Борис Акунин - Квест

• Название: Квест
• Автор: Борис Акунин
• Жанр: Шпионский детектив

«Квест» — новый роман из серии «Жанры», в которой Борис Акунин представляет образцы всевозможных видов литературы, как существующих, так и изобретенных автором.

К числу последних относится и «роман-компьютерная игра» — книга, которую можно не только читать, но в которую можно и играть. Этот остросюжетный роман построен по законам и логике компьютерной игры. Читателю предлагается необычная возможность — разгадать вместе с героем одну из главных тайн человечества, для чего придется отправиться в Советский Союз тридцатых годов, а оттуда перенестись в еще более отдаленную эпоху.

«Квест» — это роман с двойным дном, вернее, два самостоятельных романа, связанные между собой посредством подсказок-кодов.

---

Посторонний человек, верно, удивился бы, услышав подобные речи из уст бородатого крестьянина, дымящего махоркой, но Гальтон за время пути уже свыкся с новым обликом биохимика. Лицо, заросшее пегими волосами, нравилось ему больше, чем каменная тевтонская физиономия, рассеченная шрамом. В конце концов, под бородой можно было вообразить какую-то мимику, даже улыбку.

— Бросьте. Примерно то же самое говорил мне мистер Ротвеллер. Пока я не увидел Россию собственными глазами, в это можно было поверить. Но мы с вами проехали через половину страны. Это обломки державы, которая и в лучшие свои годы не числилась в лидерах. Вся экономическая мощь СССР сегодня меньше, чем у одного Чикаго. С тем же успехом можно считать опасной демилитаризованную и кастрированную Германию.

Айзенкопф не нашелся что ответить, а может быть, просто не успел, потому что показалась Зоя.

— Партия сказала «надо!» — комсомол ответил: «есть!» — бодро сообщила она. — Отдельная трехкомнатная квартира с ванной, газом и телефоном, да еще на верхнем этаже, откуда есть ход на чердак. Годится?

— Конечно! Это идеальный вариант. Платите любые деньги!

— Ничего платить не нужно. Идите за мной. Говорить буду я, а вы оба помалкивайте и делайте суровые лица. Колхозник, достаньте-ка из своего волшебного сундука папку с документами.

Она порылась в пачке бланков с печатями и удостоверений, отобрала книжечку с изображением щита и меча.

— Марш за мной!

— Куда?

— К управдому. В Москве жилищный кризис, люди живут в подвалах, делят на углы каждую комнату, а при этом много квартир стоят пустые.

— Но почему?

— Потому что хозяева посажены в тюрьму или высланы. Это так называемые «бывшие» — дворяне, интеллигенты, коммерсанты. Чуждый элемент, которому незачем жить в столице. В каждом доме обязательно найдется запертая квартира, где на входе прилеплена печать ГПУ.

Они поднялись по темной, грязной лестнице к двери с табличкой «Жилсектор». Перед дверью топталась очередь, но Зоя махнула своей книжечкой, и люди поспешно расступились.

В кабинет княжна вошла без стука.

— Который тут управдом?

— Я управдом, — с тревогой приподнялся над столом мужчинка со старательным зачесом на лысине. — А в чем, собственно…

— Остальные вышли, — приказала Зоя посетителям, и те безропотно ретировались.

Под нос лысому было сунуто грозное удостоверение.

— Квартира 18, на пятом этаже, будет временно занята для служебной надобности. Вот здесь распишитесь, что предупреждены об ответственности за разглашение.

На стол лег бланк, выуженный из кофра.

Норд стоял за спиной у Зои, поражаясь ее актерским талантам. Айзенкопф остался во дворе, около своего чемодана.

Всё шло на удивление гладко. Управдом расписался в бумаге, выдал ключ и лишь после этого, искательно улыбаясь, осмелился открыть рот.

— Меня хорошо знают в райотделе, я лично известен товарищу Петелису. Между прочим, это по моей наводочке элемент из восемнадцатой выявили. Бывший профессор богословия. Вычистили к черту в Киркрай.

— Куда? — неосторожно переспросил Гальтон.

Зоя метнула на него красноречивый взгляд.

— В Кировский край, товарищ старший уполномоченный, я вам докладывала.

Провожая опасных гостей до двери, супервайзер задал вопрос, который, по-видимому, его очень занимал:

— Вы к нам, извиняюсь, надолго? А то, знаете ли, на восемнадцатую враз очередь выстроилась. Граждане волнуются…

— Кто будет очень сильно волноваться, сообщайте мне. Я их быстро успокою, — грозно сказал Норд, переживая из-за промаха с Киркраем.

— Само собой. — Человечек усмотрел через окно бородача с загадочным сундучищем и хитро прищурился. — Понимаю, всё понимаю. У нас тут рядом и самурайское посольство, и турецкое. Я слежу за новинками техники, у нас в Красном уголке и радиокружок есть. Это у вас секретная аппаратура?

