Евгений Тарле - ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения

• Название: ПОЛИТИКА: История территориальных захва­тов. XV—XX века: Сочинения
• Автор: Евгений Тарле
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: История
• Год: 2001

Имя Евгения Викторовича Тарле, блестящего ученого и талантливого рассказчика, хорошо знакомо отечественным знатокам истории. Менее известен тот факт, что Тарле до сих пор возглавляет список наиболее издаваемых за рубежом российских историков.

Увлекательное изложение истории внешней политики ведущих европейских стран за последние несколько столетий, присущее Тарле умение сочетать интереснейший фактический материал с научно-художественными обобщениям, принесли ему небывалый успех у читающей публики и одновременно — неприязнь «мэтров» советской историографии. Так книги, достойные украсить любую домашнюю библиотеку, стали в СССР библиографической редкостью. И теперь у издателей России появилась возможность вернуть читателям опальные шедевры исторической живописи.

---

После двадцатидневных усиленных маршей Бонапарт 11 июня 1799 г, вошел в Каир, столицу завоеванного им Египта. В последующее время французам пришлось одновременно и отбиваться от нападений арабских племен, высылавших конницу из Южного Египта, с одной стороны, и из Ливии, с другой стороны, и зорко следить за готовившимся уже давно при помощи англичан десантом регулярной турецкой армии близ Александрии. Этот десант высадился 11 и 12 июля 1799 г. в Абукире. Бонапарт немедленно напал на высадившуюся армию и совершенно ее уничтожил.

Это было уже в конце его пребывания в Египте. В эти же месяцы он доканчивал начатую им еще в 179S г. организацию завоеванной страны.

То, что французские историки склонны называть «колониальной политикой» Бонапарта в Египте, было на самом деле попыткой, покорив громадную страну, обеспечить дальнейшее расширение колониальной экспансии на Сирию, Палестину, Месопотамию, Индию.

Не следует представлять себе дело так, что Наполеон ставил своей целью в один прием, так сказать, завоевать все эти страны и изгнать англичан из Индии. Второй и третий этапы могли воспоследовать и не в 1798, и не в 1799, и не в 1800 гг. Но что Египет интересовал его главным образом именно как плацдарм для будущего нашествия на Индию, в этом не может быть никакого сомнения.

Прежде всего он стремился поэтому расположить к себе арабское население, наиболее многочисленное и влиятельное в стране. «Я являюсь к вам, чтобы восстановить ваши права, наказать узурпаторов, я почитаю больше, чем мамлюки, Аллаха, его пророка и Алкоран», — так гласило его первое воззвание к Египту. Под узурпаторами он понимал турок, завоевавших Египет в XV в. Он старался не только не уничтожать существовавшие учреждения, но оставил почти всех должностных лиц, изъявивших покорность, на своих местах. Налоги и подати, шедшие до его прибытия в пользу турецкой казны, теперь направлялись в казну французской армии и администрации. Он приказал своей интендантской части и в гарнизонах, и во время походов платить населению за живность и продукты, нужные для продовольствия армии, не позволял солдатам произвольные поборы и грабежи (другой вопрос, насколько этот запрет реально действовал).

Местная арабская светская и духовная знать — шейхи и улемы — должны были, по мысли Наполеона, стать одним из главных орудий французского господства над страной; он старался также привлечь местную торговую прослойку. Весь Египет был разделен на 17 административных единиц, причем каждая такая «субдивизия» была подчинена бригадному генералу, при котором состоял в совещательной роли особый Диван, состоявший из семи назначенных Бонапартом местных именитых людей из арабского населения. Это было высшей властью в каждой «субдивизии»; верховная власть, которой они все подчинялись, принадлежала генералу Бонапарту. В тех местностях, где коптский элемент преобладал над арабским, Бонапарт предоставил должности сборщиков податей и полицейские обязанности коптам. Но и над арабскими и над коптскими должностными лицами был установлен постоянный и очень бдительный надзор и контроль посредством особых французских комиссаров.

Всеми силами стремясь к тому, чтобы Египет поскорее осознал себя независимой от турок страной, которая отныне должна считаться только с французами, Бонапарт еще 14 октября 1798 г. открыл в Каире особый конгресс из 189 уполномоченных, избранных специально для этой цели всеми 17 Диванами, т. е. совещательными собраниями именитых лиц из местного населения, состоявшими, как выше сказано, при 17 бригадных генералах — правителях «субдиви-Зий». В среднем от каждого Дивана была прислана депутация из 9 человек, а провинции побольше прислали по 18 депутатов. Это было представительство наиболее богатых классов населения, притом подобранное из наиболее преданных французам людей. Это собрание называлось Главным диваном и должно было представить генералу Бонапарту свои соображения о желательных реформах в области юстиции и администрации, организации обложения, законов о наследствах и т. д.

Заседали они с 14 до 18 октября, ровным счетом четыре дня.

