Хазрат Хан - ПУТЬ ОЗАРЕНИЯ

• Название: ПУТЬ ОЗАРЕНИЯ
• Автор: Хазрат Хан
• Жанр: Эзотерика

Настоящее издание работ Хазрата Инайят Хана впервые предоставляет российскому читателю возможность познакомиться с трудами этого виднейшего суфийского мастера и музыканта начала XX столетия, широко известными во всем мире.

В этот том вошли четыре произведения: "Путь озарения", "Внутренняя жизнь", "Душа: откуда и куда?" и "Цель жизни", которые можно рассматривать и как вступление в суфизм, и как представление суфийской мистической концепции вкупе с мыслями, развитыми по этому вопросу Хазратом Инайят Ханом.

---

Откровение – это раскрытие внутреннего Я. Во всем мироздании сознание поворачивается лицом к поверхности, отворачиваясь от внутреннего мира, видение которого, таким образом, у него теряется. Но когда оно начинает смотреть вглубь, невидимый мир раскрывается и открываются Чаудатабак, четырнадцать планов, состоящих из семи небес и семи земель. «Завеса будет поднята с глаз твоих, и твой взор станет ясным», – говорится в Коране. Уничтожение (Фана) равносильно «потере ложного Я (Нафс)», которое снова кульминирует в том, что называется Вечной жизнью (Бака).

Алиф

В жизнеописании Буллы Шаха – великого пенджабского святого – можно прочитать одну весьма познавательную историю касательно его обучения в ранние годы, когда он ходил в школу вместе с мальчиками своего возраста. Учитель начал учить его Алифу – первой букве арабского алфавита. Другие мальчики в классе закончили весь алфавит, пока он осваивал одну и ту же букву. Проходили недели, и учитель обратил внимание на то, что ребенок не продвинулся далее одной первой буквы Алиф. Учитель подумал, что это, наверное, недоумок, и отдал его родителям со словами: «Ваш мальчик умственно отсталый, я его не могу учить».

Родители прилагали массу усилий, отдавали его разным учителям, но он никак не продвигался. Они были очень огорчены, а мальчик в конце концов убежал из дома, чтобы не быть обузой своим родителям. Он жил в лесу и наблюдал проявление Алифа, который в лесу принимал форму травы, листа, дерева, ветки, плода и цветка. В то же время Алиф проявлялся как гора и холм, камни и скалы, он видел то же в черве, насекомом, птице и звере, и тот же самый Алиф был в нем и в других людях. Он думал об одном, видел одного, чувствовал одного, осознавал одного и более никого, кроме него.

После того как он мастерски справился с этим уроком, он возвратился, чтобы отдать дань уважения своему старому учителю, который исключил его из школы. Учитель, поглощенный своим видением разнообразия, давно забыл его, но Булла Шах не мог забыть своего старого учителя, который преподал ему первый, самый вдохновляющий урок, занявший почти всю его жизнь. Он нижайше поклонился учителю и сказал: «Я приготовил урок, который вы так любезно мне преподали, не могли бы вы научить меня еще чему-нибудь, если что-то осталось?» Учитель рассмеялся и подумал про себя: «Столько времени прошло, а этот простофиля меня все еще помнит». Булла Шах попросил разрешения написать то, что он выучил, и учитель предложил, махнув рукой: «Пиши на этой стене». И он начертал знак Алифа на стене, и стена раскололась надвое. Учитель был потрясен таким чудом и воскликнул: «Это ты мой учитель! То, что ты выучил в одной букве Алиф, я не смог постичь во всем своем познании». И Булла Шах запел песню:

О друг! Оставь же знания свои,
Ведь все, что нужно нам, – один Алиф.
Обременил ты ум учением своим
И книгами заполонил весь дом.
Но ложью оказалось все, что ты учил,
А истина – совсем в другом.

Каждая форма выводится из другой, все цифры выводятся из Алифа, который изначально выводится из точки и представляет ноль, ничто[2]. Это ничто создает первую форму Алифа. Естественно для всякого пишущего ставить точку, как только он прикасается пером к бумаге, но буквы, формируя слово, скрывают источник. Подобным образом источник Высшего Единого сокрыт Его проявлением. Вот почему Аллах, чье имя происходит от Алифа, скрыт за Своим собственным проявлением. Такой же формой Алифа является цифра один в английском языке, эта форма в обоих аспектах раскрывает свое значение. Это значение в различных формах мы видим во всех аспектах природы. Как сказал Омар Хайям:

На волосок разнятся истина и ложь;
Алиф один, ключом заветным будь.
Найдя его, к сокровищу откроешь путь,
И к Мастеру ты доступ обретешь.
Душа мне говорит: «Я знанье мистики
желаю обрести,
И, если в силах ты, меня им надели».
И молвил я: «Алиф!» – «Ни слова больше, –
отвечала. –
Для осознавшего одной лишь буквы доставало».

