Стивен Кинг - Сердца в Атлантиде

• Название: Сердца в Атлантиде
• Автор: Стивен Кинг
• Издательство: ООО "Издательство «АСТ»
• Жанр: Контркультура
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-007433-6

Это — Стивен Кинг, которого вы еще не знали.

Это — проза, не бьющая на внешний эффект, временами — почти сказовая, временами — почти постмодернистская. Это — жестокий психологизм и «городская сага», «гиперреализм» и «магический реализм» — одновременно. Это — история времени и пространства, пропущенная сквозь призму восприятия маленького американского городка.

Это — МЫ. НАШ век, НАША жизнь. Без прикрас — и без лакировки. Ибо только в калейдоскопе мелочей, по Кингу, способна сложиться многоцветная картина эпохи...

---

В девять часов начался “Гавайский глаз”, и при обычных обстоятельствах Бобби был бы заворожен (его мать считала, что программы вроде “Гавайского глаза” или “Неприкасаемых” слишком полны насилия, и, как правило, не разрешала ему включать их), но в этот вечер он все время переставал следить за происходящим на экране. Менее чем в шестидесяти милях отсюда Эдци Альбини и “Ураган” Хейвуд вот-вот сойдутся на ринге. Красотка Голубых Лезвий “Жиллетт”, одетая в голубой купальник и голубые туфли на высоком каблуке, будет обходить ринг перед началом каждого раунда и поднимать табличку с голубым номером на ней. 1…2…3…4…

К половине десятого Бобби не сумел бы распознать на экране даже частного детектива, а уж тем более угадать, кто убил великосветскую блондинку. “Ураган” Хейвуд проиграет нокаутом, в восьмом раунде”, — сказал ему Тед. Это знал старик Джи. Но что, если что-нибудь не задастся? Бобби не хотел, чтобы Тед уезжал, но уж если иначе нельзя, ему была нестерпима мысль, что он уедет с пустым бумажником. Ну да, конечно, такого случиться не может.., а если? Бобби видел телефильм, в котором боксер должен был лечь, но вдруг передумал. Что, если так будет и сегодня? Разыграть нокаут — это обман. (Да неужто, Шерлок? С какой улики вы начали?).., но если “Ураган” Хейвуд на обман не пойдет, Теду придется плохо: “по уши в луже, если не хуже”, — сказал бы Салл-Джон.

Половина десятого, если верить часам на стене. Если Бобби не запутался в арифметических действиях, начался решающий восьмой раунд.

— Нравятся тебе “Наследники”?

Бобби так глубоко ушел в свои мысли, что даже вздрогнул. На экране телика Кинэн Уинн стоял перед бульдозером и говорил, что готов милю прошагать ради пачки “Кэмела”.

— Потруднее “Повелителя мух”, — сказал он. — Вроде бы есть две маленькие семьи пещерных людей, которые бродят туда-сюда. И одна семья посообразительнее. Но другая семья, дураки, они герои. Я чуть не бросил, но тут стало поинтереснее. Думаю, я дочитаю.

— Семья, с которой ты знакомишься первой, с маленькой девочкой, это неандертальцы. Вторая семья — только на самом деле это племя (Голдинг и его племена!) — это кроманьонцы. Кроманьонцы и есть наследники. То, что происходит между этими группами, вполне соответствует определению трагедии: события ведут к несчастливому исходу, которого нельзя избежать.

