Александр Старшинов - Центурион Траяна

• Название: Центурион Траяна
• Автор: Александр Старшинов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-069673-4, 978-5-9725-1859-3, 978-5-226-03022-2

Первый век нашей эры. Император Траян готов атаковать Дакийское царство. Судьба грядущей кампании зависит от стойкости ветеранов Пятого Македонского легиона и от мужества «спецназа Древнего Рима» – Гая Остория Приска и его друзей. В этой схватке пригодится все – ум Приска и его талант фехтовальщика, способность Тиресия предсказывать будущее, хитрость Куки, сила Малыша, мужество и жестокость Молчуна. Вместе они – сила, но разгромить дакийского царя Децебала не так-то просто. Для этого придется штурмовать неприступные горные крепости в самом сердце Дакии, где даже отыскать нужную дорогу – почти невыполнимая задача… А ещё – хорошо бы просто выжить.

---

Децебал прищурился.

– Берзобис далеко, да война близко. Весной она придет на вашу землю. И если вы ныне не возьмете в руки мечи и луки, ваше добро достанется римлянам, ваших баб обрюхатят легионеры, а детей продадут в рабство. Неужели вы так и будете сидеть и ждать беду? Не узнаю я смелых и непокорных даков, о которых римляне говорят, что они самые смелые из всех варваров! – возвысил голос Децебал.

Крестьяне молчали. Упреки были справедливы, но уже в третий раз приказывал Децебал собирать ополчение. В первый раз вообще не было никакой войны – римляне так и не появились. В тот год посеяли мало, питались потом старыми запасами. Этим летом воевали, но вдали от родных домов. Хирели поля, по весне пало много ягнят, торговцы перестали приплывать из низовий Алуты. И вот снова Децебал требует становиться под его знамена с волкоголовыми драконами, но закончится ли хотя бы будущим летом война?

– Кто хорошо знает долину Алуты – где какое селение и сколько народу живет? – спросил Децебал.

– Вот он! – вдруг толкнул в спину Ремокса стоявший позади всех вертлявый парнишка. – Он одно время для греков мед скупал по деревням вместе с отцом, всюду побывал.

Ремокс не ответил, лишь дернулся, отпихивая болтуна.

– Воевал?

– Этим летом. Но недолго. – Ремокс в подтверждение своих слов тронул шею.

– У тебя есть дети, Ремокс? – спросил Децебал.

В этот раз отвертеться от разговора не получилось.

– Дочка, два лета уже… – отозвался парень.

– Если ты не встанешь на защиту своей деревни, ее убьют!

– А что твоя дружина, царь? – вдруг подался вперед низкорослый и дерзкий крестьянин. – Говорят, у тебя большая армия сидит в горах и не кажет носу, когда на нас нападают и наши дома жгут. Разве царевы воины защитили нас, когда явилась армия Корнелия Фуска?

– Я разбил Фуска и его легионы на перевале, или тебе память отшибло, старик?! Их кости до сих пор белеют по холмам. Поднимись по реке да взгляни!

Низкорослый крестьянин невольно отшатнулся, будто опаленный царским гневом, и даже отступил на два шага. Но ответил, правда, негромко, так что царь при желании мог сделать вид, что и не расслышал:

– А до этого римляне нас ограбили – забрали зерно и монеты, железные инструменты и соль – все, что могли найти. Они погибли на перевале – и что? Кто вернул нам отнятое, после того как Фуск пал в Боутах? Наша деревня получила назад свое добро? Я даже дочь свою так и не видел с тех пор – не ведаю, жива ли… Говорят, всех рабов, что были в армии Фуска, отправили на север, на рудники, а женщин разобрали себе твои доблестные воины.

– Разве это не счастливая доля для дочери крестьянина? – встрял в разговор Везина.

Глупо сказал – уж больно торопился оградить царя.

– Тихо! – поднял руку Децебал, призывая к молчанию. – Ты… – указал он на Ремокса. – Пойдешь со мной. Дать ему запасную лошадь!

– Надолго? – спросил Ремокс.

– Когда царь приказывает, никто не вопрошает.

Децебал взглянул на парня в упор, и тот поспешно опустил взгляд. Не каждый мог вынести взгляд Децебала. В лице царя с приплюснутым носом, сильно выдающейся вперед челюстью и крупными скулами было что-то от дикого зверя. А когда в глубоко посаженных глазах вспыхивали синие огоньки, то все, даже царевы сотрапезники отводили глаза. Но ярость его загоралась и гасла слишком быстро.

Один из скакавших в арьергарде лохматых коматов подвел Ремоксу лошадь.

– Садись…

Тот хоть и стоял с покорно опущенной головой, медлил. Быть может, в тот миг он проклинал себя за любопытство – не пойди он с остальными, не вылези вперед, укройся за стогами, и не позвал бы его сейчас Децебал неведомо куда.

Царь снял с запястья золотой браслет и швырнул низкорослому даку.

– Держи, жене Ремокса передай. Скажи, к весне вернется он.

Децебал так говорил о парне, будто того и не было рядом.

