Павел Торубаров - Дурная привычка

• Название: Дурная привычка
• Автор: Павел Торубаров
• Жанр: Боевая фантастика

Сталкер – одиночка Крохаль даже не подозревал, что встреченный им по пути в «100 рентген» странный молодой человек, только что пришедший в Зону, окажется тем рычагом, который круто изменит его судьбу. Вовлеченные в круговорот событий, инициированный некоторое время назад спецслужбами, сталкеры вынуждены двигаться к центру Зоны, чтобы спасти свои жизни и понять одну из главных тайн Проклятой Земли.

---

– По-разному, – ответил Охотник, роясь в ящике. – Черт, куда сигареты делись?! Но, самое главное, не как, а когда: когда дорастут до понимания необходимости существования этой системы. Тогда их сама Зона на нас выводит. Ну, и мы Ей немного помогаем.

Охотник, наконец, достал сигареты, повернулся ко мне и хитро прищурился, оценивая эффект, которые произвели на меня его слова. Оставшись довольным моим выражением лица, он засмеялся и протянул мне черную пачку с золотыми краями и такими же золотыми буквами. В нижнем углу я заметил золотой рисунок, изображающий грифона. Я осторожно потянул из пачки, такой непривычной в руках Охотника, коричневую сигарету, отделенную от чуть желтоватого фильтра золотым кольцом и понюхал ее: пахло вишней. Пока я крутил в руках изделие табачной промышленности, Охотник тоже достал сигарету, закинул ее в угол рта, вынул зажигалку, и поднес огонек мне. Я кивнул и прикурил.

– Последний вопрос. Как ты сюда попал?

– Меченый помог мне понять, к чему нужно стремится. – Охотник прикурил, выпустил ароматный дым и продолжил, будто извиняясь: – Люблю «Richmond». Мне тяжко было без них в Зоне. Все самокрутки и самокрутки… Да… Получилось, что я второй раз подряд не выполнил контракт АСО. Это становится дурной привычкой. – Охотник помолчал, задумчиво пуская кольца дыма, а потом добавил, пряча озорной блеск в глазах: – Полковник Лядащев там, наверное, сильно расстраивается.

Эпилог

Зона не прекратит расти. Медленно ли, быстро ли, но она будет увеличиваться, пожирая все большее пространство Земли. Может быть, где-то еще образуется такая же Зона, и они вмести станут грызть многострадальную планету. Мы стараемся сдержать Ее, но нас очень мало, и силы неравны. Кто знает, как все повернется? Я не пророк, я, всего лишь, наблюдатель. Я могу видеть только то, что происходило когда-то, или происходит сейчас. Будущее же скрыто от меня. Знаю одно – Человечество обречено, если не остановится в своем саморазрушительном движении, если не оставит жажду власти любой ценой, если не оставит жажду богатства любыми средствами.

Став наблюдателем, я открыл для себя много возможностей, ранее недоступных. Это дало мне огромную власть над всеми, но, в то же время, возложило на мои плечи колоссальную тяжесть ответственности, сравнимую лишь с той, которую испытывают Атланты, держащие небесный свод. Если они уронят небо, наступит конец света. Если мы позволим себе играть своей властью, Зона сожрет Землю.

В роли наблюдателя есть много интересных моментов. Например, теперь я могу оказаться, мысленно конечно, в любой точке Зоны и посмотреть, что там происходит. Это дает мне возможность собрать богатейшую коллекцию историй, подсмотренных в жизни или рассказанных у костра. Я мог бы рассказать много таких баек. Например, про то, как Ганс опять встретился с Семецким, и чем эта встреча закончилась. Или про рейд «Долга» в Темную долину. Или… Историй много… Я хожу, бесплотный и невидимый никем – ни сталкерами, ни мутантами, а они подпускают меня совсем близко, позволяя заглянуть в самые сокровенные тайны.

Через несколько недель после описанных мной событий, я случайно набрел на трех ходоков, устроившихся на ночлег в развалинах старой фермы. Местечко, конечно, они выбрали не самое удачное, но другого убежища поблизости не было. Сталкеры мирно сидели вокруг небольшого костерка и тянули к огню озябшие руки. Огонь, чуть потрескивая, медленно пожирал припасенные для него сучья. И так же неспешно тек сталкерский разговор.

Один из сидящих у огня, похоже, недавно присоединился к двум другим и сейчас интересовался новостями. Я подошел и тихонько встал за спиной одного из ходоков. Мне было интересно послушать, о чем они говорят.

– Последняя новость? Бармен из «100 рентген» пропал. – один из сталкеров поворошил уголья, и костерок вспыхнул с новой силой, осветив на секунду лицо говорившего. – Вернее – погиб в аномалии. Представляешь?! На территории «Ростока» объявилась «Воронка» и бармен в нее влетел. Жалко мужика!

– Старик погиб?! Вот это новость! – пришедший, только доставший сигаретку, от удивления опустил руку, так и не закурив.

