Герман Дробиз - Мальчик

• Название: Мальчик
• Автор: Герман Дробиз
• Жанр: Современная проза

Повесть-воспоминание «Мальчик» — дань послевоенному детству, родителям, друзьям, наконец, вещам, когда-то привычным и оттого особенно дорогим, — многие читатели назовут, возможно, лучшим произведением Г. Дробиза. Наряду с прочими персонажами в повести есть два принципиальных героя: пространство, четко очерченное и заполненное предметами, окружающими, а вернее, окружавшими героя (все произведение строится как чередование эпизодов — своего рода монтаж кинематографических планов), и время.

---

Он прицелился к следующей странице, но рука остановилась. Следующее стихотворение было записано мамой, ее тонким изящным почерком. Огонь весело гудел в полной готовности принять очередную жертву. Ставшие сквозными поленья образовали некое архитектурное единство — в печи сгорал маленький игрушечный город. За кухонным столом возилась и негромко напевала бабушка.

Мальчик вернулся к письменному столу и запихнул тетрадь в самый низ ящика, под высокую стопу школьных учебников и альбомов для рисования. Рука при этом наткнулась на какой-то предмет, таившийся в углу. Это оказалась рогатка. Растопырка из обрубка веток, с тщательно примотанной проволоками тугой резиной. Оружие для стрельбы камешками образца приблизительно сорок седьмого года. Зачем он сохранил ее?

Мальчик вертел в руках рогатку, натягивал и отпускал с легким щелчком резиновую тетиву и обводил неспешным взглядом комнату, снова пытаясь представить, что он попал сюда впервые и перед ним жилище неизвестного мальчика. Письменный стол с небольшим бюро на столешнице, из ящичков бюро доносился не выветрившейся за годы запах маминых лекарств. Самодельные полки с книгами. Платяной шкаф. Табурет в углу за печью. Массивная «варшавская» кровать с потускневшими никелированными шарами, навинченными по углам спинок. А когда-то здесь стояла деревянная кроватка и он спал или ползал в ней и вставал на ноги, перебирая ручонками по перегородкам. Он просыпался, прерывая страшные сны, и над ним склонялись лица бабушки и мамы.

Комната отказывалась становиться впервые увиденной. Она была его жилищем, скромным и, пожалуй, убогим, бесконечно родным. И что-то подсказывало, что здесь он проживет очень долго. Может быть, всю жизнь. Здесь он станет взрослым, потом состарится. И все, какие ему отпущены, годы проживет с мечтой переменить судьбу и характер, взорваться, уехать, умчаться, как любят призывать жизнерадостные песни советских композиторов, в неизведанные края. Стать кем-то, а сейчас он никто.

Но этого не произойдет. Не уедет он ни в Москву, ни в какие-то неизведанности. Не уедет никуда и никогда.