Джеймс Баллард - Суперканны

• Название: Суперканны
• Автор: Джеймс Баллард
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-04019-6

В 70 лет неугомонный Баллард написал, по выражению рецензентов, «первый необходимый роман XXI века». Пол Синклер, травмированный авиатор, и его жена Джейн приезжают на Лазурный берег в бизнес-парк «Эдем-Олимпия», где Джейн должна занять место Дэвида Гринвуда — терапевта и педиатра, застрелившего в припадке безумия десять человек. Но что заставило его сойти с ума? Какую тайну скрывают зеркальные фасады транснациональных корпораций? И насколько заразна эпидемия насилия?

---

Мы остановились перед светофором, и Пенроуз, достав мобильный телефон, сделал вид, будто набирает номер. Он впился глазами в торговцев, но старший из этой троицы, вежливый старик, не обращая внимания на психиатра, принялся трясти своими браслетами перед Джейн, мучая ее своей смиренной улыбкой.

У меня возникло сильное желание купить что-нибудь — хотя бы для того, чтобы досадить Пенроузу. Но тут загорелся зеленый.

— А как насчет преступности? — спросил я. — Такое ощущение, что с безопасностью тут… несколько не того.

— Безопасность здесь на высшем уровне. Или должна быть на высшем. — Пенроуз принялся разглаживать помятые лацканы своего пиджака — следствие непроизвольных проявлений его пылкого темперамента. — У нас собственная полиция. Очень тактичная и действенная — до тех пор, пока в ней нет нужды… Эти коробейники проникают всюду. Странным образом прогресс обходит их стороной. Выройте вокруг Монпарнасской башни{14} ров глубиной сто футов — они через пять минут будут на ее крыше.

— А что в этом страшного?

— В том смысле, какой вы имеете в виду, — ничего. Хотя напоминание о непредсказуемом внешнем мире, конечно, действует на нервы.

— Опавший лист? Внезапный ливень? Птичий помет на рукаве?

— Да, что-то вроде этого. — Пенроуз заставил себя успокоиться, обхватив руками свою мощную грудную клетку. — Кстати, расизмом здесь и не пахнет. У нас тут кого только нет — американцы, французы, японцы. Даже русские и восточноевропейцы.

— А черная Африка?

— На самом высоком уровне. Мы здесь настоящий плавильный котел. На Ривьере всегда так было. Главная валюта сегодня — талант, а не богатство или роскошь. Забудьте о преступности. Важно то, что обитатели «Эдем-Олимпии» сами себя считают своей полицией.

— Что не соответствует истине — но заблуждение это полезно, да?

— Именно. — Пенроуз хлопнул меня по плечу, демонстрируя свой шутливый настрой. — Пол, я уверен, вы здесь будете счастливы.

Дорога поднималась вверх по густо засаженным деревьями северо-восточным склонам бизнес-парка — ни Канн, ни далекого моря отсюда не было видно. Мы остановились у автоматически закрывающихся ворот, и Пенроуз набрал на панельке трехзначный номер. Белая металлическая решетка беззвучно поднялась, допуская нас в этот анклав, отделанный по последнему слову современной архитектуры, — на ближайшие полгода он должен был стать нашим домом. Сквозь кованые плетения калиток я видел безлюдные теннисные корты и бассейны, ждущие возвращения владельцев. Над безукоризненно вылизанными садами висел дух той благополучной кататонии{15}, которую можно купить только за деньги.

— А медицинский персонал?.. — Джейн наклонила голову, слегка ошеломленная этими представительными улицами. — Они все здесь живут?

— Только вы и профессор Уолтер, глава сердечно-сосудистого отделения. Можете называть это просвещенным эгоизмом. На душе спокойнее, если знаешь, что поблизости есть хороший кардиолог и педиатр на тот случай, если у жены приступ стенокардии, а ребенок подавился галетой.

— А вы? — спросил я. — На случай, если неожиданно накатит депрессия?

— Ну, с этим-то до утра они доживут. Я обитаю в поселке с другой стороны горы. Наш склон обращен на север — так сказать, сумрачный мирок для людишек помельче. — Пенроуз улыбнулся сам себе, радуясь случаю высказаться откровенно. — Заправилы компании, от которых зависит доступ к кормушке, считают, что они-то не нуждаются в психиатрической помощи.

— А на самом деле?

— До поры до времени. Но я над этим работаю. — Пенроуз чуть подался вперед и показал в просвет между платанами. — Сбросьте газ, Джейн. Вы почти дома. Отныне вы живете в предместье рая…

Глава 3 Умопомрачение

Гигантский саговник протянул свои желтые ветви над плитками дорожки и отливающей хромом, вскинутой в прыжке фигуркой дельфинчика к лакированной парадной двери. За бугенвиллией, вьющейся по внешней стене, я разглядел обтекаемой формы балконы и зубчатую крышу большой виллы в стиле арт-деко — ее зеленоватые с синим скаты напоминали гофрированные паруса. Окна-иллюминаторы и световые люки на крыше, казалось, выходили в 1930-е годы — в исчезнувший мир Коула Портера{16} и пляжных костюмов, лесбиянок-морфинисток и шикарных портретов кисти Тамары де Лемпика{17}. Все сооружение было недавно покрашено заново, и фосфор, примешанный к белой краске, придавал поверхности чуть ли не люминесцентные свойства, словно эта изящная вилла представляла собой какой-то астрономический инструмент, который вел отсчет тайного времени «Эдем-Олимпии».