— Следующий вопрос будешь задавать параше. В домзаке. Ясно? — сказала Зоя непонятную фразу, от которой осмелевший было управдом побледнел и затих.

Квартира членам экспедиции пришлась по вкусу. Там было три изолированных, чистых, хорошо обставленных комнаты и большая кухня со стеклянной дверью — совсем как в Америке. С фотографий на чужаков печально смотрели прежние обитатели этого уютного жилища. Лица у них были совсем не такие, как у москвичей, которых Гальтон видел на улицах и в жилконторской очереди: другие черты, иное выражение. Очевидно, так выглядело старое человечество, активно вытесняемое новым.

Пока новоселы втаскивали на пятый этаж кофр и осваивались в квартире, управдом сделал вот что: запер дверь на ключ и позвонил по некоему номеру. Разговаривал он шепотом, да еще прикрывал трубку ладошкой.

— Товарищ Петелис? Буйченко беспокоит, из дома 34 корпус 2. Я в порядке информации и, так сказать, проверочки…

На том конце «информацию» заинтересованно выслушали.

— Та-ак. По нашей линии к тебе никого не направляли. Проверим у смежников. А ты, товарищ, не отходи от аппарата.

Минут десять, а то и пятнадцать управдом Буйченко пребывал во взволнованно-воодушевленном состоянии. Его воображению рисовались картины одна великолепней другой, вплоть до того, что всесоюзный староста товарищ Калинин вручает ему похвальную грамоту за пролетарскую бдительность.

Когда в дверь постучала супруга и позвала обедать, он крикнул, что занят государственным делом, не до глупостей.

Наконец, телефон зазвонил.

— Что ж вы, гражданин, сами подписку о неразглашении давали, а сами через коммутатор названиваете? — сказал райуполномоченный ГПУ Петелис, уже не называя управдома «товарищем». — Ты, Буйченко, гляди у меня, не то…

И дальше последовала угроза, от которой у бдительного работника жилсектора на лысине выступили холодные капли.

Музей нового человечества

был открыт для посетителей до пяти часов, поэтому первую разведку решили произвести сегодня же, в качестве обычных экскурсантов. В путеводителе Мосрекламсправиздата особо оговаривалось, что Музей является научным учреждением и посещать его можно лишь централизованным порядком, по заявкам от организаций. Для Айзенкопфа это была не проблема. Он пошуровал в своем чудо-чемодане, пошуршал бумажками, потюкал на печатной мини-машинке, и через каких-нибудь десять минут появилась солиднейшая заявка на бланке «Общества воинствующих материалистов-диалектиков».

До места, где предположительно велись секретные разработки в области ингениологии, идти было совсем недалеко. Миновав арку Зоологического музея, трое разведчиков прошли через большой тенистый двор, где размещались научные и учебные корпуса университета.

Зоя показала на старинный трехэтажный дом с необычной коробчатой крышей:

— Это и есть Ректорий.

Норд был удивлен. Учреждение, где разрабатывают фантастическую формулу, он представлял себе совсем иначе: что-нибудь сверхсовременное, внушительное, строжайше охраняемое. А это здание выглядело очень скромно. От остальных университетских строений оно отличалось только одним — со всех сторон было окружено пустым пространством. Только с торца почти вплотную притулился невзрачный флигелек с облупившейся штукатуркой. И еще одна странность: по всему периметру с десятиметровым интервалом стояли фонари. Однако ни заборов, ни шлагбаумов, ни караулов.

Доктора охватили тягостные сомнения. Не произошло ли ошибки? Неужели таинственные экперименты ведутся именно здесь?

И внутри всё тоже выглядело простенько, по-домашнему.

— Товарищи материалисты-диалектики, вас только трое? — спросил добродушный седоусый администратор в белом халате. — Тогда, если не возражаете, я присоединю вас к экскурсии вузовцев-медиков.

Возражений не возникло. В толпе удобно затеряться и можно оглядеться получше, не привлекая к себе лишнего внимания.

Зоя ничем не отличалась от других студенток, Норд среди будущих представителей рабоче-крестьянской интеллигенции тоже смотрелся уместно. Вот на колхозника вузовцы вначале косились и даже отпускали в его адрес беззлобные шутки: «Что, дед, принес в Пантеон мозги сдавать?» «Нет, ему омолодиться надо, а то бабка жалуется». Но Айзенкопф на подначки не отвечал, и про него скоро забыли.

Экскурсовод был подтянутый, молодой. Его речь — вся из заученных фраз, с выверенными интонациями — звучала механически, будто с патефонной пластинки. Глаза беспрестанно скользили по группе. Хоть он тоже был в белом халате, но этот профессиональный взгляд и явно немузейная выправка заставили Норда насторожиться. Возможно, Музей не так прост, как кажется. А тут еще Курт шепнул:

— Смотрите. Сзади, справа.

Халат у экскурсовода на боку слегка оттопыривался. Кобура? Так-так, интересно!