Людмила Кунецкая - Мария Ульянова

• Название: Мария Ульянова
• Автор: Людмила Кунецкая
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1979

Мария Ульянова, сестра В.И. Ленина, один из старейших деятелей Коммунистической партии. Вся ее жизнь принадлежала партии, революции. Агент «Искры», ответственный работник «Правды», один из организаторов рабкоровского движения в нашей стране, заведующая Бюро жалоб при Комиссии советского контроля — таков путь этой замечательной женщины.

---

Материал содержал множество подобных «фактов» вплоть до того, что Ленин работал кочегаром на трех кораблях. «Здесь около раскаленных котлов, обливаясь потом, обдаваемый угольной пылью, вождь революционного пролетариата обдумывал дальнейшие пути революции».

«Сильно сказано и красиво, — заключала Мария Ильинична, — только... неверно с начала до конца».

С мнением Марии Ильиничны по вопросам пропаганды ленинского наследия считались такие авторитетные члены партии и близкие Ленина, как его старшая сестра Анна Ильинична. В 1931 году она выпускает книжку «В.И.Ульянов (Н.Ленин). Краткий очерк жизни и деятельности», которую присылает младшей сестре с такой дарственной надписью: «Дорогой Марусичке с тем, чтобы отвлеклась от взгляда ласковой сестрички, взглянула строгим беспристрастным взором члена Ц.К.К. и выяснила, насколько подходит для молодых, новых членов партии и, — если подходит вообще, то какие изменения, исправления должны быть сделаны для след. издания, чтобы бумага и др. расходы на издание были произведены рационально. А.Ульянова. 9.XII-31».

Эта книга, и сейчас хранящаяся в комнате Марии Ильиничны в Кремле, содержит многочисленные ее закладки и пометки. Так, на странице 45 на полях читаем: «Таммерфорс, конф. была в дек. 1905 г.». В тексте говорится о ноябре 1906 года. На странице 61 к словам автора «Ленин во главе партии большевиков разъяснял рабочим...» Мария Ильинична делает замечание: «Не совсем верно, был ряд товарищей, ведших вместе с ним борьбу».

Внимательно и глубоко принципиально подходила Мария Ильинична к книгам, отражающим жизнь и деятельность Ленина.

Когда Мария Ильинична в 1929 году ушла из редакции «Правды», ей представилась возможность исполнить свою давнишнюю мечту — собрать и издать отдельным сборником письма Владимира Ильича к родным. Работа эта была серьезной и требовала много свободного времени. Мария Ильинична долгие часы и месяцы проведет за разбором писем Владимира Ильича к матери, к Анне Ильиничне и к ней, к его Маняше.

Какую радость и боль доставит ей чтение этих писем! Она бережно перебирает пожелтевшие листочки, отправленные к ней в Брюссель из затерявшегося где-то в сибирских просторах таежного села Шушенского, — эти письма сразу от двоих дорогих ее сердцу людей — от Владимира Ильича и Надежды Константиновны. В этих письмах забота и тревога только о ней, о молоденькой курсистке, уехавшей далеко от родных, и ни слова о собственных трудностях и печалях.

Мария Ильинична работала над сборником вместе с Анной Ильиничной, и они вспоминали далекие годы, прекрасный период их жизни, наполненный событиями огромной важности, именно в те годы родилась и оформилась партия большевиков. В первый сборник им удалось включить почти все письма за 1884 — 1917 годы, которые сохранились, к счастью, в оригинале, и только некоторые приводились с копий, взятых из дел жандармских управлений или департаментов полиции в том виде, в каком они сохранились и были включены в дело в качестве «улик». Так, в Центрархиве мы нашли выписки из шести писем Владимира Ильича, приложенных к делу московского жандармского управления в качестве «вещественных доказательств», — пишет Мария Ильинична.

Вся деловая переписка в основном велась конспиративно, выполнялась «химией» в книгах и журналах, посылалась на чужие «чистые» адреса. Так как все письма к родным и знакомым, как правило, перлюстрировались, то Владимиру Ильичу приходилось частенько прибегать к всевозможным намекам и условностям.

Боязнь подвести товарищей или близких заставляла Владимира Ильича быть очень осторожным и не называть ни фамилий, ни имен.

Чтобы избежать упоминания фамилии кого-либо из более или менее легальных знакомых, о ком Владимир Ильич хотел сообщить что-либо, передать привет и пр., он сплошь и рядом прибегал в этих письмах к кличкам и объяснениям, имеющим связь с тем или иным известным нам фактом или событием. Так, Владимир Ильич называет «историком» (имея в виду его исторические работы) И.И.Скворцова-Степанова, с которым у него — через сестер — шла одно время оживленная переписка.

Под «китайским путешественником» подразумевается А.П.Скляренко, служивший тогда на железной дороге в Маньчжурии.

В целях конспирации Владимир Ильич «...не давал нам, — пишет Мария Ильинична, — для переписки своего личного адреса, и, когда он жил в Швейцарии или Мюнхене, мы писали ему на Париж или Прагу».

Анализируя переписку Ленина с родными, Мария Ильинична подчеркивает, что при внимательном чтении писем Ленина можно видеть, как работал он в эмиграции, какие посещал библиотеки, каких трудов ему стоила публикация его литературных работ, как «воевал» с издателями.

