Дж. Лэнггут - Скрытый террор

• Название: Скрытый террор
• Автор: Дж. Лэнггут
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Политика
• Год: 1984

Книга, предложенная вниманию читателя, написана американским писателем и журналистом Дж. Лэнггутом, автором нескольких романов и одной публицистической книги о Бразилии.

По своему жанру «Скрытый террор» — это документальная повесть, действие которой разворачивается вокруг ее центральной фигуры — Дэна Митрионе, ставшего своего рода символом той неприглядной роли, которую американский империализм играет в странах Латинской Америки.

Основываясь на многочисленных документах и личных встречах с некоторыми непосредственными участниками описываемых в книге трагических событий, автор наглядно раскрывает тайные пружины закулисной деятельности ЦРУ, Пентагона и сотен американских полицейских советников, направленной на подрыв конституционных устоев латиноамериканских стран путем тайных операций и скрытого террора.

Дж. Лэнггут детально анализирует развитие событий в Бразилии, приведших к установлению там военной диктатуры и послуживших своего рода «сценарием» для последующих военно-фашистских переворотов в Уругвае и Чили.

---

Позже, когда полицейские стали заключать контракты через свою профсоюзную организацию, провинившимся было гарантировано надлежащее рассмотрение дела. Хотя в свое время Митрионе пользовался неограниченной властью над подчиненными, он все же старался палку не перегибать. Как-то Гиббс дежурил со старшим по званию полицейским (тот был сержантом). Во время дежурства они задержали человека, ограбившего кассу на заправочной станции. Сообщивший о грабителе предупредил, что у того два пистолета, поэтому при задержании нарушителя сержант стал бить его по лицу, пытаясь заставить сказать, куда он спрятал оружие. Когда дальше терпеть это было уже невозможно, Гиббс сказал: «Если ты удариш его еще раз, тебе придется иметь дело со мной».

Какими бы гуманными мотивами он при этом ни руководствовался, Гиббс хорошо понимал, что нарушил субординацию, поэтому ничуть не удивился, когда был вызван к шефу.

«В чем-то ты прав, — сказал ему Митрионе, — но в чем-то и нет. Прав потому, что избивать задержанного, конечно, нельзя. Но и не прав, потому что разговаривать в таком тоне со старшим по званию не положено. Чтобы больше этого не было!»

Еще одно замечание (на сей раз уже в более категорическом тоне) Гиббс получил после того, как поздно вечером в воскресенье в полицию позвонили из негритянского квартала с жалобой на подгулявшую девицу. Пытаясь как-то утихомирить разбуянившуюся особу, Гиббс уже сам стал бить ее по рукам и лицу.

Жалоба на него поступила раньше, чем он вернулся в участок. Шеф был уже в курсе. Выслушав объяснение Гиббса, Митрионе решил, что в данном случае тот просто перестарался, и велел старшему дежурному во всем разобраться, чтобы в другой раз Гиббс как-то сдерживал свой гнев.

Хотя в то время большинство полицейских в Ричмонде выходили на дежурство с дубинками, Митрионе рекомендовал Гиббсу не делать этого. «Тебе дубинка не нужна, — сказал он. — Ты молод и не знаешь своей силы».

В большинстве случаев полицейские, особенно те, кого шеф сам рекомендовал на службу, старались его не провоцировать. Они очень скоро усвоили все его капризы и прихоти. Поскольку сам Митрионе был всегда подтянут и опрятен, он требовал того же и от подчиненных, строго следя за тем, чтобы все полицейские уделяли своей выправке должное внимание.

Однажды часа в два ночи, когда шел проливной дождь, произошел случай, который навсегда запомнился Гиббсу. Он позвонил в участок, и ему было приказано срочно зайти в такой-то номер гостиницы. Подойдя к ней поближе, он заметил невдалеке синюю машину шефа и понял: облава! Ничего другого в такую ночь представить себе было невозможно.

Гиббс бегом бросился в номер (при этом его башмаки противно чавкали) и увидел там Митрионе, который проводил неожиданную проверку третьей смены. Граждане, встречающие полицейского на улице среди ночи, говорил он, платят те же налоги, что и остальные. Поэтому они имеют полное право требовать, чтобы и в это время суток полицейские ходили чистые и опрятные.

Из-за дожда у всех полицейских насквозь промокли ботинки, носки и низ брюк. Но не это интересовало шефа. Он хотел проверить, все ли у них в порядке под плащом. Гиббс такую проверку успешно прошел. Но одного полицейского Митрионе все же отправил домой (у того было что-то не так с оружием).

Правила, конечно, нарушать было можно, по лишь в том случае, если на то были веские причины. Одно время в Ричмонде начали происходить события, которые были тут же квалифицированы как возросшая волна детской преступности. Это случилось в конце пятидесятых, когда молодежь стала разгуливать по улице с презрительной ухмылкой, носить прически «утиный хвост» и танцевать рок-н-ролл. Старшему поколению не нравилось, что подростки глумились над законом и, несмотря на установленный для них час, допоздна слонялись по улицам. При этом одни открыто распивали пиво, другие выкрикивали оскорбительные замечания вслед проезжавшим мимо водителям постарше. Два-три раза несовершеннолетние врывались в лавки и очищали кассу (хотя похищенные суммы и были незначительными).