Сама, музыка суфиев

Всем, кто хоть немного знаком с суфиями и суфизмом, хорошо известно, что музыка играет большую роль в их духовном постижении. Чишти – особая школа суфиев – специализируется на музыке. Суфии называют ее Гиза-и-Рух – «пища души» и слушают каввали – особые песни, поющиеся на сама – собрании для медитации под музыку. Кажется, что там проявляется такой потенциал жизни, какой редко встречается где-нибудь еще. Атмосфера насыщена магнетизмом, гармонией и миром, которые излучаются присутствующими просветленными душами. Шейх – учитель – сидит в середине, другие суфии – вокруг него, они озвучивают одно за другим священные имена Бога и по очереди повторяют суры Корана. Это – вступление, призванное настроить сердце каждого присутствующего на нужный тон, тогда как сердца эти уже подготовлены Зикром – эзотерическим созерцанием.

Этот метод созерцания задает сердцу ритм, который даже кровообращение делает равномерным, пульс и все процессы, происходящие в организме, становятся ритмичными. Когда ум также настраивается на ритм, пробуждаясь и отвечая на тон, все существо суфия становится музыкальным. Вот почему суфий способен достичь гармонии со всеми и каждым. Музыка делает все сущее живым для него, делает его живым для всего сущего, он начинает осознавать, насколько мертва жизнь многих в этом мире и сколь многие мертвы для этой жизни.

Есть разные ступени прогресса, и стихи, которые поют каввалы, тоже разных типов. Некоторые из этих стихов ценны красотой того идеала, которым наслаждаются суфии ступени Фана-фи-Шейх. На этой ступени пребывают видящие божественную эманацию как идеал, ходящий по земле.

Есть стихи, говорящие о высоких достоинствах «идеала-в-имени-а-не-в-форме», который приемлем для тех, кто достиг ступени Фана-фи-Расул. Они не видели идеала, не слышали его голоса, но они знают и любят этот идеал, который, насколько им это известно, один лишь существует.

Кроме того, есть стихи, повествующие об идеале превыше имени и формы. Эти стихи близки достигшим ступени Фана-фи-Аллах. Они осознают свой идеал, пребывающий превыше имени и формы, свойств и достоинств, не могущий быть заключенным ни в какое знание, пребывающий вне всех ограничений. Порой идеал описывается в стихах такими эпитетами, как сладость голоса, красота лица, грациозность движений; применяется прием восхваления, перечисления достоинств, качеств, чарующих характеристик идеала. Есть стихи, которые живописуют любящего, его невыносимые страдания в разлуке, его заботливость в присутствии объекта своей любви, его самоуничижение, его зависть и ревность и все естественные перипетии, происходящие с влюбленным человеком. Это и поэзия, и музыка, и искусство вместе взятые. Это не просто песня – она создает целое видение в царстве музыки, в уме суфия, способного визуализировать ее, противопоставляя позитивному окружению. Иными словами, суфий вырабатывает это идеальное видение в своем воображении с помощью музыки.

В каввали выражена природа любви, любящего и возлюбленного. Тем самым поэзия суфиев превосходит все песни о любви, известные миру, ибо в ней суфий раскрывает тайну любви, любящего и возлюбленного – три в одном. Кроме присутствующей там философии всего сущего, мы можем постичь утонченность и сложность их поэзии, богатой конвенцией и украшенной метафорой. Хафиз, Руми, Джами и многие другие суфийские поэты выражали тайну внутреннего и внешнего бытия, применяя терминологию любви.

Каввалы – певцы – отчетливо произносят каждое слово песни, чтобы оно было ясно слушателям, чтобы музыка не скрыла поэзию, а музыканты, играющие на табла[3] и аккомпанирующие пению, выделяют акценты и держат ровный ритм так, что существо суфия, всегда настроенное на музыку, объединяется с ее ритмом и гармонией. В этом случае состояние суфия меняется. Его эмоциональная природа разворачивается в такие мгновения в полную силу, его радость и чувство не могут быть выражены – язык недостаточен для их отображения. Это состояние именуется Хал, или Ваджад – священный экстаз, и все присутствующие в собрании относятся к нему с уважением. Ваджад означает «присутствие», Хал – «состояние».

Это состояние экстаза ничем не отличается от того естественного состояния, которое человек испытывает, когда его до глубины души трогает доброе слово или когда он до слез взволнован расставанием с тем, кого он любит, если объект его любви уезжает, или же когда он переполнен радостью при встрече с долгожданным любимым существом.

У суфия то же чувство становится священным, его идеал более высок.