Питер Хэйнинг - Они появляются в полночь

• Название: Они появляются в полночь
• Автор: Питер Хэйнинг
• Издательство: Издательство «Ренессанс». СП «ИВО — СиД»
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8396-0041-5

Во всей зловещей литературе о потустороннем мире нет другого такого существа, которое вызывало бы больший ужас, отвращение и нездоровый интерес, чем Вампир. Ни один другой монстр не привлекал столь пристального внимания со стороны признанных мастеров этого жанра, и ни одно другое создание из власти тьмы не сумело вдохновить литераторов и стать героем столь многочисленных и выдающихся кошмарных историй.

В основу нашего сборника легла книга, составленная Питером Хейнингом, «Они появляются в полночь». Во второй части книги «Синдром Дракулы» — рассказы У. Тенна, Д. Келлера, Р. Блоха, Г. Каттнера и Р. Шпехта. Завершает повествование о Вампирах повесть А. К. Толстого «Упырь».

---

— Опять ты мешаешь!

Потом громкий хохот, и Обри сцепился с человеком, обладавшим сверхъестественной силой. Юноша, полный решимости бороться до последнего, сражался как мог, но все его усилия были тщетны против этой неведомой силы: его оторвали от земли и со страшной силой швырнули об пол, противник навалился на него, наклонился к его груди и схватил обеими руками за горло. И тогда произошло невероятное: сквозь отверстие в стене, служившее в дневное время окном, в темноту лачуги проник свет многих горящих факелов. Незнакомец прервал свою смертельную игру, мгновенно вскочил на ноги и, бросив добычу, убежал через дверь, раздавался только треск сучьев у него под ногами, пока он продирался через заросли, но вскоре и он стих. Гроза прекратилась. Обри, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, позвал на помощь людей с факелами, те услышали его крики и вошли в хижину. Свет их факелов упал на глинобитные стены лачуги и осветил каждую соломинку на закопченной крыше. Обри попросил, чтобы они разыскали женщину, чьи крики привлекли его внимание во время грозы. Он снова остался в темноте, но каков же был его ужас, когда его снова озарил свет факелов и он увидел неподалеку распростертое тело своей прекрасной спутницы, своей феи, но теперь ее ясные глазки были безжизненны — негодяй убил Ианту. Обри крепко зажмурил глаза в напрасной надежде, что это было лишь видение или плод его воображения, но, открыв снова, увидел прежнюю картину. Лицо ее было смертельно бледным, губы бескровны, но черты, застыв в вечном молчании, не потеряли былого очарования. Шея девушки и грудь были залиты кровью, а на горле виднелись отметины от зубов в том месте, где изверг прокусил сонную артерию. Именно туда указывали все мужчины и кричали, объятые ужасом:

— Вампир! Вампир!

Обри на какое-то мгновение потерял сознание. Люди быстро соорудили подстилку и уложили Обри рядом с той, что в последнее время была для него объектом стольких прекрасных видений и красочных картин, рождавшихся в его воображении. Теперь же этот волшебный цветок сорвали, и вместе с ним угасла ее жизнь. Придя в себя, он не мог понять, какие мысли обуревали его в тот момент: он был оглушен, все его чувства притупились. Он ходил отрешенно, едва соображая, что делает: подобрал на полу хижины кинжал странной формы и теперь держал его в руке обнаженным.

Через некоторое время этот печальный кортеж повстречал группу людей, отправившихся на поиски девушки, когда ее мать хватилась, что дочери нет дома. Приближаясь к городу, люди издавали громкие горестные вопли, которые заранее известили родителей девушки о том, что произошло нечто ужасное и в их дом пришла беда. Невозможно описать страдания и горе, охватившие несчастных родителей. Они были безутешны в горе, и вскоре оба умерли с разбитым сердцем.

Обри уложили в постель, поскольку у него начался приступ сильнейшей лихорадки, он бредил и в бреду звал лорда Ратвена и Ианту: по какой-то неведомой причине он связывал вместе эти два имени и постоянно умолял своего былого компаньона не трогать, пожалеть то создание, которое он любил всем сердцем. Случалось, он слал проклятия на голову Его Светлости, обвиняя в смерти любимой. Как раз в это время лорд Ратвен появился в Афинах; руководствуясь непонятными мотивами, он, прослышав о состоянии, в котором находился Обри, немедленно поселился в том же доме и стал ухаживать за больным, не отходя от его постели ни на шаг. Очнувшись, больной с удивлением и ужасом увидел рядом с собой того, чей образ он теперь неизменно связывал с образом Вампира. Однако лорд Ратвен своими добрыми словами утешения, чуть ли не раскаянием в том досадном эпизоде, по причине которого они расстались, а еще в большей степени благодаря вниманию к больному, беспокойству за его здоровье и заботам в короткий срок сумел заново расположить к себе юношу и заставить примириться со своим присутствием. Поведение Его Светлости изменилось до неузнаваемости: это был уже не тот апатичный и безучастный к окружающему человек, которого знал раньше Обри. Но как только началось выздоровление, как только он начал вставать на ноги, к нему стало постепенно возвращаться прежнее состояние духа, и юноша уже не мог отличить его от прежнего лорда Ратвена, разве только временами он ловил на себе пристальный взгляд последнего, причем на губах его играла усмешка злобного ликования. Обри не знал почему, но эта странная усмешка не выходила у него из головы. Когда Обри почти выздоровел, лорд Ратвен часто оставлял его, видимо, уходил на берег моря, следя хладным взором за волнами, не знающими ни приливов, ни отливов, или за ходом жизненных кругов, вращающихся подобно тому, как мир наш вращается вокруг неподвижного светила, — в самом деле, он, казалось, стремился бежать прочь от взоров людских и искал одиночества.

