Николай Иванов - День за три

• Название: День за три
• Автор: Николай Иванов
• Жанр: О войне

---

– Там машина, – вытягивая ноги из-под обмякшего “духа”, кивнул на дверь Рокотов. – Надо брать.

Прошел к двери, на ходу отобрав у Олега автомат. Сапер с откровенной жалостью разжал пальцы. Он, видимо, до сих пор до конца так и не осознал происшедшее, но автомат, настоящий автомат, с помощью которого можно уже бороться на свободу, был у него в руках, был!

Машины в проем не было видно, и Рокотов отстранил Заявку.

– Ну, так что?

– Абордаж, – оскалился Олег, – Абордаж!

– Кто умеет водить машину?

– Я, – тихо отозвался Асламбек. Боясь, что его не услышали, повторил: – Я.

– Значит, так. Я бегу первым, огонь открываю в самый последний момент. Асламбек – за руль, Иван – с ним в кабину. Мы с Олегом – в кузов. Больше шансов не будет, братцы.

Всю свою военную жизнь Рокотов только подчинялся – погоны прапорщика в ВВС много не дают. Но, видимо, умеющий подчиняться готов в любой момент и сам принимать командование.

– Готовы? – Рокотов оглядел товарищей.

– Слушай, я не знал… – начал было Олег, но прапорщик отмахнулся, еще раз взвесил в руках автомат, привыкая к его уверенной тяжести, набрал полную грудь воздуха и выбежал из камеры.

VIII

“Почему они не стреляют? Если они есть – то должны стрелять”.

Костя стоял у (разрушенной дороги, спиной к горам, и спиной же ждал выстрелы. Что-то изменить он уже не мог. Колонне не развернуться, сдавать назад – это все равно что стоять на месте. Так почему же не стреляют? Почему медлят? Им что-то мешает? А может, “духов” и в самом деле пока нет? Может, разрушенная дорога – это не остановить “ниточку” для прицельной стрельбы, а просто задержать до прихода банды? Если так, то тогда время вообще на вес золота.

– Что предлагаешь? – опросил афганца, а сам уже осматривал ближайшие деревья. Несколько штук, похожих стволами на осины, росло внизу у реки, поблескивающей на дне оврага.

– Может, детей вынести сюда? – Афганец разложил свою карту. Вся страна лежала перед ним со своими городами, дорогами, реками, долинами, а нужно-то было всего миллиметр желтой полоски-дороги да квадратик-кишлак.

Верховодов тоже глядел в эту точку, и ему из всей карты тоже нужны были эти миллиметр и квадратик. Правда, если поднять взгляд выше, то у самого обреза захватывается кусочек Союза, и как раз с Термезом…

“Все в сторону, никаких Термезов”.

– Что? – переспросил афганец.

– Ничего, это я про себя. Я думаю так: дорогу разрушили, чтобы запереть нас здесь. Но раз нет стрельбы, значит, “духи” еще не подошли. А идти они будут как раз сюда. Мы не можем детей принести под пули. Надо делать дорогу и уходить отсюда.

– Дорогу? – удивленно переспросил эмгэбэшник и, обернувшись, повторил это по-афгански своему связисту, приглашая удивиться и его.

– Да, дорогу. Мои – на охране, твои – пилят все деревья вокруг и таскают сюда. Будем делать настил. Только быстро, все делаем очень быстро. Пилы – на бронетранспортерах.

Афганец сначала прикинул, как ляжет настил на остаток дороги, почесал за ухом и согласно махнул рукой. Впрочем, иного выхода и не было.

Пока Гриша Соколов рассыпал свою охрану по ближним высоткам и уступам, подчиненные Захира уже притащили первые бревна к дороге.

“Штук тридцать надо, – прикинул Верховодов и оглядел растущие внизу деревья. – Короче, все”.

Вот и еще одну память о пребывании наших войск он оставлял в Афганистане. Дурную память, если учесть, что дерево здесь ценнее серебра и, как хлеб, продается на весах на килограммы. Но какой бы умник подсказал иной выход? Слева – пропасть, справа – скала. Неужели и в самом деле о нашем присутствии в Афгане будут судить только по фактам, без учета обстоятельств?

– Всю проволоку, что есть, – сюда, – приказал оставшемуся опять не у дел Карину.

Юрка метнулся к бронетранспортерам, а Верхово shy;дов взялся плотное прикатывать бревна друг к другу. “На малой скорости, тихонечко, и переедем”, – убеждал он себя.

Карин приволок, сбросил с плеча моток проволоки, без команды начал разматывать ее. Свободным кон shy;цом старший лейтенант начал стягивать бревна. Подоспели с монтировками Семен и Угрюмов, некоторое время бестолково крутились рядом, по вскоре наловчились затягивать скрутки командира.

С выступа, без бушлата и шапки, скатился Гриша Соколов:

– Что помочь?

