Владимир Колычев - Выстрел, который снес крышу

• Название: Выстрел, который снес крышу
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46595-8

Клоун с воздушными шариками расстреливает бизнесмена Горуханова. И все это происходит на глазах бывшего военного следователя Павла Торопова, компаньона Горуханова. Павел кидается в погоню за киллером, но тот благополучно исчезает на территории психиатрической лечебницы. С величайшего позволения главврача Эльвиры Павел начинает «проческу» всех палат и кабинетов больницы. Но вскоре у бывшего следователя «сносит крышу». Ему начинает казаться, что убийство – плод его больного воображения, а он сам уже три года является пациентом психушки и все это время неравнодушен к роковому обаянию Эльвиры. В этой ситуации Торопову остается действовать, как и подобает настоящему психу, – бежать в поисках правды на волю…

---

– И что здесь происходит? – с упреком глянув на Торопова, холодно спросила женщина.

– Он меня не понимает! Не понимает!! Не понимает!!! – Душевнобольной продолжал биться в истерике, но уже в тисках объятий, в которые заключил его санитар.

– Вы его ударили, Павел Евгеньевич? – глядя, как уводят пациента, спросила врач.

– Нет. Просто толкнул. Вернее, оттолкнул. Вот, рукав мне помял. А мог бы и порвать…

– Костюм у вас хороший, – кивнула Эльвира Тимофеевна. – И что интересно, совсем не дорогой. Всего три с половиной тысячи…

– Вы откуда знаете? – удивленно спросил Павел.

Костюм действительно столько стоил. Российского производства костюм, качественный: после химчистки не сел, отгладился хорошо. И всего три с половиной тысячи рублей, сто евро.

– Знаю… Пройдемте ко мне в кабинет, Павел Евгеньевич, разговор есть.

У Торопова засосало под ложечкой от предчувствия, что разговор будет не из приятных. Так и оказалось.

Первым делом Эльвира Тимофеевна взяла в руки молоточек, покрутила его перед глазами, затем заставила сесть, стукнула им по коленке, посмотрела реакцию.

– М-да, – глубокомысленно изрекла она и заняла место за своим рабочим столом.

Павел так и остался сидеть на кушетке.

– Значит, в баню меня таскали? Любовь у меня с криминальным авторитетом? А Косынцев, выходит, из-за этого в клоуна превратился?.. Если я что-то не понимаю, вы уж объясните мне, пожалуйста! – безжалостно посмотрела на Торопова врач.

– Эльвира Тимофеевна, ну вы же сами прекрасно знаете, что это шизофренический бред вашего пациента, – умоляюще посмотрел на собеседницу Павел.

– Да вы не оправдывайтесь, ничего плохого не случилось. Один пациент сочинил, другой растиражировал, – устало-снисходительно улыбнулась женщина.

– Какой это другой? – встрепенулся Торопов.

– Да такой… Поймите, Павел Евгеньевич, одно дело – в детектива играть, и совсем другое – рукоприкладство. Никто не давал вам права бить пациента…

– Кто в детектива играет? Дудник?

– И он тоже. Два сапога пара…

– Что значит – два сапога пара?

– А то и значит. Никакой вы не майор милиции, Павел Евгеньевич. Себя вы в этом убедили, и у вас есть на то причины, но я то знаю, кто вы есть на самом деле…

– Кто я на самом деле? – похолодел под цинично-участливым взглядом врача Павел.

– А вы напрягите память, постарайтесь вспомнить. Возможно, это будет ваш первый шаг на пути к выздоровлению.

– Я не болен!

– Да, конечно, – Эльвира Тимофеевна утомленно провела рукой по лбу и разочарованно, вытянув губы в трубочку, выдохнула.

– Да, я не майор милиции, но это ничего не значит…

– А кто же вы тогда?

– Никто. Частное лицо.

– Может, частный детектив? – с усталой иронией вяло усмехнулась врач.

– Нет, не детектив, просто частное лицо… Я служил в армии, в военной прокуратуре, квартира у меня в Твери была, служебная. В командировке был, вернулся домой, а там такое… В общем, убил жену, отсидел семь лет, освободился, устроился на работу к Горуханову…

– Кем вы устроились к нему на работу?

– Охранником. Просто охранником. В клубе, которым он владеет. Он туда ехал, а я отлучился, в магазин мне надо было, телевизор хотел купить. У меня комната в общаге, а телевизора не было, а тут зарплату получил, решил и телевизор купить, и зарплату заодно обмыть. Ну, возвращаюсь, иду по улице, смотрю, клоун с шариками в Горуханова стреляет, я за ним… Здоровье у меня ничего, со спортом дружу, в общем, слабины не давал. И клоун хорошо бегал, но я его не отпустил. Он через забор, я через забор…

– Дальше я все знаю, – движением руки осадила Павла Эльвира Тимофеевна.

– Что вы знаете? – в запале спросил Торопов.

– Как вы здесь искали клоуна, знаю, какими методами… Вопрос в другом, за что вы сидели?

– За убийство. За убийство своей жены. И ее любовника. Двойное убийство – это серьезно, и я прекрасно осознаю всю тяжесть своей вины…

– Вы хорошо это помните?

– Что я помню?

– Как вы убили свою жену?