Тед продолжал говорить о пьесах Шекспира, и стихотворениях По, и романах типчика по имени Теодор Драйзер. В другое время Бобби было бы интересно, но в этот вечер его мысли все время уносились в Мэдисон-Сквер-Гарден. Он видел ринг, освещенный так же яростно, как те немногие бильярдные столы в “Угловой Лузе”, на которых шла игра. Он слышал, как вопят зрители, когда Хейвуд перешел в атаку, обрабатывая растерявшегося Эдци Альбини свингами слева и справа. Хейвуд не собирался сдать бой — точно так же, как боксер в телефильме, он намеревался отделать своего противника на все сто. Бобби ощущал запах пота, слышал тяжелые хлопы и хлапы перчаток по корпусу. Глаза Эдди Альбини выпучились двумя нолями.., колени подогнулись.., зрители вопили, повскакав на ноги…

— ..идея рока как силы, избежать которой невозможно, видимо, возникла у греков. Драматург по имени Еврипид…

— Позвоните, — сказал Бобби, и, хотя он в жизни не закурил сигареты (к 1964 году он будет выкуривать за неделю больше блока), голос у него прозвучал так же хрипло, как у Теда поздно вечером после целого дня “честерфилдок”.

— Извини, Бобби?

— Позвоните мистеру Файлсу, узнайте, как там бой?.. — Бобби посмотрел на стенные часы. Девять сорок девять. — Если было всего восемь раундов, то, значит, бой уже кончился.

— Согласен, что он кончился, но если я позвоню Файлсу так рано, он может заподозрить, что мне было что-то известно, — сказал Тед. — А по радио я ведь ничего узнать не мог — этот бой, как известно нам обоим, по радио не передают. Лучше выждать. Безопаснее. Пусть верит, будто я полагаюсь на предчувствия. Я позвоню в десять, будто считаю, что бой кончился не нокаутом, а по очкам. А пока, Бобби, не тревожься. Говорю же тебе, это просто прогулка по подмосткам.

Бобби бросил смотреть “Гавайский глаз”, а просто сидел на диване и слушал, как вякают актеры. Мужчина орал на толстого гавайского полицейского. Женщина в белом купальнике вбежала в прибой. Машина гналась за машиной под барабанный бой на звуковой дорожке. Стрелки часов на стене еле ползли, спотыкаясь, к десяти и двенадцати, будто брали последние несколько сот футов вершины Эвереста. Убийца великосветской блондинки был сам убит, пока бежал по полю ананасов, и “Гавайский глаз” наконец кончился.

Бобби не стал ждать показа кадров из телефильмов будущей недели. Он выключил телик и сказал:

— Позвоните, а? Ну, пожалуйста!

— Одну минутку, — сказал Тед, — по-моему, я выпил рутбира сверх моего предела. Мои цистерны словно бы ужались с возрастом.

Он прошаркал в ванную. Наступила нескончаемая тишина, а затем раздался плеск струи, разбивающейся в унитазе.

— А-а-а! — сказал Тед с большим удовлетворением.

Бобби уже не мог усидеть на месте. Он вскочил и начал бродить по комнате. Он не сомневался, что именно сейчас Томми “Ураган” Хейвуд окружен фоторепортерами в своем углу на ринге “Гарден”, не без синяков, но сияя улыбкой в белых вспышках. Рядом с ним Девушка Голубых Лезвий “Жиллетт” — она обнимает его за плечи, он ее за талию, а Эдди Альбини никнет забытый в своем углу; его затуманенные глаза совсем заплыли, и он еще не пришел в себя после встряски, которую получил.

К тому времени, когда Тед вернулся, Бобби впал в полное отчаяние. Он твердо знал, что Альбини проиграл бой, а его друг потерял пятьсот долларов. Останется ли Тед, если окажется совсем без денег? Может быть… Но если да, а низкие люди явятся…

Сжимая и разжимая кулаки, Бобби смотрел, как Тед взял трубку и начал набирать номер.

— Успокойся, Бобби, — сказал ему Тед. — Все в полном порядке.

Но Бобби не мог успокоиться. В животе у него будто свивались клубки проволок. Тед прижимал трубку к уху и ничего не говорил целую вечность.

— Ну, почему они не отвечают? — в ярости почти крикнул Бобби.

