Брюс Томас - Брюс Ли: сражающийся дух

• Название: Брюс Ли: сражающийся дух
• Автор: Брюс Томас
• Издательство: "София"
• Жанр: Спорт
• Год: 1997
• ISBN: 966-7319-11-3

Брюс Ли, выдающийся актер-звезда и выдающийся мастер боевых искусств, был неординарным человеком, и вот перед вами неординарная биографическая книга. Именно такая книга, по которой его запомнят будущие поколения. История Брюса Ли — загадка и легенда, известная всем, — ждет глубокого исследования.

Первая часть этой книги посвящена пересмотру жизни Брюса, а также исследованию тех внутренних сил, которые управляли им.

Во второй части, отдавая должное его необычайной жизни, автор постарался более полно понять обстоятельства его загадочной смерти. Дальше речь идет о пропасти между легендой и жизнью.

Третья часть предназначена тем, кто искренне пытается понять Брюса Ли — понять основной смысл его искусства, философии и учения.

«Любой, кто ищет Брюса Ли в подробностях и событиях его жизни, игнорируя его призыв активно работать над самосознанием, упускает не только суть и цель этой книги, но и суть и цель тридцати двух лет Брюса Ли на Земле».

По-настоящему чтут память Брюса Ли не «фаны» и не «эксперты»; они просто поддерживают его имя и репутацию… В мире и так более чем достаточно «героев» и фантазеров. Теперь нужно что-то гораздо более необычайное. Теперь нам нужно воспринять те озарения и принципы, которые служат основой жизни Брюса Ли.

Правду этой жизни может понять не только настоящий мастер боевых искусств, который достиг такого же понимания сам, но и любой, кто стремится реализовать свой истинный потенциал. Тем из нас, кто сейчас хотел бы обнаружить настоящего Брюса Ли, нужно углубиться дальше в концепции его искусства, не для того, чтобы накопить еще больше информации, но чтобы вызвать переход на новый уровень осознания.

---

Каратэист вновь появился только через неделю, заявив товарищам, что попал в небольшую аварию. «Брюс был весьма великодушен, — продолжает Таки, — он не стал смущать парня рассказом о подробностях «аварии» и просто замял дело. Позднее парень стал его учеником. Брюс показал настоящий класс — не стал держать на него обиды, допустил парня к себе, а сам продолжал свой путь».

«Что Брюс действительно охотно делал, как только предоставлялся случай, — говорит Джесси Гловер, — так это заступался за любого. Для остальных проблемой в общении с ним было то, что способности Брюса основывались на таком обилии факторов, которым никто больше не обладал. Мало кто мог похвастаться такой физической формой, которая позволяла бы воплотить идеи Брюса. То, что видела публика на выступлениях Брюса, было всего лишь вершиной айсберга. Главным требованием к тому, кто хотел освоить это искусство, была способность интенсивно практиковаться определенное время. Вы не можете выучить все за сутки и не можете обучаться, не прилагая усилий. Для успешного использования его идей нужно суметь воспитать в себе качества Брюса».

У Джеймса Ли (учителя кунг-фу из Окленда, чей брат Боб брал когда-то у Брюса уроки танцев) был друг по имени Аллен Джо, отправившийся в Сиэтл на Всемирную Ярмарку 1962 года, «Раз уж ты туда едешь, — сказал Джеймс, — почему бы тебе не навестить этого парня и проверить, действительно ли он хорош?»

Аллен Джо нашел Брюса Ли в ресторане Руби Чжоу. Он дождался вечера, сел за столик и заказал выпивку. Он сидел, потягивая виски, когда в зал вошел Брюс, «действительно одетый с иголочки». Аллен упомянул имя Джеймса Ли, они разговорились о кунг-фу и наконец удалились на задний дворик, где Аллен продемонстрировал некоторые классические движения.

Без тени улыбки Брюс сказал, что они совсем не хороши, и предложил испытать их на нем. Каждый выпад Аллена заканчивался тем, что он «летал, как фанера». Затем Брюс продемонстрировал свою практическую форму на деревянной кукле, которую он окрестил «Бодхидхарма».

«Я был действительно поражен, — говорил Аллен. — Его движения были настолько плавными и отточенными, что все, чему я учился, показалось мне в сравнении грубым и неуклюжим».

По возращении домой Аллен получил от Брюса письмо, а через две недели Джеймс Ли написал Брюсу. Брюс отправился в Окленд, чтобы навестить Джеймса. Джеймс Ли согласился с другом. «Да, парень действительно хорош. Он невероятен!»

Не менее сильное впечатление Брюс Ли произвел и на студентов Гарфилдской высшей школы, где он как-то выступил с лекциями. Двадцатидвухлетний Брюс вошел в здание школы с важным видом, ведя под руку Эйми Сэнбо, чтобы просветить студентов насчет китайской философии. Тогда он не заметил Линду Эмери, крепкую семнадцатилетнюю девушку, но та заинтересовалась молодым человеком и спросила о нем у своей соседки. Ее подруга, американка китайского происхождения по имени Сью Энн Кэй, ответила, что Брюс — это ее учитель кунг-фу.

За три года знакомства с Эйми Брюс несколько раз предлагал ей выйти за него замуж, но каждый раз наталкивался на отказ. Брюс запланировал поездку в Гонконг на лето 1963 года, надеясь объявить родителям о своей женитьбе на Эйми. Он сделал девушке последнее предложение и надеялся убедить ее, предложив обручальное кольцо, перешедшее ему по наследству от прабабки. Брюс знал, что Эйми предложили работу в Нью-Йорке, и потому решил поторопить ход событий. Эйми ответила окончательным отказом и навсегда исчезла из его жизни.