– “Услышав лай караульной собаки, немедленно доложить об этом дежурному по караулам”, – зачитал по памяти самый нелепый пункт из обязанностей часового Верховодов.

– Есть, понял, – без обиды пробасил лейтенант и полез обратно в гору к своим “ореликам-соколикам”.

Сколько судьба отпустила им времена, никто из “ниточки”, конечно, точно не знал. Чувствовали – мало. И Верховодову, тоже сбросившему бушлат и шапку, слазившему на коленях весь оставшийся после обвала пятачок, не было нужды даже поднимать голову, чтобы поторапливать ребят. Наоборот: среди задыхающихся, храпящих афганцев, подававших наверх тяжелые бревна, появились водители с “Уралов”, и работа пошла быстрее.

Плот не плот, настил не настил – но связка получилась на вид прочной. Один край ее как раз заменял обрушенное полотно, и Верховодов, одновременно разминая затекшие спину и ноги, прошелся по бревнам. Его решения ждали застывшие внизу с пилами афганцы, продолжавшие выискивать удобные места для боя “соколики”, сгрудившиеся за броней первого “бэтра” водителя.

“Бэтр” пройдет, он как сороканожка, а “Урал”…” – Костя вздохнул и махнул выглядывавшему из люка механику-водителю БТР; пошел.

Тот поправил шлем, потом снял его, бросил водителям “колес”. Аккуратно добавил обороты машине, включил скорость, начал осторожно подбираться к настилу. Костя стоял посреди дороги, лицом к водителю и жестами управлял – правее, левее.

– Давай, давай, хорошо, давай, – звал он к себе механика-водителя.

Тот не спускал глаз с его рук, боясь пропустить малейшее движение, Он не мог видеть, что творится под колесами его “бэтра”, в каких сантиметрах или миллиметрах проплывают по бокам окала и пропасть – это отражалось в руках старшего лейтенанта.

А бревна подрагивали, прокручивались, и Верховодов окончательно убедился, что первый же “Урал” разметет их, и никакая проволока не удержит связку. А “бэтр” уже нельзя останавливать, он должен двигаться, чтобы не упасть.

– Давай, давай, хорошо, молодец, – “рулил” Костя механиком-водителем.

Из-под его ног исчез бревенчатый настил, началась нормальная дорога, но Костя даже не позволил себе глянуть вниз. На дорогу вышел он, а не бронетранспортер, а главное, чтобы не заторопился, чтобы все так же ровненько и спокойно вел машину механик, чтобы он не задергался и не наделал глупостей.

Нет, не выдержал. Только передние колеса коснулись земли, он дал полный газ, вырывая БТР из бревенчатой шаткости. Бревна сзади машины вздыбились, несколько штук соскользнули вниз, но бронетранспортер уже стоял на дороге. Механик-водитель уперся лбом в железный обод люка, и Верховодов, подойдя то ли поздравить, то ли поблагодарить солдата, увидел только его стриженый затылок. Тем не менее хлопнул ладонью по пыльной и холодной броне:

– Молодец! Пять баллов.

Сразу же отошел, чтобы не видеть глаза солдата. Если матери хотят знать, как становятся мужчинами их мальчики, при этом надрывая сердце и нервы, спросите у командиров.

С бревнами уже возились водители “колес”. Собирали, связывали, подгоняли, но уже не видел в их действиях старший лейтенант того отчаянного азарта перебороть судьбу, что раньше. Водители готовы были испытывать судьбу, а не перебарывать ее, потому что поняли, тоже поняли: “Уралам” здесь не пройти. Не пройти до тех пор, пока намертво с остатком полотна не схватятся бревна. Нужен цемент или асфальт, на крайний случай…

– А может, землей засы… – не успел начать Юрка Карин, как Верховодов, подумав об этом же секундой позже, стукнул себя ладонью по лбу.

– Всем взять плащ-палатки и одеяла. Носить землю.

Хорошо, наверное, носить землю где-нибудь в Воронежской или Брянской областях. Взял лопату – и накладывай, и носи куда надо и сколько надо.

“Здесь же скребли, сгребали руками, ногами, малыми саперными лопатками каменную крошку, пыль, доставали и носили грунт обвалившейся дороги. Все это сыпали меж бревен, и Верховодов, лично разгребая приносимое добро, видел, как опять меняются лица его водителей.

– Еще чуток, братва, и мы здесь сделаем международную трассу, – подыгрывал он общему настрою.

Семен Горовойх что-то крикнул в ответ, солдаты рассмеялись, и хотя Костя ничего не расслышал, тоже улыбнулся. Худо-бедно, но настил постепенно засыпался, и старший лейтенант уже прикидывал, как пойдет “ниточка”. Мозг как бы опять разделился на две части: одна занималась дорогой, вторая – опять же в готовности, опять застыла в ожидании выстрелов. Кто успеет раньше: они или “духи”? Кто?..