– Э-э-э, да ты не в курсе! – сталкер вынул из костра тлеющую ветку, прикурил от уголька и передал огонь дальше. – Старого бармена уже недели две, как не стало. Но, он своей смертью умер. Сердце, говорят, – рассказывающий довольно затянулся и прищурился от попавшего в глаза сигаретного дыма, – прихватило, пять минут и амба! Никто и не в курсе был, что он болен. Вона, как бывает! Заместо него Бублик встал. Ну, толстый такой, на подхвате был. Не помнишь разве? Вот он делами и заправлял, пока в «Воронку» не попал. Кто там сейчас – не знаю. Вот, иду посмотреть. Что-то странное, вообще, на «Ростоке» происходит. Доктора из «Долга» собаки загрызли прямо у ворот! Куда охрана смотрела?!…

Сталкер замолчал. Ну, эту историю я получше него знаю. Бублик, например, погиб на моих глазах… Мне стоило многих трудов уговорить Меченого поступить так. Легендарный сталкер долго отнекивался, но, все-таки, сдался, согласившись, что подлость подлежит наказанию. «Воронка» возникла перед самым носом нового бармена, спешно побежавшего «до ветру», когда его клозет в подвале неожиданно сломался. Аномалия хлопнула и разрядилась, действительно не оставив артефакта. С Бубликом – моя работа, целиком и полностью признаю это. А вот с собаками и доктором из «Долга» – Лехина. Воронину потом сообщение на ПДА пришло, в котором объяснялось, кем был его лекарь, чтобы, значит, генерал сильно не переживал.

Сталкеры остались сидеть у костра, а я пошел дальше, попутно посматривая, нет ли поблизости мутантов. Если есть – надо ходоков будет предупредить, вроде – нормальные ребята, не сволочи…

Примерно тогда же я забрел на Янтарь. Выпь отсутствовал, и я сразу заглянул к Затевахину. Виталий сидел за столом и внимательно читал какую-то бумагу. Я не смог побороть своего любопытства, приблизился и заглянул научнику через плечо.

Затевахин в руках держал докладную записку, видимо, только что снятую с принтера. Один из абзацев привлек мое внимание:

«… данные, предоставленные этим наемным сотрудником, позволяют сделать однозначный вывод, что так называемые «пульсирующие» очаги аномальной активности есть не что иное, как участки нестабильности энергетического потока, вызванные внешними воздействиями, к которым можно отнести, в том числе, резкие скачки напряжения магнитного поля и повышения уровня т.н. «аномальной» активности в области ЧАЭС, предшествующие Выбросу. Учитывая опасность «пульсирующих» аномалий, высокий риск перехода их в «блуждающие», а так же тот факт, что наивысшая их активность наступает непосредственно перед Выбросом, считаю необходимым ходатайствовать о приостановке исследований в этой области до того момента, пока мы не сможем обеспечить адекватный уровень безопасности сотрудников…»

Прочитав это, я мысленно поаплодировал: сначала себе, потом Затевахину. Молодец, Виталий, правильно нашу с Охотником флешку прочитал. «Пульсирующие» аномалии – участки нестабильности энергетического потока. И работать с ними надо очень осторожно. А еще, эти аномалии могут дать ученым наиболее ценный материал для понимания их природы. Но, мне кажется, рановато людям это еще знать: не сумеют правильно знанием распорядиться. Конечно, запрет полностью исследования не остановит, но замедлит – однозначно. А там, глядишь, и люди поумнеют.

А следующей новостью поделился со мной Охотник. Однажды он пришел ко мне утром – я только собирался на дежурство и тихо потягивал кофе – и кинул на стол какую-то киевскую газету. На последней странице красным карандашом был очеркнут некролог:

«… году жизни скоропостижно скончался полковник Виктор Иванович Лядащев. Мы все знали его как талантливого организатора, грамотного оперативного сотрудника, работавшего в Агентстве с момента его основания. Много проектов, запущенных при его непосредственном участии, а, впоследствии, развивавшихся под его руководством, принесли огромную пользу Отечеству. Приказом президента Украины В.И. Лядащеву присвоено звание «Герой Украины» посмертно.

Все сотрудники АСО скорбят о безвременно ушедшем коллеге и друге…»

Прочитав, я удивленно поднял брови и посмотрел на Охотника, сидевшего с чашкой напротив меня.

– Чего? – Охотник с удовольствием отхлебнул из чашки.

– Почему умер? – спросил я. – Твоя работа?

– Нет, что ты? Застрелился он! – ответил Охотник. – Ты же знаешь суровые нравы твоего бывшего ведомства. А Лядащев, как не крути, провалил крупномасштабную операцию и потерял нескольких ценных агентов.

– Угу… – я покивал головой. – Жаль полковника. Талантливый был организатор.

– Талантливый, – согласился Охотник. – Таких уже не осталось. Разве только Краев. И все, наверное…