хлебнув из чарки, он снова рыгнул и продолжал: — В моем лице вы видите сейчас посланника доброй воли, носителя счастливой вести, хранителя той субстанции, что привносит радость в жизнь даже самых законченных п-прагматиков. Одним словом, я только что закончил миссию милосердия. — Тяжко вздохнув, он сложил руки на столе, уткнулся в них лицом и отключился.

Тора, слушавший все это время лишь вполуха, повернулся к Гэнбе и с удивлением обнаружил, что тот перестал есть. Блюдо с угрем стояло рядом почти нетронутым. Застыв с палочками в руке и даже не донеся до рта аппетитный кусочек, он сидел с отвисшей челюстью и смотрел куда-то через плечо Торы.

Тора обернулся выяснить, что же повергло Гэнбу в такой ступор. В зале было полно народу. За соседним столом шестеро мужчин, по виду скорее всего рыбаков, травили байки за чарочкой вина. За другим столом несколько женщин ели рыбную похлебку и обсуждали свои дела. У самой дальней стены какой-то степенный старик возглавлял семейную трапезу. А рядом с ними оживленно ссорилась супружеская пара. Тора так и не понял, что могло привлечь внимание Гэнбы. Выдернув палочки из застывших пальцев Гэнбы, он спросил:

— На что ты пялишься?

Гэнба опомнился.

— Ух! Ну и ну!.. — Он вдруг покраснел. — Видишь вон ту молодую женщину? Так вот по мне — она самое поразительное создание, какое я когда-либо встречал.

Тора внимательно изучал женщин. Симпатичные девчонки, подумал он, с удивлением и удовольствием отметив про себя, что Гэнба, кажется, заинтересовался-таки противоположным полом. Наверное, он имел в виду вон ту шустренькую, похожую на игривого котенка. Впрочем, и другие тоже ничего себе. Была среди них женщина годами постарше — наставница или, может быть, тетушка. Разглядев ее пышные формы, Тора недоуменно заморгал. Она возвышалась как гора среди хрупких молодух и места занимала не меньше двух мужиков. Широченные плечи, огромная вздымающаяся грудь, пышные руки — все это выпирало под нарядным черным шелком, а круглое румяное лицо кокетливо обрамляли завитые колечками пряди волос, игриво зачесанных набок. При виде этого зрелища Тора едва не заржал в голос. И ничего удивительного в том, что она была такая толстая — ведь она уплетала еду со скоростью, поразившей даже его, так хорошо знакомого с аппетитом Гэнбы. Палочки в громадных ручищах мелькали со скоростью молнии от одной миски к другой; пухлые мизинцы растопырились в разные стороны, пока она, самозабвенно чмокая и хлюпая, втягивала в себя похлебку, не разбираясь, где гуща, а где жижа. Тора повернулся к Гэнбе.