Это даже на Джейн произвело впечатление: не успели мы выйти из пыльного «ягуара», как она принялась разглаживать на себе помявшиеся в дороге брюки. В доме царила тишина, но где-то в саду был бассейн, наполненный неугомонной водой. Из-за отраженных ее неспокойной поверхностью зайчиков ровные стены виллы казались щербатыми. Этот же свет рябил в солнечных очках Джейн, отчего вид у нее стал какой-то раздраженный и уязвимый, как у посетителя киностудии, который ошибочно забрел в декорации не того фильма. Пенроуз почти инстинктивно подошел к Джейн, снял с нее очки и решительно сунул ей в руку.

От дороги к алюминиевым воротам рассчитанного на три машины гаража вел бетонный пандус. На нем стоял зеленоватый «рейндж-ровер» службы безопасности «Эдем-Олимпии». К водительской дверце джипа прислонился охранник в форменной одежде — стройный, довольно светлокожий негр с тонкими и почти восточноафриканскими чертами: узким носом и высоким лбом. Лезвием перочинного ножа он чистил кнопки своего мобильного телефона и молча наблюдал, как мы разглядываем дом.

Пенроуз представил нас. Говорил он через плечо, стоя спиной к охраннику, словно окружной уполномоченный — с деревенским старостой.

— Джейн, это Фрэнк Гальдер. Если понадобится, он в любое время на связи. Фрэнк, помогите доктору Синклер занести багаж в дом.

Охранник как раз собирался усесться в свой «рейндж-ровер». Он открыл дверь, и я на пассажирском сиденье увидел «Ночь нежна». Моего взгляда он избегал, но, когда повернулся к психиатру, заговорил уверенно и спокойно.

— Меня ждут в офисе, доктор Пенроуз. Я должен отвезти в аэропорт мистера Нагамацу.

— Фрэнк… — Пенроуз поднял руку, разглядывая на солнце неровные кромки своих обгрызенных ногтей, — мистер Нагамацу может подождать пять минут.

— Пять минут? — Гальдер, похоже, был поражен этими словами, словно Пенроуз просил его задержаться на пять часов или пять лет. — Служба безопасности, доктор, это как швейцарские часы. Все зависит от организации. Это высококлассное время, и вы не можете просто по своей прихоти останавливать систему.

— Знаю, Фрэнк. А человеческий мозг — что-то вроде этого замечательного старого «ягуара», о чем я вам все время и толкую. Мистер Синклер еще не оправился после серьезной травмы. А доктору Джейн нельзя уставать — у нее слишком важные пациенты.

— Доктор Пенроуз… — Джейн возилась с замком «ягуаровского» багажника, пытаясь скрыть смущение, в которое ее вогнали эти препирательства. — У меня хватит сил отнести в дом мой чемодан. Вместе с Полом.

— Нет-нет, Фрэнк горит желанием вам помочь. — Пенроуз вскинул руку в сторону Джейн — помолчите, мол. Он неторопливо направился к Гальдеру, повел плечами в полотняном пиджаке, а потом расправил их перед охранником, как боксер на взвешивании. — И потом, мистер Синклер — летчик.

— Летчик? — Гальдер взглянул на меня, его резко очерченные ноздри сузились, словно преграждая доступ запаху дорожного пота, исходившему от моей несвежей рубашки. — Летаете на планерах?

— Да нет, на самолетах. Я служил в Королевских ВВС. А дома в Англии у меня есть старенький «Гарвард».

— Ну, если летчик, — Гальдер взял у Джейн ключи и открыл багажник, — тогда другое дело.

Оставив Гальдера таскать чемоданы, мы направились к дому. Пенроуз отпер кованую калитку, и по тропинке, которая вела на застекленную террасу, мы вошли в тишину сада.

— Очень любезно с его стороны, — сказал я Пенроузу. — Таскать чемоданы входит в круг его обязанностей?

— Нет, конечно. Он мог бы пожаловаться на меня, если бы захотел. — Радуясь своей маленькой победе, Пенроуз сказал Джейн: — Я люблю все поставить с ног на голову, чтобы адреналин выделялся. Чем больше они вас ненавидят, тем больше ходят перед вами на цыпочках.

Джейн оглянулась на Гальдера, который затаскивал чемоданы через калитку.

— Не думаю, что он вас ненавидит. У него вид разумного человека.

— Вы правы. Гальдер слишком высокомерен, чтобы презирать кого бы то ни было. Но это не повод обманываться на его счет.

За домом располагался просторный сад с теннисным кортом, окруженной розовыми кустами беседкой и бассейном. У неспокойной воды стояли несколько пляжных кресел, и от влажных подушек под солнечными лучами поднимался пар. Я подумал — уж не Гальдер ли, поджидая нас здесь, устал и, быстренько раздевшись, выкупался. Потом я заметил красный мяч на трамплинной доске — с его пластиковой поверхности еще стекали капли. Я внезапно представил себе, как этот угрюмый молодой охранник скачет, словно теннисист, у задней линии вдоль кромки бассейна и швыряет мяч, чтобы поймать его, когда тот, ударившись о поверхность и взбунтуя воду, отскочит от дальней стенки.