— Было всего два гудка, Бобби. Почему бы тебе… Алло, говорит Тед Бротиген, Тед Бротиген. Да, мэм, сегодня днем. — Как ни невероятно, но Тед подмигнул Бобби. Ну как он может оставаться таким невозмутимым? Да будь он на месте Теда, так трубки бы у уха удержать не смог бы. А уж подмигивать! — Да, мэм, он здесь. — Тед обернулся к Бобби и сказал, не прикрыв трубку ладонью. — Аланна спрашивает, как там твоя девочка?

Бобби попытался заговорить, но только хрипел.

— Бобби говорит, что чудесно, — сказал Тед Аланне. — Хороша, как летний день. Можно мне поговорить с Леном? Да, я подожду. Но, пожалуйста, скажите мне про бой. — Наступила пауза, которой, казалось, не будет конца. На лице Теда не было никакого выражения. На этот раз он прикрыл трубку ладонью. — Она говорит, в первых пяти раундах Альбини получил порядочную трепку, в шестом и седьмом держался хорошо а потом выдал хук правой неизвестно откуда и уложил Хейвуда на канаты в восьмом. Похоронный марш по “Урагану”. Вот сюрприз, верно?

— Да, — сказал Бобби. Губы у него как закаменели. Все было правдой. Все. В пятницу к этому часу Тед уже уедет. С двумя тысячами камешков в кармане можно долго бегать от низких людей, с двумя тысячами камешков в кармане можно проехать на Большом Сером Псе от океана до сверкающего океана.

Бобби пошел в ванную и выдавил “ипану” на зубную щетку. Его ужас, рожденный убеждением, что Тед поставил не на того боксера, исчез, но печаль из-за близкой потери осталась и росла. Ему бы и в голову не пришло, что что-то, еще даже не случившееся, может причинять такую боль. “Через неделю я не смогу вспомнить, что в нем было такого. Через год я о нем позабуду”.

Правда? Черт, неужели это правда?

"Нет, — подумал Бобби. — Не выйдет! Я не позволю”.

В комнате Тед разговаривал с Леном Файлсом. Вроде бы по-дружески, так, как Тед ожидал.., и, да, вот Тед говорит, что поставил на предчувствие, очень сильное, такое, что нельзя не сделать ставки, если себя уважаешь. Конечно, полдесятого завтра вечером будет в самый раз для расчета при условии, что мать его друга вернется к восьми. А если она подзадержится, так Лен его увидит между десятью и одиннадцатью. Это удобно? Тед опять засмеялся. Значит, толстому Файлсу это было удобней удобного.

Бобби поставил зубную щетку в стакан на полке под зеркалом, потом сунул руку в карман штанов. Там среди привычного хлама было что-то, чего его пальцы не узнали. Он вытащил кольцо для ключей с зеленым брелоком — свой особый сувенир из Бриджпорта, той его части, о которой его мать ничего не знала. Части “там, внизу”. “УГЛОВАЯ ЛУЗА”: БИЛЬЯРД, ИГРОВЫЕ АВТОМАТЫ. КЕНМОР 8-2127".

Ему, конечно, давно надо было спрятать кольцо (или вообще от него избавиться), и тут ему пришла в голову мысль. В этот вечер ничто не могло развеять уныние Бобби Гарфилда, но эта мысль все-таки принесла с собой радость. Он отдаст кольцо с брелоком Кэрол Гербер, предупредив, чтобы она ни в коем случае не проговорилась его маме, откуда оно у нее. Он знал, что у Кэрол есть минимум два ключа, которые можно повесить на кольцо, — ключ от квартиры и ключик от дневника, который Рионда подарила ей на день рождения. (Кэрол была на три месяца старше Бобби, но она никогда из-за этого не задавалась.) Подарить ей кольцо для ключей — это же почти как попросить ее быть его девочкой. Нет, он не рассиропится и не поставит себя в дурацкое положение, прямо попросив. Кэрол и так поймет. Потому-то она такая клевая девчонка.