Редьярд Киплинг - Сказки Старой Англии

• Название: Сказки Старой Англии
• Автор: Редьярд Киплинг
• Жанр: Зарубежная классика

---

Он ветров и бурь поджидает,

Чтобы ради утех сучья сбросить на тех,

Кто тени его доверяет.

Но путник любой, искушенный судьбой,

Знает, где его сон безопасен,

И, прервав дальний путь, ляжет он отдохнуть

Под Терновник, Дуб или Ясень...

Нет, попу не надо об этом знать,

Он ведь это грехом назовет,

Мы всю ночь бродили по лесу опять,

Чтобы вызвать лета приход.

И теперь мы новость вам принесли:

Урожай будет нынче прекрасен,

Осветило ведь солнце с южной земли

И Дуб, и Терновник, и Ясень.

Терновник, Ясень и Дуб воспой

(День Иванов светел и ясен)!

До последних дней пусть цветут пышней

Дуб, Терновник и Ясень.

Когда они очнулись, они подходили к нижним воротам, прислонившись к которым, стоял их отец.

- Ну как прошла пьеса? - спросил он.

- О, замечательно, - ответил Дан. - Только потом мы, кажется, уснули. Было очень жарко и тихо. Ты помнишь, Юна?

Юна покачала головой и не ответила.

- Понятно, - сказал отец. - Но почему ты жуешь какие-то листья, доченька? Просто так?

- Нет, это зачем-то было надо, но я точно не помню.

И никто из них не мог ничего вспомнить, пока...

КРЫЛАТЫЕ ШЛЕМЫ

1. Центурион тридцатого

После уроков Дана оставили учить латинский язык, и Юна отправилась к опушке дальнего леса одна. Там в дупле старого березового пня была спрятана большая рогатка Дана и отлитые Хобденом пульки. Рядом возвышался холм Пука и извивался ручей, бегущий к кузнице, где стоял дом Хобдена.

Юна достала из тайника рогатку, вложила в нее пульку и выстрелила в сторону таинственно шумящего леса. Тотчас за кустами послышалось какое-то бормотание, и оттуда вышел юноша в медных, сверкающих на солнце доспехах, со щитом и копьем в руке. Больше всего Юну поразил громадный медный шлем с конским хвостом, хвост развевался по ветру.

- Ты не заметила, кто это стрелял? - воскликнул незнакомец, увидев Юну. - У меня что-то просвистело над самым ухом.

- Это я, - ответила Юна. - Я очень прошу извинить меня.

- Разве Фавн [*31] не предупредил тебя о моем приходе? - Юноша улыбнулся.

- Ты имеешь в виду Пака? Он ничего не говорил. А ты кто?

Незнакомец широко улыбнулся, показав ряд белоснежных зубов. У него было загорелое лицо и темные глаза, а густые черные брови сливались в одну линию над орлиным носом.

- Меня зовут Парнезием. Я центурион [*32] Седьмой когорты Тридцатого легиона. Так это ты выстрелила пулькой?

- Я. Вот из этой рогатки.

- Уж я-то должен кое-что понимать в метательных устройствах. Ну-ка покажи!

Он оттянул резинку и отпустил ее, больно ударив себя по большому пальцу.

- Каждый привыкает к своему оружию, - серьезно сказал он, возвращая рогатку. - С большими машинами у меня получается лучше. А эта игрушка хоть и забавная, против волка она ничто. Вы разве не боитесь волков?

- А их здесь давно нет, - ответила Юна. - Мы разводим фазанов. Ты знаешь фазанов?

- Конечно. - Юноша снова улыбнулся. - Большие, расфуфыренные. Совсем как некоторые римляне.

- Но ты ведь и сам римлянин, да?

- И да и нет. Я один из тех многих, кто видел Рим только на картинках. Мои деды и прадеды жили на острове Вектисе. В ясную погоду он хорошо виден прямо отсюда.

- Ты говоришь об острове Уайт? Это он хорошо виден перед дождем.

- Очень может быть. Наша вилла находилась на южном конце острова. Ей было уже триста лет, а конюшне еще больше.

- Расскажи мне о семье, пожалуйста.

- Хорошие семьи очень похожи. У меня была сестра и двое братьев, я средний. По вечерам мама вязала, отец проверял счета, а мы носились по комнатам. Когда мы поднимали слишком большой шум, отец говорил: "Угомонитесь! Угомонитесь! Вы забыли, что отец имеет право сделать со своими детьми? Он может даже убить их, и боги только одобрят такой поступок". Тут мама всегда говорила: "Да, это так, но боюсь, ты не очень-то похож на такого римлянина-отца". После этого отец сворачивал бумаги и сам поднимал такой шум, что нам и не снилось!

- А что вы делали летом? - продолжала расспрашивать Юна. - Играли, как и мы?

- Конечно, и еще мы ходили в гости к друзьям. Но это было невечно. Когда мне исполнилось шестнадцать или семнадцать лет, у отца началась подагра и мы поехали на воды.

- Какие воды?

