Константин Чиганов - Пламя свастики (Проект Аугсбург)

• Название: Пламя свастики (Проект Аугсбург)
• Автор: Константин Чиганов
• Жанр: Альтернативная история

Попытка представить, что, в сущности, должны были представлять из себя "сверхлюди"... и какими методами их создавали. Некоторые вещи подтверждены документально.

---

  -- Ну, домой, "Мосси"? - Командир без особой приязни оглядел затянутые серою хмарью небеса. Погода портилась все сильнее.

  -- Вон, поглядим на ту долинку. Кажется, я видел какие-то строения. На карте там что-нибудь есть?

  -- Мы еще не снимали тот район. Думаешь, наци устроили кемпинг?

   "Мосси" нырнул ниже, мерно рокоча двигателями. Двое в кабине не знали о полученном внизу приказе - ни в коем случае не демаскировать себя. Зенитчики тихонько сквернословили у орудий, но стволы молчали. Пройдя над долиной, фоторазведчик отщелкал остатки пленок и повернул домой, в Англию.

  -- А ведь там - замаскированная полоса, Дик!

  -- Еще один аэродром подскока?

  -- Да не похоже. Ни одного самолета не видел.

  -- Может, только построили. Или уже бросили.

  -- Может и так.

   Но пристальный взор фотоаппаратов смог различить больше, чем усталые глаза летчиков.

  -- Отправьте кого-нибудь на объект. Хоть какая-то информация нужна. Может быть, это то, о чем они так орут на весь мир.

  -- Сэр, мы пока не можем забросить новых агентов туда.

  -- В чем дело?

  -- Вот уже месяц, как меры безопасности у немцев усилены по неясной причине. Боюсь, что пока внедрение невозможно - все прибывшие в район берутся на подозрение. Слишком рискованно.

  -- Есть у вас там законсервированные агенты? Чтобы - подходящего профиля?

  -- Можно поискать, сэр.

   Шелест бумаги, запах сигарного дыма. Кто-то закашлялся.

  -- Есть R325/16, сэр. Вы его помните, Уэйн.

  -- А-а! Хороший парнишка. Из коммандос! Годится, я думаю...

   Почему-то в то утро Виктору не спалось. Он проворочался до шести часов, потом встал, напился в ванной из-под медного крана. Взял из угла дряхлую, неизвестно кем забытую гитару. Уставился в пустоту неживыми глазами. Тихо, мягко рука коснулась струн (с басов возле грифа почти полностью отвалилась проволочная оплетка), и еле слышно он даже не запел, зашептал.

   За спиною у меня - крылья,

   Что несут меня над спящей Землею,

   Оставляя позади мили,

   Я гоняюсь за вечерней зарею...

   Смутно помню, что я жил где-то,

   Где-то там, где аметист с синим,

   Где-то там, где до сих пор - лето.

   Может быть, в иной, небесной

   России...

   Еле помню, - были белые перья,

   Давний суд, и наказанье построже.

   Я еще не мог смириться с потерей...

   Вместо перьев ныне - черная кожа!

   И лечу теперь уродливой птицей;

   На закате меня видели дети...

   Им не верят. Так что мне не пробиться

   К этим людям - остается лишь ветер...

   Уэйн встал в шесть тридцать, как приучился в Африке, побрился начисто, потом провел по щеке. Прошел к столу, взял недопитую бутылку бренди, плеснул на ладонь и протер подбородок. После быстро сделал несколько гимнастических упражнений и оделся, как одеваются рабочие. Вспомнив о родовом поместье, Джек усмехнулся, - там бы его уже ждала ванная. Ко всему человек привыкает - он доказал себе это в пустыне. Расчесывая добела выжженную тропическим солнцем шевелюру, Уэйн готовился к разговору с человеком, который стал ему так нужен после приказа центра, что дошел к агенту дальними окольными путями. Соваться в одиночку в пасть гитлеровцам - безумие. Нужны подготовленные, надежные люди, хотя бы трое-четверо. Черт бы взял этих бульдогов из Лондона! Джек, как все ветераны, терпеть не мог манеру начальства давать указания по принципу: "Сделай как хочешь, или сдохни!"

   А что остается? Русский, судя по всему, вполне надежен, хорошо подготовлен и бошей ненавидит больше Уэйна. Выбирать особенно не из кого: местные ребята отважны, но совсем ничего не понимают в работе диверсанта. Да и мало их, и каждый занят выше крыши на своем месте. Вот тебе и ну... Обязательно надо подружиться - на случай, если придется прикрывать друг другу задницу.

   "Все, Джеки, язвишь над собой? Клери (ведь хорошенькая деточка, а?) лично рекомендовала Вика. Она его знает лучше прочих, и, похоже, парень умеет производить впечатление на женщин. Впрочем, ты просто завидуешь..." - Уэйн закончил чистить зубы и прополоскал рот. Как истый англичанин, он не позволял себе опускаться в любых условиях. Правда, в пустыне приходилось чистить зубы без полоскания и брить не намыленные щеки сухой бритвой. Полканистры в день на человека почти полностью уходили на питье, - и такой водный паек был еще очень щедр. "Бедуины обходятся и без того, брат" - говорил "песчаный варан" Уэйн (нечего сказать, ласковое прозвище, спасибо, удружили). Поджарый, черный от загара, в грязном кефи на белобрысых лохмах, не подчинявшихся никакой расческе, в порванном френче и шортах на голое тело, с "кольтом" М1911 на бедре: новобранцы ненавидели его смертельно, ветераны беззаветно обожали.

