Михаил Пазин - Запретные страсти великих князей

• Название: Запретные страсти великих князей
• Автор: Михаил Пазин
• Жанр: История
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-388-00306-5

Многие из представителей династии Романовых прославились своими «запретными» романами и любовными похождениями. И это несмотря на то, что личная жизнь представителей Дома Романовых строго регламентировалась. Императоры, которые до вступления на престол были великими князьями, и их многочисленные родственники не раз оказывались в центре громких любовных скандалов. Великокняжеские страсти кипели не на шутку. «Неприличные» браки великих князей и княгинь, мезальянсы, незаконнорожденные дети, скандальные разводы, любовные драмы и интриги постоянно сотрясали династию, грозя нарушением стабильности не только семьи, но и государства. Вот этим-то непозволительным с точки зрения монархии романам и посвящена данная книга.

---

Император Александр I каждый день приезжал к брату обедать и однажды пожелал услышать звук прекрасных клавикордов. Супруги были смущены этой просьбой. Константин Павлович попробовал перевести все это в шутку, а Жанетта залилась слезами. Вот тут-то все и открылось. В свое время Александр, давая согласие на брак Константину, хотел устроить ему счастливую семейную жизнь, а оказалось, что это счастье под угрозой. И виноват в этом сам Константин! Царь приказал выслать госпожу Вейс из Варшавы. Возражения Константина в расчет им приняты не были. Жозефина подчинилась (еще бы!) и через три дня покинула Польшу. Через четыре года она умерла от огорчения в Ницце. Она потерпела поражение. Мемуарист писал: «Госпожа Вейс чувствовала, что она совершенно разбита, и по своей глупости сумела еще увеличить позор своего поражения. Ее здоровье расстроилось, и она стала вянуть с поразительной быстротой… Ее исхудавшее пожелтевшее лицо свидетельствовало о бурной частной жизни, о страданиях, которые вызывались тщеславием, ревностью и сожалением о прошлом… Эта женщина стала жертвой своего нелепого поведения…» Если суммировать высказывания современников, то они сводились к следующей нехитрой народной мудрости: «Каждый сверчок знай свой шесток». Безродная авантюристка раскрыла рот не на свой кусок и подавилась.

После отъезда Жозефины Фридерихс между Константином и княгиней Лович установились мир и согласие. Пережив неприятные для себя времена, она в течение десятилетнего их супружества пользовалась любовью и преданностью мужа. Современники задавались вопросом: «Каким умом и какими чарами должна обладать она, чтобы покорить своей власти человека столь непреклонной воли, перед кем все склонялись, все дрожало, которому ничего не казалось невозможным и прихотям которого не было преград?» Ответ прост – любовь, настоящая, искренняя любовь. К тому же, и сам Константин Павлович разительно изменился. Уже и в Европе стали говорить об удачном выборе князя и удивительной перемене, произошедшей с ним. Он даже пить перестал – не боле двух бокалов шампанского в день. В своих письмах он писал: «жене обязан счастьем и спокойствием» и «я счастлив в своем семейном быту, наслаждаясь глубоким спокойствием благодаря жене». Наконец он нашел настоящую любовь, и его безумные выходки прекратились.

А пока Константин Павлович занимался своими прямыми обязанностями – обучением, формированием и перевооружением польской армии. Кстати, в истории Польши был еще один русский руководитель Войска Польского – маршал Константин Рокоссовский, тоже большой женолюб; их даже звали одинаково. Если в личной жизни цесаревич стал более сдержанным и спокойным, то с личным составом армии он продолжал бесноваться. За малейшую оплошность он жестоко наказывал офицеров. Как-то раз, рассердившись на двух офицеров, он поставил их в один строй вместе с солдатами. Это было неслыханным оскорблением для них, и оба подали в отставку. Это сейчас в порядке вещей нахождение в одном строю офицеров и солдат, а раньше это было немыслимо. В другой раз он пришел в такое негодование, что приказал прямо на плац-параде, при подчиненных, осыпав офицеров площадной братью, арестовать их всех. Один офицер в отчаянии застрелился, а другой хотел повеситься. Великий князь в минуты гнева кричал: «Я вам задам конституцию!» Все это не прибавляло ему популярности в рядах польской армии. Польское офицерство, впрочем, как и большая часть польского образованного общества, мечтало избавиться от русского владычества. Поведение Константина Павловича со временем вышло ему боком, но об этом после. Его называли сатрапом Польши.

Княгиня Лович была ему верной и преданной супругой. Она принимала многочисленных гостей, за обедом для каждого из них находилось доброе слово, она хорошо относилась к сыну Константина и Жозефины Павлу. Так же относился и сам Константин к своей новой жене. Как-то во время его приезда в Петербург он пошел в театр и увидел там на одной французской актрисе сногсшибательное платье, которое ему очень понравилось. Он решил сделать приятное жене и подарить ей такое же. Вернувшись в Варшаву, он тайком снял мерки с платьев Жанетты и с курьером отослал в Петербург, чтобы там нашли не только такую же материю, но и модистку, которая шила платье француженке. Женщины знают, как важны эти милые сюрпризы; пускай платье даже не будет носиться, но оно дорого как знак внимания. Уезжая по каким-либо делам, Константин обнимал свою жену, целовал лицо и руки, крестил ее. Он ласково называл ее уменьшительным именем Жансю. Как трогательно!