- В Аква Сулис. Там лучшие бани в Британии. Говорят, они не хуже римских. Толстые старики сидят там в горячей воде, толкуют о политике и сплетничают. По улицам этого города ходят генералы со свитой, проплывают кресла судей-магистратов с шествующими позади стройными охранниниками, повсюду встречаются предсказатели, ювелиры, купцы, философы, торговцы перьями, покорные варвары, разыгрывающие из себя людей цивилизованных, каждый встречный интересен. Политикой мы, молодые, не интересовались. Жизнь не казалась нам скучной.

Пока мы бездумно наслаждались, моя сестра встретила сына магистрата с Запада, и через год они поженились. Мой младший брат, всегда интересовавшийся растениями, встретил Первого доктора легиона и решил стать военным врачом. Мой старший брат встретился с греческим философом и сообщил отцу, что собирается поселиться на нашей ферме и заняться сельским трудом и философией. Дело в том, что эта философия была с длинными кудрями.

- А я считала, что все философы лысые, - сказала Юна.

- Не все. Она была красивой. Я не виню его. Меня вполне устраивало, что мой старший брат выбрал такой путь, потому что сам-то я хотел только одного - служить в армии. Я боялся, что он тоже захочет стать военным и тогда мне придется остаться дома и смотреть за фермой. Так пребывание на водах определило судьбу каждого из нас.

Парнезий встал и прислушался.

- Наверно, это идет Дан, мой брат, - сказала Юна.

- Да, и Фавн с ним.

Дан и Пак продрались сквозь кустарник и вышли на опушку. Дан и Парнезий познакомились, поприветствовав друг Друга.

- Я хотел испытать этот лук Улисса [*33], - сказал Парнезий, - но... - Он показал покрасневший палец.

- Мне очень жаль, - ответил Дан. - Ты, наверно, отпустил резинку слишком рано. А что ты рассказывал Юне?

- Пусть герой продолжает свою историю, - молвил Пак, усевшись верхом на сухую ветку у всех над головами. - А я буду объяснять, как античный хор [*34].

- Я рассказывал твоей сестре о том, как попал в армию, - ответил Парнезий.

- Тебе пришлось сдавать экзамен? - с интересом спросил Дан.

- Нет. Я сказал отцу, что хотел бы служить в кавалерии даков [*35], я не раз видел этих кавалеристов в Аква Сулис, но он заявил, что мне лучше начать службу в регулярном римском легионе. Я же, как и многие мои товарищи, не очень-то любил все римское. Эти рожденные в самом Риме офицеры с презрением смотрели на нас, рожденных в Британии, мы были для них варварами.

"Да, это так, - согласился отец. - Но помни, что мы - люди старой закалки и наш долг - служить империи".

"Империи? Какой? - спросил я. - Один император у нас в Риме, и уж не знаю, сколько сейчас провозглашено императоров в восставших провинциях".

"Главная беда не в этом, - продолжал отец. - Рим изменил заветам отцов и должен быть наказан".

Тут он стал вспоминать события минувших веков, и по его словам выходило, что Вечный Рим находится на грани падения.

"Да, - повторил он, - у Рима нет никакой надежды на спасение. Но если боги помогут нам, британцам, то мы можем спасти Британию. Поэтому, Парнезий, я говорю тебе как отец: если сердце твое лежит к военной службе, то твое место - на Стене".

- Какой Стене? - разом спросили Дан и Юна.

- Отец имел в виду стену Адриана [*36]. Она была построена давным-давно, чтобы отгородить Британию от раскрашенного народа, по-вашему, - пиктов. Когда отец сказал это, я поцеловал его руку и стал ждать приказаний. Мы, римляне, рожденные в Британии, знаем, чем мы обязаны своим отцам.

- Если б я поцеловал руку отцу, он бы рассмеялся, - сказал Дан.

- Обычаи меняются, но если ты не станешь слушаться отца, то это тебе не пройдет даром, можешь не сомневаться.

После нашего разговора отец послал меня учиться маршировать в гарнизон вспомогательных войск. Когда я выучился, Максим дал мне жезл центуриона Седьмой когорты Тридцатого легиона.

- А кто такой Максим? - поинтересовалась Юна.

- Сам Максим, наш великий Цезарь, генерал Британии. Мало того, что он дал мне жезл центуриона, но и продвинул сразу на три ступеньки! Новичок обычно начинает с десятой когорты и затем продвигается до первой.

- И ты был счастлив? - снова спросила Юна.

- Еще бы. Я думал, что Максим отличил меня за молодцеватый вид или за умение маршировать, но вернувшись домой, узнал, что мой отец, служивший когда-то вместе с Максимом, попросил его за меня.

- Ну и ребенок же ты был! - усмехнулся Пак, сидя на своей ветке.

- Был, - подтвердил Парнезий. - Но вскоре - ты, Фавн, это знаешь, - вскоре я покончил с играми навсегда.

Пак кивнул. Он сидел, опустив коричневую голову на коричневую руку, и глаза его смотрели в одну точку.

- Штаб Тридцатого легиона тогда находился в Андериде, но моя Седьмая когорта размещалась на Стене.