Ничего особенного они генералу не сообщили и мирно разъехались по домам, получив свыше приказ распространять веру в благие предначертания французского начальства. Бонапарт назначил специально для Каира Диван из 9 человек, к которым прибавил по одному от каждой провинции — «субдивизии». Это было уже постоянное административное учреждение. Он очень стремился через этот Диван и через магометанских улемов Египта завести сношения с далеким мусульманским миром Азии, прежде всего с Меккой и Мединой, и агитировал в пользу перенесения высшего духовного звания с константинопольского султана на меккского халифа. Ему это нужно было для полной эмансипации населения Египта от всякого турецкого влияния.

Через мусульманское духовенство, организуя демонстративные изъявления чувств почтения и чуть ли не религиозного преклонения перед Кораном, Наполеон мог рассчитывать произвести впечатление на те далекие восточные страны, через которые ему предстояло со временем двинуться на Индию.

Всякие попытки сопротивления он давил в зародыше, расстреливал непокорных, сжигал села и деревни, смертная казнь назначалась также и за уголовные преступления.

Но в общем тенденция Наполеона была ясна: опереться на поддержку землевладельцев, крупных купцов и магометанского духовенства, создать из Египта первое звено длинной цепи французских колониальных владений, той цепи, которая должна была, по его мысли, начаться в Египте, а закончиться в Индии.

С очень большим усердием занялся он также мыслью об использовании Египта для транзитной торговли Франции с Индией.

Он приказал провести изыскания в местности между городом Суэцом, Горькими озерами и Каиром, чтобы установить возможность проведения канала от Красного моря либо к Нилу, либо к Средиземному морю, и очень интересовался найденными при этом следами древних работ по прорытию канала, который начат был еще в XIX в. до нашей эры, при фараонах, и шел от берегов Нила до северной оконечности Красного моря. В случае прочного овладения Египтом и успешного соединения каналом хотя бы Нила с Красным морем можно было надеяться сильно подорвать значение английского морского пути в Индию (вокруг Африки, мимо мыса Доброй Надежды).

Но даже и без соединения каналом Красного моря с Нилом или с Средиземным морем, непосредственно установив в Египте полное свое владычество, обеспечив безопасность и хорошее состояние проезжих дорог, можно было надеяться со временем успешно конкурировать с несравненно более далекими торговыми путями англичан вокруг Африки. Товары привозились бы морем из Индии в город Суэц, отсюда сухим путем доставлялись (даже если никакого канала и не удалось бы устроить) в несколько дней к берегу Нила, здесь перегружались снова на корабль и уже шли бы водой, сначала дельтой Нила, а потом Средиземным морем до Марселя и Тулона. Выигрыш во времени был бы огромен сравнительно с объездами вокруг Африки.

Бонапарт и сопровождавшие его ученые не смущались тем, что они как бы хотели повернуть вспять всю историю к временам до Васко да Гамы: они имели в виду, что никогда в Египте не было прежде таких безопасных условий для перегрузки товаров, какие, предполагалось, они будут впредь под французским владычеством, что никогда в Египте не было таких прекрасных дорог и такого исправно действующего постоянного оборудования для перегрузки, какие, опять-таки предполагалось, будут при французах, что никогда в Египте власти как полицейские, так и таможенные не были так исполнительны, так бескорыстны и исправны и так благожелательны к владельцам этих транзитных товаров, как будут французские таможенные и полицейские. Товары придется именно только перегружать, а вовсе не перепродавать чуть не десять раз, как это делалось в XIII–XV вв.

Словом, индийские товары, идущие через Египет, окажутся не дороже, а может быть и дешевле, чем те, которые привозятся в Европу англичанами долгим, длящимся по восемь месяцев морским путем вокруг Африки.

Есть указания и документальные свидетельства, что Наполеон считал Египет не только необходимым плацдармом для организации нападения на Индию и не только возможным сильным соперником английских торговых путей, но и подходящей колонией, которая обладает богатой почвой для земледелия и т. д. Но эта сторона дела интересовала его меньше, чем план обширной колониальной экспансии на Восток.

Впрочем, и этим проблемам суждено было не очень долго занимать мысль полководца.

Командир английской эскадры, крейсировавшей около Александрии и Абукира, проговорился посланному к нему Бонапартом парламентеру, что английский флот временно отойдет от Александрии (чтобы запастись водой).

Считая, что Египет завоеван, а от турок после их тяжких поражений этому завоеванию уже ничего не грозит, узнав вместе с тем о победах Суворова в Италии и о непопулярности Директории, Наполеон неожиданно принял исключительно важное решение: он назначил своим заместителем в Египте генерала Клебера, а сам 22 августа отплыл во Францию. После полуторамесячного опаснейшего плавания по Средиземному морю 8 октября 1799 г. он высадился на юге Франции (на мысе Фрожюс), а ровно через месяц, 9 и 10 ноября (18–19 брюмера), он произвел государственный переворот, низверг Директорию и сделался единодержавным повелителем Франции.