В 1823 году Константин Павлович получил приглашение приехать в Петербург на свадьбу своего младшего брата Михаила. А вот княгиню Лович туда не пригласили – не позволял придворный протокол. Константин, считая это унижением для жены, сначала вообще отказался ехать на торжество без горячо любимой супруги. И только тогда, когда он получил от Александра I прямой приказ явиться в Петербург, нехотя отправился туда. Пробыл он там недолго. Как оказалось, свадьба брата была лишь предлогом. Александр I заставил Константина подписать акт отречения престола. Сам Константин говорил так: «Я подписал акт отречения, который должен храниться у моего брата Александра. Я думал, что мой устный отказ значит больше, чем какой-то листок бумаги, но его все-таки потребовали. Я написал все в той форме, какую от меня хотели. Я принес жертву и нисколько в этом не раскаиваюсь».

Нынешние исторические беллетристы пишут о том, что Константин Павлович отказался от трона ради любви к прекрасной полячке. Это, конечно, очень красиво и романтично, но никак не соответствует истине. Как мы помним, еще в 1801 году, после убийства своего отца Павла I, он наотрез отказался от такой чести. Ужасная смерть отца страшила его.

Казалось, что все у Константина Павловича с Жанеттой Грудзинской идет хорошо. Но вмешалась болезнь. Жансю была моложе мужа на 20 лет, была хрупкой и слабой от природы. К тому же, у нее оказалась не очень хорошая наследственность – ее отец не раз бывал в больнице для умалишенных, где его лечили от душевного расстройства. По этому же поводу он и дочь не раз клал в больницу еще до ее замужества с Константином. Все это привело к тому, что супруги стали жить замкнуто, почти никого не принимали. К душевному недугу добавилась еще и чахотка. Как-то раз Жанетта познакомилась с неким графом Иллинским, который под влиянием иезуитов «впал в самое суровое благочестие». По его наущению она часами молилась в часовне, устроенной в подвале Бельведера, где по стенам текла вода, было холодно и сыро. Константин Павлович был обеспокоен состоянием здоровья жены и возил ее по всем знаменитым европейским докторам. Но тщетно – как известно, сколько врачей, столько и мнений. Сошлись на том, что у княгини Лович нервное истощение, и посоветовали лечиться водами Карлсбада или Эмса. Между тем наступил 1825 год. Император Александр I умер в Таганроге. Все считали наследником престола цесаревича Константина. О том, что он отказался от престола, знал ограниченный круг лиц. По распоряжению Александра I акт отречения был записан всего в нескольких экземплярах, которые хранились в Синоде, Государственном совете, Сенате и Успенском соборе в Москве. Почему Александр I не объявил о нем сразу после подписания, так и осталось загадкой. Лицемер – он есть лицемер, небось, задумывал какую-нибудь комбинацию. О нем не знал даже Николай, в пользу которого отрекся Константин. В России началась присяга Константину – как новому императору. Услужливый министр финансов успел даже отчеканить рубль с профилем нового императора (теперь это неимоверная нумизматическая редкость). Между Варшавой и Петербургом скакали курьеры, загоняя насмерть лошадей, все ждали приезда Константина в столицу. Но верный своему слову, он отказывался. Была в этом отказе и еще одна составляющая – он боялся участи своего отца: «Задушат, сволочи, как отца задушили», – говорил он открыто своим приближенным. Когда в Петербурге вскрыли секретные пакеты, присяга Константину уже шла полным ходом. Тогда Николай, чтобы исправить положение, предложил ему все же принять царство, а потом отречься от престола. Это он делал для того, чтобы его не считали узурпатором. Константин и на сей раз отказался. Началась переприсяга Николаю. Этим моментом воспользовались декабристы – устроили бунт. Причем доходило до смешного: когда солдатам, идущим на Сенатскую площадь, говорили, что они идут защищать конституцию, многие думали, что конституция – это жена Константина. Так или иначе, но бунт был подавлен, и на престол вступил младший брат Константина Николай I. Треволнения кончились, и теперь можно было спокойно вздохнуть. Добавим, что в это трудный для Константина момент с ним постоянно находилась княгиня Лович, поддерживая и успокаивая его в минуты раздражения.

Страшное напряжение, испытанное Константином Павловичем в междуцарствие 1825 года, дало о себе знать. Он «стал напускать на себя старость». Писал: «Стар уже стал и дряхл, кости болят; пора меня в какую-нибудь Цуруканскую крепость в плац-майоры, а если будет особая милость, то и коменданты». Великий князь действительно выглядел уже не так молодцевато. За всем этим чувствовалась усталость когда-то деятельного человека. И это в 46 лет!