Евгений Тарле - ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения

• Название: ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2001

Имя Евгения Викторовича Тарле, блестящего ученого и талантливого рассказчика, хорошо знакомо отечественным знатокам истории. Менее известен тот факт, что Тарле до сих пор возглавляет список наиболее издаваемых за рубежом российских историков.

Увлекательное изложение истории внешней политики ведущих европейских стран за последние несколько столетий, присущее Тарле умение сочетать интереснейший фактический материал с научно-художественными обобщениям, принесли ему небывалый успех у читающей публики и одновременно — неприязнь «мэтров» советской историографии. Так книги, достойные украсить любую домашнюю библиотеку, стали в СССР библиографической редкостью. И теперь у издателей России появилась возможность вернуть читателям опальные шедевры исторической живописи.

---

В течение всего XVII столетия и до середины XVIII в., от основания Ост-Индской компании в Англии в 1600 г. до завоевания Бенгалии (т. е. приблизительно до 1757 г.), английская Ост-Индская компания по своим торговым оборотам далеко отставала от голландской Ост-Индской компании. Дело в том, что голландцы уже к середине XVII в., как было сказано раньше, овладели многими португальскими торговыми постами и факториями, все более и более закрепляли за собой торговлю с Суматрой, Явой, Целебесом, Борнео, Цейлоном, с мелкими островами Молуккской группы. Здесь по преимуществу производили пряности: шафран, перец (всех родов, в том числе драгоценный и редкий гвоздичный), анис, кардамон, ваниль, мускат, корицу, имбирь, лавровый лист; коренья: маниок, куркума и т. п. Эти пряности, многие из которых успели сделаться к XVII в. предметом первой необходимости в Европе и Западной Азии, представляли такое огромное неисчерпаемое богатство, что означенные острова Южной Азии считались тогда более прибыльными в торговом отношении местами, чем даже Индия, не говоря уже о том, что они тоже давали и тростниковый сахар, и хлопок, и индиго.

Англичане в XVII и начале XVIII в. сплошь и рядом совершали следующую комбинацию торговых сделок: они закупали хлопчатобумажные ткани в Индии (за деньги или в обмен на привозимые из Европы товары), а затем эти индийские материи отвозили на «пряные острова» и выменивали на пряности. Конечно, голландцы всеми мерами мешали появлению английских конкурентов на островах, но все-таки избавиться от них не только навсегда, но даже на сколько-нибудь продолжительное время им не удавалось.

Финансовое ограбление все же и в смысле непрерывности действия, и в смысле цифровых количественных размеров выжимаемых из населения ценностей, конечно, превалировало над военным. Регулярно действующий налоговый пресс не только давал огромные доходы акционерам Ост-Индской компании, но и кормил массу как крупносановного, так мелкочиновного люда, обслуживающего компанию и правительство, и обеспечивал обильные оклады генералам, офицерам и солдатам английских отрядов, несших гарнизонную и полевую службу в Индии. Эти оклады измерялись часто тысячами, а иногда десятками тысяч фунтов стерлингов золотом.

Вот бытовая картина из первой половины XIX в., типичная и для XVIII столетия. Живет в Лондоне талантливый журналист и историк Томас Маколей. Ему хочется отделаться от необходимости вечно думать о срочной работе, раз навсегда себя прочно и обильно обеспечить и засесть за большой труд, за историю Англии. Он принадлежит к партии вигов, виги как раз у власти, Маколей делится с министрами своим желанием, и все мигом устраивается к полному н общему удовольствию: Маколея назначают на должность, так сказать, индийского законодателя. До той минуты он никогда не занимался ни законами вообще, ни кодификационной работой в частности, как не занимался он ни Индией, ни индийским юридическим бытом. Но он храбро туда едет, живет там в роскоши и неге около пяти лет и возвращается в Англию богатым человеком, уже абсолютно ни в каких заработках не нуждающимся, таковы были его сбережения. И его биографы умиляются тому, как все это удачно и хорошо вышло.

Таких синекур, таких обогащающихся за счет голодных индийцев дармоедствующих английских чиновников было очень много, и из английской казны на них не шло ни одного пенса. Индия за свой счет содержала своих угнетателей, кормила и щедро обеспечивала всех, кому эти угнетатели покровительствовали. Можно ли удивляться, что Маколей так ласково, можно сказать по-отечески, журит обоих завоевателей Индии — лорда Клайва и Уоррена Гастингса — за их маленькие увлечения в деле всестороннего ограбления страны, над которой им была дана фактически ничем не ограниченная власть. Мудрено ли, что они оба, не только Клайв, но и законченный палач по натуре Гастингс, вдохновляют Маколея на страницы восторженного красноречия в похвалу их великих заслуг перед отечеством.