– Как убивал Машу? Конечно, помню! Я стрелял в нее и убил. Вам я говорил, что она живая. На самом деле она мертвая…

– Когда вы мне говорили, что она живая?

– Ну как же, вчера вечером! Вы сделали мне укол, я уснул, а когда проснулся, увидел Машу. Она рассказала мне, как изменяла, как любила своего этого… Я послал ее к черту, она ушла, я выбежал за ней в коридор, а тут вы. И вы еще сказали, что у меня иллюзорно… э-э, иллюзорно-бредовая дереализация из-за лекарств…

– Я вчера вам это говорила? – еще больше удивилась Эльвира Тимофеевна.

– Ну да, вы еще в постель меня уложили. Сказали, чтобы я успокоился, и еще пригрозили курсом принудительного лечения. Сказали, что я должен контролировать себя…

– Я это сказала?.. А может, вы сами это себе сказали? Ведь я учила вас контролировать себя. Сколько раз мы с вами об этом беседовали! Я говорила вам, вы себе внушали, вот на подсознательном уровне это и проявилось. Я действительно ввела вам сильнодействующее лекарство, поэтому у вас, Павел Евгеньевич, и возникли галлюцинации. Сначала покойная жена привиделась, потом я… Не могли вы со мной вчера разговаривать, не было этого. И не могла я вам сказать про иллюзорно-бредовую дереализацию. Но вы сами знали про то, что время от времени вас посещает покойная жена, в подкорке у вас записана моя установка, вот она и проявилась. Это не я говорила с вами, это вы говорили с самим собой. Вы понимали, что должны контролировать себя. Это хорошо, что вы это понимали. Это очень хорошо…

– Но я видел вас, – подавленно пробормотал Павел. – Вы приходили ко мне…

– Когда я приходила к вам? Назовите примерное время.

– Я же говорю, вчера вечером. Еще светло было…

– Не знаю. Сразу после того, как я сделала вам укол и уложила спать, мне пришлось выехать в город по делам.

– В город по делам… Ну да, у вас дела могут быть в городе… В городе, в городе…

– Поверьте, никаких дел с вашим Горухановым я не имела, – опечаленно усмехнулась Эльвира Тимофеевна. – И в бане с ним не мылась. Да и бани нет никакой. Только для медперсонала, и то не баня, а душевая. Да, сегодня утром вы там были…

– Дудник сбил меня с толку, – опустил голову Павел.

– У Дудника свои проблемы, у вас – свои. Но есть одно общее: и вы играете в детектива, и он…

– Я не играю в детектива! – отчаянно мотнул головой Торопов.

– Ну как же! А удостоверение сотрудника милиции? Оно же фальшивое.

– Фальшивое. Но я в этом не виноват. Это все мой начальник. Меня охранником в клуб взяли, но я же следователь по профессии, и не важно, что военный. Работу все равно знаю; ну, меня иногда просили по этой части поработать. Например, человека найти, поработать с ним, допросить, узнать… Корочки красные для этого дали, я не возражал.

– Какого человека найти?

– Разных. Там же в клубе зал игровых автоматов, пока еще работает, хотя и закрыть собираются… Так вот, иногда нужно про человека узнать, который подозрительно много выигрывает. Где живет, чем дышит, с кем из крупье контактирует… Так, по мелочи работал, никакого, считай, криминала. Мне даже зарплату не поднимали, на одной ставке охранника работал. Да и какой там работал… ну, пару таких подозрительных нашел… Я же совсем чуть-чуть у Горуханова работал…

– А к нему как на работу попали?

– Да как? Я же в обычной зоне сидел, так вышло. А Горуханов у нас за пахана. Блатные узнали, что я следователем был, наехали – типа мент. Если бы Горуханов не заступился, меня бы блатные на части порвали. А он сказал, что я военный следователь, что нечего на меня гнать. Еще и в свиту к себе взял, юридические вопросы решать – жалобу подать, прошение и тому подобное…

Павел не стал говорить, что еще у него был черный пояс по карате. Конфликт в зоне начался с драки, в которой он одному зэку разбил кадык, а второму сломал челюсть в двух местах. Потому и заступился за него Горуханов, что уважал таких людей, которые могут за себя постоять.

В детдом Павел попал в двенадцать лет. Он был домашним ребенком, не знал законов улиц, поэтому первое время подзатыльники сыпались на него со всех сторон. Но потом появился новый физрук, который организовал занятия по рукопашному бою, и Торопов увлекся так, что вскоре сам стал поддавать своим обидчикам. В военном институте он записался в секцию карате, выступал на соревнованиях. А в зоне кикбоксингом занялся, был там один специалист… Но Эльвире Тимофеевне зачем это знать? Еще подумает, что он хвастается.

– В общем, в пристяжи я у Горуханова был. А потом он освободился и, когда уходил, сказал мне, что я могу к нему приехать после отсидки. Он из Ульянова, что под Москвой… Горуханов меня к себе в телохранители мог взять, но сначала испытательный срок, три месяца просто в охране… А я в магазин пошел, возвращаюсь, смотрю, клоун…

– Про клоуна я уже слышала. И про то, что ты в зоне сидел, знаю. И про условно-досрочное освобождение тоже знаю…