«Большие трудности представляли и цензурные условия: статьи Владимира Ильича урезывались и искажались (как, например, статья «Некритическая критика»), книги конфисковались («Аграрный вопрос», II том) и пр., и т.п. Но помимо того, большие трудности представляла и оторванность от России и невозможность в силу этого завязать часто непосредственные связи с издательствами и т.п.».

Далее в предисловии к книге Мария Ильинична пишет, что по письмам Ленина к родным можно судить не только об его удивительно чутком и добром отношении к близким, но и к людям вообще.

Письма Ленина к Марии Александровне говорят о нем как о сыне, о нежном, добром и внимательном сыне, постоянно заботившемся о матери.

«Особенно сильно проявлялось внимание Владимира Ильича к матери, когда ее постигала какая-нибудь гроза, а этих гроз было так много в ее жизни, — вспоминала Мария Ильинична. — То один, то другой член нашей семьи подвергался аресту или высылке, при этом иногда бывало арестовано несколько человек зараз, и ей, бывшей тогда уже в пожилых годах, приходилось снова и снова ходить в тюрьмы на свидания и с передачами, просиживать часами в приемных жандармов и охранников, болеть душой, порой в полном одиночестве, за своих детей, лишенных свободы. Как беспокоился Владимир Ильич за нее в эти периоды ее жизни и как тяготился оторванностью от нее, особенно ярко видно по письму его к матери от 1.IX.1901. Мария Ильинична и Марк Тимофеевич сидели тогда в тюрьме, Анна Ильинична была за границей и не могла вернуться в Россию, так как это повлекло бы ее арест по тому же делу, а Дмитрий Ильич также не мог оставаться с матерью, потому что должен был кончить университет в Юрьеве (Дерпт. — Авт.)».

По переписке можно видеть, как заботлив и внимателен был Владимир Ильич к сестрам и брату, постоянно интересовался их делами, был всегда в курсе их забот и тревог.

«Он старался устроить переводы для нас, — вспоминает Мария Ильинична, — посылал для этого иногда иностранные книги, интересовался и нашим чтением и занятиями, звал пожить к себе и пр. Много внимания проявлял Владимир Ильич и к товарищам, расспрашивал о том, как им живется, старался прийти им на помощь и в материальном отношении. Так, он брался писать предисловия к переводам товарищей, чтобы облегчить им издание этих переводов, а таким образом и возможность иметь заработок».

Особой заботой и теплотой пронизаны все письма Ленина к младшей сестре, к его Маняше. Даже в письмах, адресованных матери или старшей сестре, Владимир Ильич постоянно спрашивает о Маняше. Так, в одном и том же письме от 6-XII.1900 года, посланном из Мюнхена, он спрашивает о сестре дважды: «Как идут дела у Маняши? Не очень ли много она работает? Вполне ли здорова теперь? — ей, может быть, полезно побольше бегать, т.е. ходить в разные концы города?..

Катается ли Маняша на коньках? Здесь есть какой-то kunstliche (!) Eisbahn, — я все собираюсь посмотреть на эту подделку»98.

Мария Ильинична подчеркивала, что переписка дает возможность широкому читателю увидеть те черты характера Ленина, те особенности его удивительной личности, которые наиболее полно раскрываются во взаимоотношениях с близкими людьми. По переписке читатель сможет полнее представить себе образ жизни Ленина в период ссылки и эмиграции, узнать больше и подробнее о привычках его, склонностях, об его отношении к музыке, природе и т.д.

Внимательно перечитывая письма Ленина к родным, читатель может представить себе, как Ульяновы, живя долгие годы вдали от родины, смогли быть всегда в курсе российских событий, не отрываться от товарищей. Владимир Ильич в своих письмах затрагивает все животрепещущие для того времени вопросы марксистской теории и практики.

«Судя по письмам, — заключает Мария Ильинична, — можно ясно представить, что Ленин знал о положении дел в партии лучше и полнее, чем российские товарищи, только что прибывшие за границу».

В предисловии к переписке Мария Ильинична дает соответствующее объяснение определению Владимира Ильича своей эмигрантской жизни вроде того, что живет «очень тихо», «помаленьку», «тихо, мирно».

Во время второй эмиграции и особенно в период империалистической войны Владимир Ильич крайне редко получал возможность выступать публично. Выступать он мог только на небольших собраниях, в кружках иностранных рабочих, почти полулегально. «Понятно, что возможности эти для В.И. были крайне мизерны, и, если по рассказу Н.К.Крупской, он в начале революции в России производил впечатление льва, который рвался из своей клетки, то не была ли для него эмигрантщина и отрыв от России и раньше, особенно в период империалистической войны, клеткой, которая в значительной степени стесняла, не давала развернуться, не удовлетворяла его натуру вождя, народного трибуна? Он рвался к работе, гораздо более широкой, рвался поистине как лев и принужден был обрабатывать двух-трех товарищей, чтобы через них получить доступ к более широким массам. И разве для такой натуры, как В.И., такая деятельность, как и общая обстановка в сонном Берне, не была действительно слишком «тихой», идущей слишком «помаленьку»?»