Очерк тринадцатый От распадения империи Великого Могола до перемирия Англии и Франции в 1763 г. Первая стадия англо-французской борьбы за Индию. Жозеф Дюплекс и лорд Клайв. Англичане и французы в Индии в годы североамериканской революции. Английский промышленный капитал и конец Ост-Индской компании

В 1707 г. скончался Великий Могол Аурангзеб, последний император, власть которого если не фактически, то хоть номинально признавалась на всем Индостанском полуострове.

Почти 200 лет длилось существование этой империи, с того самого года (1525), когда тюрк Бабур, называвший себя потомком в шестом поколении самого Тамерлана[27], впервые провозгласил себя повелителем Индии, придя из сопредельных с Северной Индией стран Азии, и за все 200 лет Великим Моголам (так назывались императоры этой династии, любимой, но не единственной столицей которых был город Дели) не удалось прочно утвердить свою власть во всех частях колоссальной страны.

В центре и на юге огромной территории Индии многолюдные племена иногда еще соглашались выказывать внешние знаки покорности, даже платить дань, но временами они совсем отказывались повиноваться, и у Великого Могола не хватало сил и возможностей добраться до них сквозь беспредельные дебри и наказать непокорных.

Долгие и кровавые междоусобицы терзали нередко семью, двор, столицу Великого Могола.

После смерти Аурангзеба в 1707 г. наступила долгая пора смут в двух столицах великого царства — в Дели и Агре — и ряда успешных восстаний отдельных племен против власти Великого Могола.

Титул этот еще держался несколько десятилетий, но уже никакой власти (кроме как над ближайшими к Дели территориями) и никакой силы, реально подчиняющей себе хотя бы 1/20 часть прежнего государства, эти последыши уже не имели.

За остатки и обломки разложившейся империи Великого Могола и возгорелась в Индии борьба между французами и англичанами.

Мы сейчас увидим, что в течение XVIII столетия длительная борьба этих двух держав в Индии была связана хронологически и политически с их войнами в Европе.

Первый этап англо-французской борьбы в Индии связан был с войной в Европе за австрийское наследство (1740–1748) и после краткого перерыва — с Семилетней войной (1756–1763). Второй (и последний) этап борьбы двух держав за Индию связан был с англо-французской войной 1777–1783 гг., ведшейся одновременно в Европе и в освобождающихся от английского владычества североамериканских колониях.

Характерно, что первая из англо-французских войн XVIII столетия, и притом гораздо более жестокая и упорная, чем только что названные, — уже упомянутая выше война за испанское наследство (1701–1713), прошла для Индии совсем почти незаметно. С одной стороны, еще не обнаружились так явственно признаки разложения империи Великого Могола, а, с другой стороны, ни англичане, ни французы еще не ставили такой большой ставки на уничтожение конкурента. Французская торговля с Индией была несравненно меньше английской, и из-за одной этой конкуренции борьба не приняла бы такого длительного и ожесточенного характера.

Но позднее, в 40-х годах XVIII в., когда становилось ясным, что можно завоевать целые царства с громадным населением, с почвенными богатствами, с сокровищами в городах, вопрос о том, кому достанется эта добыча, резко обострил все существовавшие до той поры противоречия.

Вскоре после знаменитого в летописях Франции банкротства Джона Лоу, разорившего также и французскую Ост-Индскую компанию, это торговое общество было (в июне 1725 г.) реорганизовано. Капитал, которым располагала компания, состоял из взносов за акции и в общем был равен 112 млн. ливров (франков). Компания получила право представлять на утверждение короля особого главного директора для управления делами компании в самой Индии. Этот директор жил в городе Пондишери, главном оплоте французов в Индии.

Пондишери был французской факторией на юге восточного (Коромандельского) берега Индии, а на западном берегу (Малабарском) и как раз на той же широте (12° северной широты) находилась другая французская торговая фактория, городок Маэ (несколько севернее того самого Каликута, куда в 1498 г. прибыл Васко да Гама).

В 1735 г., перед началом борьбы с англичанами, в Пондишери проживало 80 тыс. жителей. Главным начальником над Пондишери и небольшой территорией, к нему примыкавшей, был губернатор, в распоряжении которого состоял военный отряд приблизительно в 800–900 человек. Около одной сотни французских купцов и их представителей крейсировало между Пондишери и Францией, вывозя из Индии муслиновые и тонкие ситцевые и суконные ткани, а также драгоценные металлы, жемчуг, зерновые продукты (больше всего рис) и ввозя туда отечественные изделия.

Первым французским губернатором, который решил поставить на очередь вопрос о больших территориальных захватах, был Бенедикт Дюма, водворившийся в Пондлшерн в 1735 г.