Душевное состояние Обри также претерпело значительные изменения в результате полученного шока, он потерял — видимо, раз и навсегда — живость и способность быстро приспосабливаться к переменам в жизни, ослаб духом. Не зная покоя, наслаждаясь радостями жизни раньше, теперь он, подобно лорду Ратвену, стал любителем тишины и покоя, он также искал одиночества, искал страстно, блуждая по окрестностям Афин, и не находил в своей душе покоя; если он отправлялся в древние руины, которые раньше так любил посещать, то перед ним вставала тень Ианты, наблюдающей за ним, если бродил по лесам, то слышал в кустах легкую ее поступь, когда она искала скромные фиалки. Он стремительно оборачивался, и больное, воспаленное его воображение рисовало ее бледный лик с покорной улыбкой на устах и ужасную рану на горле.

Обри, преследуемый образом несчастной девушки, решил бежать из тех мест, которые неумолимо напоминали о ней, вызывая горькие ассоциации — каждой мелочью — все было связано с Иантой. Он предложил лорду Ратвену, к которому чувствовал признательность и благодарность за тот нежный и внимательный уход, который лорд оказал ему во время болезни, отправиться снова в путь и посетить те места в Греции, где они до того еще не бывали. Они изъездили страну вдоль и поперек в поисках достопримечательностей, которые бы целиком завладели их вниманием и смогли поразить, но, переезжая с места на место, они оставались равнодушными, не вполне отдавая отчет, что видят. Им приходилось много слышать о разбойниках, но они не придавали особого значения этим рассказам, рассуждая, и иногда вполне справедливо, что легенды о разбойниках нарочно придумываются местными жителями, чтобы заставить господ, которых они собираются оберегать от опасностей, пошире раскрыть кошельки и продемонстрировать свою щедрость. В результате такого нежелания прислушаться к голосам честных советчиков однажды они попали в неприятную историю. Им довелось путешествовать в компании нескольких сопровождающих, которые больше подходили на роль проводников, чем могли служить им надежной защитой. Как-то раз они подошли к узкой теснине, на дне которой громыхал поток и кругом были навалены обломки скал, сорвавшиеся с крутого обрыва. Через мгновение им пришлось горько сожалеть о своей неосторожности, так как едва они вошли в ущелье, как вокруг засвистели пули, а узкое ущелье наполнило эхо выстрелов. Их телохранители мгновенно бросились вперед и, укрывшись за скалами, принялись отстреливаться. Лорд Ратвен и Обри поначалу последовали их примеру и спрятались за выступом скалы, где ущелье поворачивало в сторону. Когда они немного осмотрелись, то устыдились своего поступка и смекнули, что если кто-нибудь из бандитов взберется вверх на скалы, то их просто расстреляют в спину, что было бы позорной смертью для обоих. Бандиты же кричали им оскорбительные слова и вызывали на бой. Без промедления путешественники сочли за лучшее достойно принять вызов. Едва они покинули укрытие, предоставленное Провидением, как лорд Ратвен был ранен в плечо, он упал на землю, и Обри, нимало не заботясь о собственной безопасности, бросился к нему на помощь и уже через мгновение был окружен бандитами. Телохранители же, увидев, что лорд Ратвен ранен, в тот же миг побросали в страхе оружие и сдались на милость бандитов.

Пообещав негодяям щедрое вознаграждение, Обри склонил их к тому, чтобы они перенесли его раненого товарища в близлежащую хижину, и, договорившись с разбойниками о сумме выкупа, он уже не терпел никаких неудобств в их компании: они удовольствовались тем, что поставили охрану у входа до той поры, пока не вернется из города их посланец с рекомендательным письмом Обри. Силы лорда Ратвена таяли, спустя два дня у него началась гангрена, и смерть, казалось, неотвратимо приближается к нему. Но поведение его и внешность удивительным образом не претерпели никаких изменений: он выказывал к боли такое же равнодушие, с каким обычно взирал на окружавшую действительность. И вот, когда ему стало совсем уж плохо, ближе к закату своего последнего дня, он начал проявлять признаки беспокойства и чаще чем когда-либо взгляд его останавливался на Обри, который удесятерил свои усилия с тем, чтобы облегчить страдания раненого, лорд Ратвен выговорил: