Дмитрий Леонтьев - Обитель

• Название: Обитель
• Автор: Дмитрий Леонтьев
• Издательство: ООО «Издательско-полиграфическое предприятие «Ладога»
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-986-35-045

ББК 84(2Рос)-445 Л47

Леонтьев Дмитрий

Л47 Обитель.— СПб : ООО «Издательско-полиграфическое

предприятие «Ладога», 2010.— 264 с.

ISBN 978-5-986-35-045

© Д. Леонтьев, 2010

---

— Мой руководитель любит повторять, что «миротворцы — это люди, которые кормят крокодила в надежде, что он съест их последними».

— Умный человек,— примиряюще улыбнулся Звездин.— Можете его заверить: не в наших интересах желать каких бы то ни было перемен в Англии. Я вам уже объяснял — почему. Наше сотрудничество может оказаться крайне взаимовыгодным — неужели вы этого не понимаете? А нам нужно всего лишь, чтоб вы не мешали нам сейчас. Для вас не составит труда спустить договор о взаимопомощи стран Антанты в отношении России «на тормозах». В сущности, ведь уже нет такой страны — России. Ну, обозначьте свое присутствие, обеспечьте нам положительную оценку в глазах общественности. Наладим торговые и дипломатические связи... Вы выигрываете во всех аспектах. Россия вам больше не конкурент, а вот экономические выгоды от создавшейся ситуации упускать никак нельзя. Эта страна еще долго ничего не сможет производить, а стало быть, будет все закупать за границей. Вопрос: у кого и за сколько? Да и такие пережитки старого режима, как сокровища цар­ской семьи, церковные драгоценности и произведения буржуазного искусства, больше не нужны пролетариату. У него будет свое «искусство» и свои «ценности»... если так можно выразиться... А весь поток этого буржуазно­го «старья» будет выставляться на продажу, чтобы обес­печить нужды молодой Республики Советов. Это могут быть просто невероятно, немыслимо, сказочно привле­кательные цены. Буквально подарки... Вы меня понимаете?

— Понимаю... Еще как понимаю.

— Вот эта информация и будет проходить через вас. Выигрывают все. А Россия... Давайте смотреть правде в глаза: ее уже нет. Она уже проиграла. И весь вопрос только в том, кому и какая ее часть достанется. Не стоит упускать такой шанс. Подобное не случалось со вре­мен падения Византии.

— О, да... И тот куш повернул историю человечества совсем в иное русло. Ведь именно тогда появились первые «банки»?

— Да, у нас тоже большой исторический опыт,— усмехнулся он.— Но с тех пор все стало куда проще. Мир меняется. Он становится все меньше, меньше и меньше... Появились самолеты, подводные лодки, телеграф и теле­фон. Не удивлюсь, если вскоре можно будет всего за час попасть в любую точку земного шара, а уж узнать ново­сти из любой точки планеты и вовсе не составит труда. И в этом маленьком мире угроза на другом континенте будет восприниматься как личная опасность. А значит, общемировой контроль появится в любом случае. А там и мировое правительство. Вопрос лишь в том, кто в него войдет. А остальные... Остальные получат свою гаран­тию безопасности и смогут спокойно есть, спать и раз­влекаться. Особенно развлекаться. Недаром старый ци­ник Ульянов говорит: «Из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк». По-моему, непло­хо! И все довольны. Даже удивительно, что приходится тащить человечество в такой рай насильно...

— Ну, это проблемы отдаленного будущего, а нам пока надо решать насущные... У вас есть деньги?

— Деньги? — удивился он.— Есть, а что?

— Много?

— Ну... Я не рассчитывал, что мне придется оставить отряд. У нас было с собой продовольствие... Какая-то сумма есть. В «керенках»... Пара «николаевских» червонцев....... Да зачем вам? Скоро прибудет отряд...

— Нам сегодня предстоит роскошное застолье в виде квашеной капусты и самогона в компании столь мало­приятных вам «осколков царского режима».

— Это вы так шутите? Это шутка такая?

— Нет. Юмор у нас куда более тонкий. Как-нибудь у вас будет возможность его оценить.

— Ничего не понимаю... Но если надо,— он вынул деньги и протянул мне.— Потом хоть объясните, что вы тут затеваете?

— Обязательно,— пообещал я, убирая деньги в карман.

Пальцы наткнулись на что-то острое и холодное. Вы­тащив из кармана гвоздь, я положил его на стол перед Звездиным.

— А это вам.

— Мне?! Зачем?! От кого?!

— От Ванечки,— сказал я и вышел, оставив его в полном изумлении.

Боюсь, что первое впечатление я произвел на него примерно такое же, какое местные монахи произвели на меня. Что делать: «бытие определяет сознание», как го­ворят его друзья-материалисты, а я все-таки в этом мо­настыре уже третий день... Но, как вы заметили, разговорить мне его все же удалось...

Настоятеля я нашел неподалеку от источника. Как обычно, его окружали с десяток прихожан, а он что-то говорил стоящей перед ним девушке. Подойдя поближе, я расслышал:

— ... и будут недовольны! Обязаны быть недовольны! Ты пойми их: близкие твои, из интеллигенции, выросли в среде современных «демократий». Для них твой инте­рес к Библии кажется опасным для тебя же самой. Чем им кажется религия? Дремучим лесом, полным опаснос­тей и заблуждений. Они боятся, что в тех далях, куда ты стремишься, ждут одни людоеды, эпидемии и кроко­дилы. Они не знают тех горных вершин и прекрасных рек, к которым ты стремишься. Они думают, что твои попутчики — мрачные старухи и фанатики с горящими глазами. Они не поймут, если ты будешь говорить с ними о Библии или о Боге. Для них иные авторитеты, и в пер­вую очередь — общество. Вот и напомни, что твое общество — это окружение лучших и мудрейших людей мира: философов, поэтов, политиков, ученых. Что с тобой ря­дом идут Ломоносов и Дмитрий Донской, Достоевский и Лесков, Нестеров и Васнецов, Шаляпин и Паскаль... И вспомнив об этом, они уже не станут ни смеяться над тобой, ни боятся за тебя. И кто знает: может быть, тво­им внукам еще предстоит идти этой дорогой вслед за тобой?

Заметив мое приближение, он на минуту отвлекся и кивнул:

— Конечно, Джеймс, можете воспользоваться ком­натой слева от вас. Она свободна.

И вернулся к беседе.

Я на мгновение опешил, но вспомнил, как тот же настоятель призывал меня не быть излишне суеверным, и довольно скоро нашел объяснение его догадливости. Настоятель наверняка уже знал о прибытии в монастырь нового человека, слышал о том, что он искал меня или видел, как он входил в мою комнату, и догадался, что я иду просить его о предоставлении жилья для своего нового знакомого. Игумен очень умный человек, и логи­ческое мышление для него не в диковинку. Так или ина­че, но разрешение на пользование соседней комнатой было получено. Осталось привести в исполнение вторую часть моего плана, и я направился на поиски Пружин-никова.

Впрочем, «поиски» — это слишком громкое название для такого крохотного пространства, как N-ский мо­настырь. Мрачный от скуки купец сидел у себя в ком­нате, меланхолично потряхивая в руке стаканчиком с игральными кубиками. При виде меня он слегка ожи­вился.

— Не желаете ли партию? — с надеждой предложил он в ответ на мое приветствие.

— Благодарю вас, но я не играю в азартные игры.

— Князь тоже,— сник он.— Он как-то проигрался до неприличия, с тех пор — зарекся... Скучно невыносимо... Я здесь уже три недели, и за последние дни просто из­велся. Крестьяне говорят, что дороги вот-вот станут проходимы, и можно будет собираться в путь... Пред­ставляю, какой обоз потянется... Слышал, у вас были неприятности?

— Слухи тут быстро расходятся...

— Что вы хотите: все как на ладони, словно в одной квартире живем... Не переживайте. Меня неделю назад поосновательней обчистили. Хорошо хоть все деньги в одном месте не держу... Неприятный какой-то год выдался — не находите? Даже не хочу знать, чем все за­кончится. Наверное, пора уезжать... Навсегда... У меня имение в Орловской губернии было. Первый раз его еще в 1905 году сожгли. Крестьяне и сожгли. Зачем — до сих пор не понимаю. Когда за помощью обращались — ни­когда не отказывал. А скольких работой обеспечил... Вечное — «отнять и поделить»... Разве ж это экономика? Отнять и поделить недолго, а что дальше? Надо же вспа­хать, засеять, урожай собрать, в амбары свезти, а уж потом — «делить»... Вот сижу и думаю: кто страш­нее — агитаторы эти чертовы, нашим мужикам песни соловьиные о какой-то золотой жизни без заботы и тру­да нашептывающие, или сами мужички, сознательно на этот путь становящиеся, а потом горестно воющие, что их обманули? Мне уже кажется, что все же мужички... Каялись ведь тогда, что «черт их попутал», в ногах ва­лялись, чтоб в Сибирь их не упекал... А в этом году опять сожгли... В Петрограде у меня дело было, да там сейчас такая каша... Жандармов-то первым делом выре­зали, а кто порядок охранять будет? Да и не нужен им сейчас порядок... Я вот думаю в Америку податься. Там, говорят, частному капиталу раздолье. Да только скучно там. Чужое все... Простите, господин журналист, забол­тал я вас со скуки. У нас ведь зимние вечера долгие, неторопливые, а потому и беседы все неспешные, обсто­ятельные... Великорусская хандра... У вас какое-то дело ко мне было?

— Савелий Игнатьевич,— несмотря на профессио­нальную память, его сложное имя я вспомнил с тру­дом.— У меня к вам просьба необычная и, так сказать, интимного характера. Поговаривают, что у вас есть воз­можность даже в этих обстоятельствах раздобыть неко­торое количество спиртного?