Митрионе знал, что респектабельные горожане рассчитывали на него, поэтому пошел к мэру Каттеру и сказал:

— Может, кому-то это и не поправится, но я все же берусь пресечь это безобразие.

— Действуйте, — сказал мэр.

В течение последующих двух-трех недель полиция методически разгоняла подростков по домам, где бы те ни собирались. Когда наступал установленный час, шатавшихся по улицам несовершеннолетних доставляли в полицейский участок и вызывали родителей. В результате все «шалости» прекратились. Суровый, но справедливый шеф полиции сам был примерным отцом. Раз другие отцы уклоняются от своих родительских обязанностей, говорил он, за воспитание их детей придется взяться полиции.

Узнав об убийстве Дэна, Рей хотел тут же вылететь в Монтевидео, чтобы привезти домой Ханку и маленьких детей. Госдепартамент, однако, заверил его, что обо всем уже позаботились. Старшие дочери и сыновья Дэна, жившие в то время близ Вашингтона, были доставлены на самолете в Уругвай, чтобы сопровождать тело отца и вдову с малолетними детьми на обратном пути в Соединенные Штаты.

Военный самолет, доставивший семью Митрионе в Америку, приземлился около восьми часов утра в среду 12 августа на ближайшем от Ричмонда аэродроме в Дейтоне. Муниципальные власти хотели, чтобы гражданская панихида продолжалась всю среду и четверг, однако Ханка, страдания которой продолжались чуть ли не две недели, хотела, чтобы все это закончилось как можно быстрее, и поэтому продолжительность церемонии была сокращена до одного дня.

40 военнослужащих ВВС с военно-воздушной базы Райт-Петтерсон с помощью гидравлического подъемника спустили гроб из грузового люка самолета на землю. Двигаясь со скоростью 70 км/час, траурный кортеж в сопровождении почетного эскорта доехал до ближайшего перекрестка и, выехав на шоссе № 27, двинулся в сторону Ричмонда. В эскорте были также полицейские штатов Индиана и Огайо. Перекрестки в Ричмонде были перекрыты, и кортеж беспрепятственно проехал к погребальному дому, где в течение двух часов Ханка принимала соболезнования от родных и друзей. Младший сын Джонни сидел у нее на коленях.

Ханка вылетела из Уругвая в теплом твидовом пальто, защищавшем ее от холодного зимнего ветра (в августе там была зима). Здесь же, в Ричмонде, было жарко и влажно, и она сняла пальто, но очки снимать не стала, хотя они едва скрывали ее покрасневшие глаза.

В час дня тело Дэна уже покоилось на постаменте в новом здании муниципалитета, где должна была происходить церемония прощания. Рыжий и другие полицейские из почетного эскорта приспустили государственный флаг рядом с муниципалитетом, после чего 33 бойскаута замерли по стойке смирно.

Гроб с телом Дэна простоял в муниципалитете 6 часов 15 минут. По свидетельству «Палладиум-айтм», проститься с ним пришло 9000 человек, что не имело прецедента за всю историю города.

В четверг утром траурный ритуал достиг апогея. Около 10 часов утра в местную церковь прибыли государственный секретарь Уильям Роджерс с супругой, а также посол Уругвая в США. Президент Никсон прислал на похороны своего зятя Дэвида Эйзенхауэра, который с непривным для него скорбным выражением лица стоял в самом конце официальной делегации.

Через несколько минут в церковь прибыли родственники. Все пятьсот человек, присутствовавшие на заупокойной службе, обратили внимание на прибытие высокопоставленных лиц, испытывая при этом гордость за Дэна. Ровно в 10 часов появился отец Минтон, облаченный в расшитую золотом красную мантию, — и литургия началась.

Отношение отца Роберта Миптона к итальянцам в его пастве, возможно, в немалой степени определялось тем обстоятельством, что рост у него был шесть футов и два дюйма.[2] В свое время священник сделал для себя вывод, что с такими круглыми лицами и при таком небольшом росте, итальянцы (как, впрочем, и все низкорослые люди), видимо, как-то по-детски смотрят на жизнь. Им легче, чем людям более высокого роста, поверить, что все они божьи дети.

Отец Минтон вовсе не хотел показывать этим, что относится к ним свысока, и, уж конечно, не распространял свою теорию на Дэна Митриоие, который уступал ему в росте лишь на несколько сантиметров. И все же, как и многие другие в Ричмонде, он относился к итальянской общине по-особому. Все Митрионе определенно входили в категорию людей, которых отец Минтон называл «хорошими итальянцами». Они регулярно ходили в церковь, исправно платили по счетам и воспитывали детей в строгости. «Хорошие итальянцы» из поколения деда Дэна умели делать то, что, по мнению отца Минтона, заставляло исходить завистью их американских собратьев: они знали, как заставить жену любить себя, а детей — повиноваться. Что же касается всех других итальянцев, то те, по-видимому, свято верили: что бы они ни делали, бог простит.