   Уэйну так сейчас не хватало этих парней.

   Английский диверсант неслышно вошел в гостиную, где за чашками с кофе сидел, опершись на подлокотник зеленого плюшевого дивана, странный русский. Сквозь тюлевые шторы рассеянный свет подчеркивал тени под бровями Виктора - глаз не увидеть. Клетчатая рубашка казалась выцветшей. Вик не шелохнулся.

   Уэйн первым заговорил на безупречном французском:

  -- Я пришел к вам с серьезным разговором, Вик. И совершенно приватно. Зовите меня...

  -- Например, Джек. - Виктор не изменил положения, только скользнул потемневшими глазами по аккуратной фигуре собеседника, затянутой в серый костюм. - "Герой, но незаметный. Одет в серое, и много спас человеческих жизней", - процитировал он мысленно. Вслух зевнул, и прозвучало это невежливо, не по - европейски.

  -- Вы правда читаете мысли? - Уэйн даже не дрогнул лицом.

  -- Правда? Да. - У Виктора отчего-то не было ни малейшего желания кривить душой перед этим профессионалом. - И вы не француз. Вы английский офицер, как у вас говорят, коммандос. Строевик. Были в Африке, хотя загар давно сошел.

  -- Лейтенант группы дальнего действия.

  -- Славное дело. Но негусто для трех лет чистилища. Как всегда, в чинах быстрее всего растут тыловые жопы.

  -- Точно. - Джек неожиданно искренне рассмеялся и сразу изменил отношение к себе. Блеск отличных зубов делал его узкое, породистое, но не слишком красивое лицо много моложе и мягче. - Но и вы, простите, не лыком шиты, как я слыхал. Только не говорите, что пошутили тогда, с танками. Я - то не духовидец, но у вас взгляд характерный. Оценивающе - скромный. Кадровый офицер?

  -- Пес с вами... Капитан НКВД. - Виктор тоже улыбнулся, одними губами, но Уэйн понял, что завоевал доверие: он был хорошим физиономистом.

  -- Как сказано еще Киплингом, нет Востока, и Запада нет... - Джек не закончил фразу, подождал.

  -- У нас говорят проще: рыбак рыбака видит издалека. - Русский вздохнул, и англичанин это заметил. - Ладно, излагайте ваше дело. Можете мне доверять.

   Прошло около часа, наконец коммандос погасил в блюдце сигарету, а чекист принялся левой массировать затылок, что-то нелестное бормоча по-русски.

  -- И лезть к черту в зубы, так? - Виктор поставил тонкую молочно-белую чашку на стол. - Джек, нужна группа.

  -- То-то и оно. Если подходить серьезно, а эти наци там, на объекте, ребята о-очень серьезные, то нужен снайпер...

  -- Я могу подработать. За половинную плату, сэр. - Лицо русского искривилось. - Только дай оружие.

  -- Будет. Инженер для прохода сквозь укрепления, и хороший сапер при этом - там не обойдется без минных полей, каких-нибудь поганых ловушек, потом кто-то, кто хорошо понимает в радиотехнике, и медик...Да, хорошо бы медика. Конечно, рану перетянуть каждый из нас сможет, но если дело серьезнее... Хватит. Больше не надо, меньше, - пожалуй, некуда. Фруктовый салат, если вернемся, нам обеспечен. Как жаль все же, ты не можешь внушить охране этой чертовой крепости, что мы - инспекция от самого Гитлера...

  -- Ага, без машины, без документов, без охраны, без паролей... И даже если все это будет - новые лица тут же привлекут внимание, позвонят напрямую в Берлин... Понятно излагаю?

  -- Ладно, ладно, я просто пошутил. Я все понимаю, друг.

  -- Спасибо, хоть не зовешь товарищем...

   Виктора под вечер вот уже третий день донимали тянущие головные боли. Во рту словно нагадила жаба. И все же он смотрел в темное небо с горькой радостью, - сегодня дошла весть о сражении на Курской дуге. Он лучше французов понимал, что значит такая победа. И сколько жизней стало платой. Где-то под звездами, на ужасной высоте мигнула еще одна, нештатная звезда, и тогда черную занавесь рассек белый луч, еще один скрестился с первым.

   В эти секунды неуклюжий от дополнительной брони Fw-190 из таранной эскадрильи ПВО Арнхейма залпом четырех пушек распорол крыло "Ланкастера" и пошел к темной земле, не избегнув очереди "браунингов" хвостового стрелка. Английский бомбардировщик тяжко, медлительно развернулся, но искра из развороченного выхлопного коллектора подожгла хлещущий бензин, и четырехмоторный гигант рухнул в ста пятидесяти километрах от Арнхейма и в трехстах метрах от внешнего периметра объекта "Аугсбург". Наутро поисковые команды разобрали обломки и достали семь черных, скорченных тел. В зубах командир "Ланкастера" сжимал почти неповрежденную трубку - но только зубы торчали из углей, что остались от лица.