Ремокс забрал сложенные возле стога вещи – плащ, сумку да кинжал, залез в седло и пристроился к арьергарду. Охрана царя вся была в конических шлемах, в чешуйчатых доспехах, при щитах, украшенных по желтому полю зеленым орнаментом. У каждого на поясе висел фалькс в ножнах, у каждого был при себе лук со стрелами.

Но не только оружные коматы следовали в свите царя – человек двадцать таких же, как Ремокс, парней – в льняных грязноватых, пропахших потом рубахах, в толстых шерстяных плащах поверх тащились в хвосте царской свиты. У каждого был при себе кинжал, но какой же гет или дак отправится в дорогу без кинжала! Ремокс был уверен, что этих точно так же выдернули из дома, оторвали от жен, от детей, от работы в поле или в кузнице и взяли с собой. Вон у того сандалии драные. А у того ремешки, что стягивают широкие штаны у щиколоток, все полопались, оттого штанины нелепо задрались, обнажая худые икры. У этого плащ продран до дыр, а лохматый бородатый здоровяк со свежим шрамом на лбу вообще не взял с собой плаща, что для жителя здешних мест было странно.

– Зимой будет большая война. И большая добыча, – усмехнулся меченый.

* * *

Аргедава располагалась на обрывистом берегу в излучине реки и с давних времен делилась на три неравные части. Подъезжая к городу, путник видел довольно слабенький частокол, за которым виднелись соломенные крыши, ворота тоже не поражали мощью, а в эти осенние дни с утра до вечера вообще стояли нараспашку, поскольку в Аргедаву одна за другой въезжали повозки с зерном. Строений за частоколом ютилось немного – домики бедные, стены все больше из плетня, обмазанного глиной, в лучшем случае – деревянные, крыши соломенные. Кое-где перед входом имелись террасы. Стены были раскрашены зеленым или красным геометрическим узором, но так давно, что дожди почти уже смыли краску, и ее никто не подновлял.

«Знают, что будет война, и потому не тратят время на росписи, – подумал Децебал. – Клянусь Марисом, смешно расписывать дом, зная, что его сожгут».

И тут же – будто нарочно, в опровержение его мысли, он увидел женщину, что рисовала волнистые линии на глухой без окон стене дома. Желто-зелено-красный узор смотрелся вызывающе-ярким пятном на фоне всеобщего уныния. Рядом двое мужчин ссыпали зерно на зиму в большой, вкопанный в землю кувшин.

За второй стеной – куда лучше и прочнее первой, к тому же с глубоким рвом, селились ремесленники. Здесь плавили металл и делали глиняную посуду, но дома, в которых проживал мастеровой люд, были точно такие же – плетень с глиной, дерево, солома. Это нарочитая скромность – или, лучше сказать, нищета, не понравились Децебалу. Ему показалось – да что показалось, – он был уверен, что с предыдущего его визита Аргедава не сделалась ни на палец краше.

За третьей стеной и двойным рвом стоял царский дворец в окружении нескольких домов, ныне предназначенных для тех, кого по обе стороны Данубия называли сотрапезниками царя. С тех пор как Буребиста перенес свою столицу из Аргедавы, покинутый царем город успели ограбить дважды – сначала сарматы, потом армия Корнелия Фуска.

Бывший царский дворец недавно восстановили, но от прежних сокровищ, что вывез Буребиста из своего успешного похода на Ольвию, осталось лишь несколько чернофигурных греческих фаз да пара скульптур, изображавших греческих богов, Диану-охотницу, которую как во Фракии, так и в Дакии, почитали как богиню Бендис, да мраморного Аполлона-спасителя. У одной скульптуры не хватало руки, у другой носа – следы сарматского бесчинства виднелись повсюду. На счастье, степные грабители не сожгли царский дворец. Быть может, им просто помешала погода – Гебелейзис нагнал туч да пролил дождем божественную ярость на головы пришлых.

Теперь вместо царя в царском доме обретался пилеат Децебала, назначенный следить за сбором зерна и поставками его в горные крепости. Сам пилеат жил в царских покоях в свое удовольствие, учитывали же зерно и следили за тем, сколько собрано и отправлено на нужды царских гарнизонов в горах, два шустрых грека, и внешностью, и манерами настолько схожие, что казались братьями-близнецами. Греки первыми выскочили встречать царя и выражали при этом такой восторг, что можно было подумать – нет для этих двоих человека дороже, нежели дакийский царь.

Они сыпали льстивыми фразами наперебой, потом наперебой, распахивая скрипевшие на медных крюках двери, бежали показывать приготовленные для царя комнаты.

Впрочем, в предназначенных для него покоях царь не стал задерживаться, внимательно осмотрел весь дворец, заглянул и на склады, где, к своему изумлению, обнаружил не только присланные из Апула мешки с золотом, но и греческие амфоры, хранящие клейма торговых домов с Родоса и Коса.

– Что здесь? – поинтересовался Децебал у одного из шустрых греков.

– Вино, могучий царь. Крепчайшее вино с Коса из сушеного винограда.

– Зачем?

– Раны промывать, чтоб не поселялась в теле лихорадка, – тут же нашелся грек.

– Много же ты, полагаешь, будет у нас раненых?