Некоторое время Брюс пытался найти ее, но попытки не увенчались успехом.

В то же время Брюс получил официальное письмо с предписаниями не покидать страну, так как американское гражданство делало его кандидатом для прохождения военной службы.

Брюс попросил свою преподавательницу английского языка, Маргарет Уолтэрс написать в комиссию поручительское письмо. Хотя его жизнь в Штатах была недавно омрачена неприятностями, у Брюса не было намерений покидать эту страну.

Глава 6. Лето в Гонконге

Летом 1963 года в квартире Ли на Натан-роуд обитали мать и отец Брюса, его сестра Агнес, брат Роберт, кузен, тетка, служанка, а также цыпленок в клетке на веранде. Дуг Палмер, изучавший классический китайский язык в колледже, с радостью принял предложение своего друга Брюса отправиться к нему на родину.

Однажды, когда семейство уселось за стол, Дугу был преподан урок о некоторых тонкостях кантонского диалекта. По этому поводу он сделал следующую запись:

Кантонский диалект китайского языка, распространенный преимущественно в Гонконге, является тональным языком.

Совершенно схожие во всем звуки могут приобретать прямо противоположное значение в зависимости от тона, которым они произнесены. Сейчас я могу довольно сносно говорить на классическом китайском, в котором есть четыре основных тона. Но в кантонском имеется семь различных тонов, и я часто не могу уловить различий.

Однажды вечером семья уселась вокруг обеденного стола, чтобы сыграть в простую игру, заключающуюся в том, что на стол бросают кубик с изображением различных животных на его гранях. Тот, кто первым выкрикнет имя животного, изображенного на верхней грани кубика, после того, как тот остановится, набирает очко. Одним из животных была креветка, название которой по-китайски звучит как «хааи» на низких тонах. В разгаре игры я громко выкрикивал: «хаи», все более высоким тоном, когда выпадала креветка. Дамам, собравшимся за столом, это казалось необыкновенно смешным, и они каждый раз хихикали. Наконец Брюс отвел меня в сторону и объяснил разницу в тональности между китайскими названиями креветки и женских половых органов.

Брюс Ли и Дуг Палмер не скучали этим летом в Гонконге.

Они ходили купаться на песчаные пляжи, посещали кинотеатры (если не забывали купить билеты загодя), заходили на атракционы, ели в ресторанах или просто впитывали в себя атмосферу и энергию шумных улиц. Брюс сделал Дуга сообщником в розыгрышах. Любимой жертвой шутников стала гонконгская полиция, отличавшаяся взяточничеством, которая, наряду с британской солдатней, входила в те две категории людей, ненавидимых Брюсом больше всего. Брюс сразу замечал полицейского-китайца с красной нашивкой на рукаве, что означало, что тот говорит на каком-то подобии английского:

Увидев копа с красной нашивкой, я должен был подойти к нему и спросить по-английски, не подскажет ли он мне, как пройти в Кантон-Театр. Поскольку такого театра не существовало, но была Кантон-роуд, каждый коп обязательно переспрашивал меня на страшном английском: «Кантон-роуд?» «Нет, я рассчитывал встретиться с другом в театре», — отвечал я и тут же начинал нести скороговоркой ахинею на английском. Коп, совершенно сбитый с толку, время от времени произносил только одну фразу: «Кантон-роуд?» Тут я делал паузу и на кантонском языке внятно произносил: «О чем ты тут лепечешь?» В этот момент к нам приближался Брюс и спрашивал, из-за чего возникла проблема. Я отвечал ему, что желаю найти «Кантон-Театр», на что тот отвечал, что и сам туда направляется. На этом мы оставляли остолбеневшего от изумления копа.

Однажды вечером Брюс возвращался домой на пароме.

Два уличных хулигана начали провоцировать его на драку, но Брюсу удалось сдержаться и не реагировать на их слова. После того как паром причалил, те увязались за ним и долго шли по пятам, выкрикивая оскорбления. Наконец Брюс не выдержал и, крутнувшись, нанес низкий удар ногой по голени ближайшего из парней. Второй задира тут же пустился наутек. Не поворачиваясь, Брюс продолжил свой путь домой. Когда родные услышали рассказ об этом инциденте, кузен Брюса, Фрэнк, долго не мог поверить в это. «Несколько лет назад он обязательно отмолотил бы обоих».

Брюс также любил развлечься, затеяв притворную драку с Дугом на глазах у зевак.

Мы разыгрывали обычный сценарий: два размашистых боковых удара наносил я. Брюс блокировал их своими предплечьями. Затем он наносил жесткий апперкот мне в живот, что давало возможность проверить, насколько хорошо я его натренировал. Мы старались выбрать удачное время: выходили из лифта, громко споря, а затем начинали свое представление на глазах у публики, стоящей в очереди к лифту.

Не знаю, каким чувством юмора обладал Брюс — «китайским» или своим, неповторимым. Он часто вел себя как недотепа, позволяя уличной шпане задевать его. Когда возникала драка, Брюс неуклюже блокировал свинг противника, а затем лупил его в пах или обездвиживал, казалась бы, случайным ударом. Когда задира катался по земле, корчась от боли, Брюс, прикрывая рот ладонью, заливался нервным, визгливым смешком. Когда мы удалялись, Брюс объяснял свое поведение: «Человек может смириться, получив трепку от кого-нибудь побольше и посильнее, но если его отлупил какой-то мозгляк, он не найдет себе места от стыда до конца своей жизни».