Евгений Чернов - Тайны подводных катастроф

• Название: Тайны подводных катастроф
• Автор: Евгений Чернов
• Издательство: Издательский Дом «Нева»
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-7654-2096-6

В необъявленной 40-летней «холодной войне» в морях и океанах десятки советских подводных лодок выполняли сотни походов в заданные районы Мирового океана.

Экипажи подвергались значительным физическим и моральным перегрузкам, не всегда выдерживала и техника. В обстановке жесткого графика походов были случаи направления в море кораблей, имеющих неисправности, с экипажами, не прошедшими должной подготовки… Как правило, это сходило с рук остающимся на берегу командирам и начальникам. Но иногда это кончалось плохо или совсем плохо и для корабля и для экипажа… а пославшие их на заведомый риск начальники подвергали оставшихся в живых военному «правосудию».

Автор книги — Герой Советского Союза, подводник, вице-адмирал Е. Д. Чернов рассказывает в своей документальной повести о долге, мужестве, совести и ответственности, о губительных последствиях безнаказанности и карьеризма, привнесенных на Советский флот в конце 80-х годов прошлого столетия.

Прим. Отсутствуют страницы книги 241, 212, 244, 246, 247, 250, 252, 258, 260, 262, 269, 273, 279, 280, 281, 289, 291, 292, 301, 307, 309, 311, 313, 315, 318, 320, 322, 323, 326, 330, 332, 339, 342, 343, 357, 360.

---

Упорно и мужественно действовал капитан 3-го ранга командир дивизиона живучести Владислав Юдин. Восемь раз он возглавлял аварийные партии, выполнявшие поручения ГКП в смежном с аварийным V отсеке.

Странно, но об этих моряках ни словом не обмолвился и В. Н. Чернавин.

Письмо капитана 3-го ранга С. А. Дворова

сопредседателю Государственной комиссии секретарю ЦК КПСС О. Д. Бакланову

«Уважаемый Олег Дмитриевич!

Пишет Вам командир дивизиона живучести подводной лодки «Комсомолец» капитан 3-го ранга Дворов Сергей Александрович.

Я присутствовал на заседании Государственной комиссии 28 декабря 1989 г., большое спасибо за то, что Вы пригласили меня на него. У меня было что сказать, но, к большому сожалению, выступить не удаюсь из-за нехватки времени.

В экипаже капитана 1-го ранга Ванина Е. Л. я выполнял обязанности командира турбинной группы, командира шестого отсека. С этим экипажем выходил в море с 1985 г. Стал мастером военного дела, сдал зачеты на самостоятельное управление дивизионом живучести и дивизионом движения. Как подготовленный специалист, неоднократно выходил в море с экипажем капитана 1-го ранга Зеленского Ю. для отработки задач боевой подготовки.

Как офицеру электромеханической боевой части, мне трудно сравнивать судоводительский уровень подготовки товарища Зеленского и моего командира капитана 1-го ранга Ванина, но оценить подготовку экипажа по борьбе за живучесть (т. к. я являюсь командиром дивизиона живучести) я в салак.

Я с полной ответственностью коммуниста заявляю, что наш экипаж ни в чем не уступал основному экипажу, а по борьбе за живучесть был гораздо сильнее первого, что неоднократно подтверждалось флагманскими специалистами дивизии и флотилии.

Меня очень удивила мысль, прозвучавшая на заседании, что наш экипаж был слабо подготовлен. Мне совершенно не понятно тенденциозное отношение к нашему экипажу вице-адмирала Чернова Е. Д. и капитана 1-го ранга Зеленского Ю. П., их заявление о нашей неготовности к борьбе за живучесть, слова, что «было много героизма, но мало профессионализма».

Когда нас, оставшихся в живых, перегружали с плавбазы «А. Хлобыстов» на борт крейсера «Киров», капитан 1-го ранга Зеленский лично мне уже тогда не преминул заявить: «Как Вы умудрились погубить корабль?» Это еще не зная, что случилось, и не имея никаких документов.

В их расчетах не были учтены особенности нашего корабля, которые странно не знать бывшему командиру первого экипажа, принимавшему лодку от промышленности. Расчеты основывались только на записях в чер-новом вахтенном журнале.

Эти люди даже не удосужились переговорить с оставшимися живыми специалистами, которые были на корабле во время аварии, все видели своими глазами, могли бы объяснить свои действия.

А когда я услышал их выступления на заседании Государственной комиссии, то мне сразу бросилось в глаза их нежелание разобраться в истинных причинах аварии.

Я твердо уверен в том, что они преследуют свои цели. Прикрываясь заботой о благе флота, хотят уйти от ответственности, т. к. сами лично принимали корабль от промышленности.

Я имел возможность наблюдать за деятельностью основного и нашего экипажа во время отработок задач по борьбе за живучесть и для себя сделал следующие выводы:

Несмотря на то, что экипаж капитана 1-го ранга Зеленского принимал корабль от промышленности, устройство подводной лодки капитан 1-го ранга Зеленский знал слабо. Это могут подтвердить акты проверок экипажа Зеленского флагманскими специалистами, и в частности, представители инспекции Министерства обороны СССР под руководством вице-адмирала Бисовки. Я был тогда прикомандирован к первому экипажу.

