Мюриэл Спарк - Пособники и подстрекатели

• Название: Пособники и подстрекатели
• Автор: Мюриэл Спарк
• Издательство: АСТ, Транзиткнига
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004

«Пособники и подстрекатели» – один из никогда ранее не издававшихся на русском языке романов Спарк. Ему свойственна не только пародийная «остросюжетность» и характерная для творчества Спарк злая ирония, но и тема эксцентрических причуд английской аристократии, превращающихся в мотив таинственных преступлений…

---

– Ты так считаешь?

– Убежден. Все открывшиеся при расследовании факты, все его поступки на протяжении многих лет говорят о том, что это психически ненормальный человек.

– Но который из них настоящий?

– Хильдегард, мне не нравится, что ты остаешься с ними наедине. Ты уверена, что тебе ничего не грозит, – я имею в виду физически?

– Я ни в чем не уверена.

– За исключением того, что Лукан первый, Уокер, пытается тебе угрожать и хочет путем шантажа сделать тебя своей сообщницей. Это ему так не пройдет, – сказал Жан-Пьер. – Я ему покажу сообщницу! Я сам улажу его проблему.

– Дорогой, но он же очень крупный мужчина.

– Я тоже не маленький. И, кроме того, не такой уж я простак.

Лаки быстро уничтожил копченую семгу, к которой были поданы очень тонко нарезанные и намазанные маслом тосты. Сейчас он управлялся с лежащими на его тарелке тремя бараньими отбивными. Поданное вино было произведено в окрестностях Бордо, и он поглощал его, как промокательная бумага воду.

– Вот ведь что удивительно, – сказал он, – там было такое количество крови! Если бы это оказалась моя жена, а я думал, что это она, крови столько бы не было. Никогда не забуду эту кровь, которой истекала эта девушка, Сандра Риветт. Видимо, такая особенность присуща людям из низших слов общества. Не могу забыть эту кровь. Она была повсюду. Море крови.

Они решили поужинать в бистро, чтобы Жан-Пьер мог сосредоточить все внимание на Лаки. На стенах висели подписанные фотографии актеров прежних времен в шляпах, и актрис, закутанных в меха. Хильдегард решила, что эти снимки вселяют уверенность, – все они относились к периоду, о котором вспоминал и ее гость, и она сама, и были чем-то вроде островков надежности в момент испытаний.

– Обилие крови для меня не ново. Как вы, вероятно, знаете.

– Почему я должен об этом знать?

– Ваш сообщник, другой Лукан, наверняка сообщил вам, что в Мюнхене я была стигматиком. Меня тогда звали Беата Паппенхейм.

– Да-да, припоминаю эту фамилию, – кивнул Лаки, – но у меня нет сообщника. Надо быть сумасшедшей, чтобы предположить подобное! А информацию я получил от ныне покойного преподобного брата Генриха, у которого жил несколько месяцев в пансионе для богомольцев.

– Я была вся в крови, она текла бесконечно. И я исцеляла людей бессчетное количество раз. Нет, я не сошла с ума. Генрих же тогда был бедным студентом. Знаете, он забрал у меня деньги, очень большую сумму.

– Однако, как мне помнится, с этим был связан какой-то скандал.

– Вам правильно помнится. Меня разыскивают за мошенничество точно так же, как вас за убийство. Генрих знал, что я сменила фамилию.

– За убийство плюс покушение на убийство, – уточнил он, – но у моей жены не было такого сильного кровотечения. Оно было у няни. Все кругом залила кровь.

Хильдегард ощутила чувство, близкое к симпатии.

– Да, кровь, – сказала она, – кровь.

– Говорят, она очищает, – ответил он.

В тот же момент у нее мелькнула мысль: так вот в чем дело! Не религиозный ли он маньяк?!

– Кровь не очищает, – возразила доктор. – Она липкая. Мы никогда не умываемся кровью.

– А говорят, что мы омыты кровью Агнца Божьего, – сказал Лаки, вонзая нож в баранью отбивную, третью по счету. – В школе я пел в церковном хоре.

Она была в восторге: ее подозрение оправдалось. Маньяк, свихнувшийся на религиозной почве. Это, как ни странно, ее успокоило. В конце концов, ей не пришлось ждать удобного момента, чтобы подбросить в бокал Лаки таблетку Жан-Пьера. А Лукан все говорил и говорил. Скорее всего это был психологический эффект, вызванный тем, что ему предложили любимые блюда: семгу и баранину, ведь многие годы он вынужден был от них отказываться, поскольку полиция, зная его пристрастия, могла выйти на его след.

ГЛАВА 6

Вообще говоря, в Шотландии женщинам, которые не красят волосы, присуще какое-то особенное, врожденное благородство, что не всегда встречается на юге. Человек, называвший себя Лаки Луканом, сноб из снобов, сидел за стаканом виски с водой в баре гостиницы «Гольф», находившейся в маленькой деревушке под Абердином, и с восхищением наблюдал за молоденькой белокурой и очень складной официанткой.

Он выбрал это место, как и всегда, – когда надо было поспешно двигаться дальше, – закрыв глаза и воткнув булавку в лежавшую перед ним карту. Это всегда хорошо срабатывало. Никто не разыскивал его в том месте, которое он выбирал с закрытыми глазами и с булавкой в руке. Однако на этот раз он сделал выбор на карте Северной Великобритании. Там у него были дела.

– Кристина, – ответила девушка, когда он спросил, как ее зовут. – Вы хотите заказать столик на вечер?

– Да, конечно, – кивнул он. – Но у вас, по-видимому, нет копченой семги и бараньих отбивных?

– Нет, почему же? У нас есть и то и другое.

– Отлично. Я бы хотел бараньи отбивные.

Он не отдавал себе отчета в том, что подсознательно оценивает эту девушку, сравнивая ее с Хильдегард Вольф. Ее волосы были светло-золотистыми. Но она определенно более худая. Неожиданно для себя он вдруг понял, что думает о Хильдегард и что думал о ней все эти полдня, сидя в баре.

– Как вас зовут? – снова спросил он.

– Кристина. Здесь меня все называют Кирсти.

– Кирсти, принесите мне двойную порцию настоящего шотландского виски. Что касается ужина, на закуску я хотел бы копченую семгу, а потом бараньи отбивные с гарниром.

– В каком номере вы остановились? – поинтересовалась она.

– Я оплачу счет наличными.

Он всегда платил наличными, это было его правило. Источник денег был здесь, в Британии. Теперь он приезжал сюда два раза в год, чтобы лично получить их от своего друга, состоятельного Бенни Ролфа, который после пластической операции Лаки всегда к его приезду держал наготове пухлую пачку наличных. На этот раз Бенни был за границей, но он позаботился, чтобы пакет с фунтами стерлингов передавали Лаки как обычно, дважды в год. Большая часть средств шла из собственного кармана Бенни, но всегда была также и некоторая сумма от других старых друзей Лаки, собранная Бенни Ролфом.

– Не возникает ли у вас иногда отвращение к тому, что я сделал? – спросил он у Бенни в один из своих приездов. – Не охватывает ли кого-то из вас ужас? Когда я мысленно обращаюсь к прошлому, то ужасаюсь.

– Нет, дорогой друг, это было недоразумение в результате неудачного стечения обстоятельств. Никогда не следует допускать, чтобы какое-то недоразумение отягощало совесть.

– А если бы я убил свою жену?

– Это уже нельзя было бы назвать недоразумением. Тогда вы не были бы счастливчиком.

– Я имею в виду няньку. В ней было столько крови – пинты, кварты… Кровь лилась ручьем, она была всюду. Я наступал на нее в темноте. Вы читали в газетах про кровь?

– Сказать по правде, читал. Возможно, это типично для простонародья, в отличие от представителей аристократии. Как вы думаете?

– Именно так я бы и сказал.

Лаки был разочарован, что в этот его приезд Бенни отсутствовал. Он доедал свои бараньи отбивные, рассматривал Кристину и сравнивал ее с Хильдегард. За окном обеденного зала расстилалось огромное, обманчиво спокойное Северное море. Бенни Ролфу уже исполнилось семьдесят пять. Почти всем его пособникам и подстрекателям теперь было за семьдесят. Кто будет собирать для него деньги, когда его благодетели уйдут из жизни? Об этом раздумывал Лукан, ни на секунду не допуская и мысли о том, что наступит и его черед и проблема наличных денег решится сама собой. Сейчас его распирала ностальгическая тоска по Хильдегард, известном дорогом докторе. «Мы омыты кровью Агнца Божьего». При этом воспоминании он с тревогой осмотрелся по сторонам.

Выйдя после ужина погулять, Лаки остановился у магазинчика, где торговали поделками местных мастеров. Магазинчик был открыт допоздна в расчете на таких, как Лукан. Среди уродливых шотландских народных украшений он обнаружил прелестный образчик обработанного горного хрусталя, кулон для Хильдегард, конечно, для Хильдегард. Он терпеливо ждал, пока молодой бородатый продавец заворачивал его подарок доктору, затем заплатил сверх указанной цены и осторожно положил крохотный пакетик в нагрудный карман.

ГЛАВА 7

Все полочки под тремя окнами врачебного кабинета Хильдегард занимала ее коллекция миниатюрных кактусов. Это были поистине редкостные экземпляры, и Хильдегард оказалась крайне раздосадована, когда один из пациентов простодушно подарил ей еще один кактус. Это растение не обладало столь же высоким статусом, как ее собственные, и тем не менее ей пришлось на какое-то время поставить новичка на видное место.

Этот кактус принес ей Уокер. Растение было не плохим, но и недостаточно хорошим. Выразив благодарность, Хильдегард осторожно поставила его на полочку, как будто он принадлежал к последним приобретенным ею раритетам.