Наш командир, капитан 1-го ранга Ванин, был гораздо человечнее, скромнее, добрее к людям. Устройство ПЛ знал лучше Зеленского, в чем я неоднократно убеждался при предъявлении отсека командиру, при его ежедневных осмотрах.

А капитан 1-го ранга Зеленский знал корабль с командирского кресла центрального поста.

Если бы они действительно хотели разобраться в сущности случившегося, то, наверное, стоило бы в первую очередь обратиться к нам, непосредственным участникам аварии. Когда я после совещания подошел к капитану 1-го ранга Зеленскому и поставил перед ним ряд вопросов, он просто отказался со мной разговаривать. Как это можно объяснить?

Высокий профессиональный уровень экипажа был отмечен Государственной комиссией при собеседовании в присутствии представителей промышленности. На этом наша помощь в установлении истины закончилась. Л кто, как не личный состав, который эксплуатирует технику, знает все ее недостатки и преимущества, мог бы помочь, объяснить все свои действия в конкретной обстановке?

Сейчас мы проанализировали все, что делали тогда, уже в спокойной обстановке, сделали соответствующие расчеты, проиграли различные варианты своих действий.

Мы пришли к выводу, что в той сложившейся ситуации наши действия были совершенно правильными. Мы можем доказать это, если это будет необходимо и заинтересует Государственную комиссию.

Я уверен, что Государственная комиссия разберется в существе вопроса и установит истину. Прошу мое письмо приобщить к материалам Государственной комиссии.

С уважением, капитан 3-го ранга Дворов.

2.01.1990»

Письмо С. Дворова подписано 2 января 1990 г., через пять дней после заседания Государственной комиссии, проходившего 28 декабря 1989 г. На это заседание были приглашены представители СМИ, несколько командиров АПЛ Северного флота и командиров соединений.

На заседании предполагалось сгладить имеющееся несогласие в оценках причин катастрофы «Комсомольца» и подготовить общественное мнение к восприятию заключения Госкомиссии, главным мотивом которого должно было стать утверждение: причина катастрофы — в конструктивных недостатках АПЛ, при которых борьба за живучесть не могла быть успешной.

Заседание гладко шло к завершению до тех пор, пока не взял слово командир первого экипажа «Комсомольца» капитан 1-го ранга Ю. А. Зеленский.

Как известно, первый экипаж прошел до приемки корабля подготовку по специальной программе и имел опыт эксплуатации АПЛ на заводских ходовых и государственных испытаниях, при выполнении программы опытной эксплуатации АПЛ и двух походов на полную автономность — всего 462 безаварийных ходовых суток[91].

Капитан 1-го ранга Ю. А.Зеленский имел все основания высказать свое мнение, что он и сделал. Он заявил, что потерпевшему бедствие экипажу не нужно было проявлять героизм, а достаточно было действовать с началом пожара профессионально в соответствии с «Руководством по борьбе за живучесть подводных лодок».

Напомню, что это заседание происходило на девятом месяце расследования, и участвовавшим в расследовании профессионалам уже было ясно, что экипаж Е. Ванина стал заложником своих прямых начальников, систематически и грубо нарушавших правила и регламенты боевой подготовки при вводе экипажа в постоянную боевую готовность и требования по поддержанию его в боеготовом состоянии. Кроме того, результаты этой неправедной боевой подготовки не завершались должным контролем ее результатов.

Таким образом, в данном случае условия для возникновения аварии и перерастания ее в катастрофу создали своей неорганизованностью, безответственностью и безграмотностью не «люди плавсостава» — экипаж, а «люди штабов и служб» — офицеры дивизии и флотилии. Преступно плохая работа офицеров штабов и служб не была своевременно замечена и исправлена «людьми, командующими корабельным соединением» — начальником штаба, заместителем командира и командиром дивизии АПЛ.

Безграмотность и безответственность, обостренные равнодушие и уверенность в безнаказанности любых своих решений и действий, ставшие чуть ли не нормой служебной деятельности командующего флотилией и его начальника штаба[92], привели к тому, что ими было принято решение на выход в море неисправного корабля с экипажем, не имеющем права на выход в море.

Последним выступавшим на этом заседании Правительственной комиссии был автор.

Я сообщил Госкомиссии о том, что в полной мере разделяю мнение командира первого экипажа Ю. А. Зеленского.

Я также напомнил присутствовавшему на заседании Главнокомандующему ВМФ о том, что в Военно-морской академии выполнено исследование «Анализ действий личного состава АПЛ К-278 при борьбе за живучесть 7 апреля 1989 г. в Норвежском море» и что мои (как руководителя работы) попытки доложить ему лично основные выводы этой работы не увенчались успехом и что, по нашему мнению, этот документ должен быть приобщен к материалам Государственной комиссии до завершения ее работы. Коротко я сообщил присутствовавшим выводы нашего исследования.