Маргарет Уэйс - Звёздные стражи

• Название: Звёздные стражи
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00127-4

Правивший огромной звездной Империей клан специально созданных путем генной инженерии людей королевской крови, свергнут в результате кровавого переворота.

Но оставшиеся в живых Стажи, укрывают юного наследника престола в одной из отдаленных звездных систем, в надежде вернуть ему трон. На их пути встает жестокий и коварный Командующий галактическим флотом Дерек Саган.

---

Маргарет Уэйс Звёздные стражи

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Восставший ангел…

побледневшее лицо,

Исхлестанное молниями; взор,

Сверкающий из-под густых бровей.

Отвагу безграничную таил,

Несломленную гордость, волю ждать

Отмщенья вожделенного.

Джон Мильтон, "Потерянный рай"

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я буду нем как могила

Мигель де Сервантес, "Дон Кихот"

Человек в белом халате пристально смотрел на экран портативного монитора, на котором ярко светящаяся зигзагообразная линия неравномерно пульсировала, то поднимаясь, то опускаясь.

— Наконец-то! — пробормотал он, вытирая вспотевший лоб рукавом накрахмаленного халата и рассеянно глядя вокруг, словно с трудом вспоминая, где находится.

— Ты, — обратился он, обернувшись, к стоявшему у двери охраннику, лица которого не было видно за блестящим, украшенным гребнем шлемом, — сообщи его светлости, что объект готов.

— Есть, доктор Гиск.

Центурион тотчас отправился выполнять поручение. Он не бежал по освещенным коридорам пустынного здания университета в поисках Верховного главнокомандующего, потому что бег рассматривался как серьезное нарушение дисциплины. Просто шел в два раза быстрее обычного. Два его сослуживца, оставшихся на посту у двери охранять доктора Гиска, с облегчением посмотрели друг на друга сквозь прорези на шлемах, сделанных по образцу древнеримских. Подражание древнеримскому стилю было пристрастием и прихотью их повелителя. Такая военная форма была хороша, чтобы ослеплять, поражать и устрашать на парадах. Отправляясь же на битву, воины одевались в обычные доспехи из металлопласта. Но сейчас не велось военных действий, а нести рутинную службу, полную формальностей и церемоний, было невыносимо. К тому же их повелитель проявлял раздражительность и недовольство ходом нынешней операции.

Тяжелые размеренные шаги послышались в дальнем конце коридора. Центурионы быстро приняли стойку «смирно». Их и без того напряженные тела достигли состояния трупного окоченения. Приветствуя высокого человека, входившего в помещение, бывшее еще несколько дней назад химической лабораторией, каждый из центурионов поднес к сердцу кулак правой руки, глухо ударяя им о прикрывавший грудь панцирь.

— Ах, доктор Гиск, я уж было подумал, что вы подведете меня. — Глубокий баритон звучал спокойно, почти приветливо, но доктора Гиска от него пробрала дрожь. Слово «подводить» Командующий никогда и никому не говорил дважды. Доктор не мог оторвать рук от кнопок управления своего точного и сверхчувствительного аппарата, но посмотрел на Командующего умоляющим взглядом.

— Объект оказал необычайное сопротивление, — с дрожью в голосе сказал Гиск. — Бог мой, целых три дня! Я понимаю, что он — Страж, но еще никто не держался так долго. Не могу понять…

— Конечно, вы не можете понять.

Голос Командующего прозвучал холодно, но Гиск мог поклясться, что услышал при этом, как он вздохнул. Обходя перевернутую мебель, при каждом шаге с хрустом давя стекло разбитых и разбросанных по полу колб и трубок, Командующий подошел к стальной каталке. Ее ввезли сюда в последние дни, когда лаборатория, по существу, превратилась в «камеру дознаний». На каталке лежал человек, голову и грудь которого усеивали маленькие белые точки датчиков, сделанных из похожего на пластмассу вещества. От каждого к аппарату доктора тянулись тонкие лучики света, словно паук лапками, цепко державшие свою жертву. Обнаженное тело человека время от времени судорожно вздрагивало. Из его носа и рта по груди стекали струйки крови, но на блестящей стали каталки не было видно ни пятнышка. Центурионы бдительно следили за чистотой, так как их повелитель требовал ее соблюдения во всем и всегда.

Равнодушным взглядом Командующий посмотрел на лежащего человека. Верхнюю часть лица Командующего прикрывал блестящий шлем, такой же, как у охранников, и представлявший точную копию шлемов древнеримских воинов. Видна была только нижняя часть его сурового лица, начиная от носа. Казалось, лицо это сделано из того же металла, что и шлем, поскольку на нем не отражалось никаких эмоций: ни восторга, ни торжества, ни сожаления. Командующий величественным жестом положил руку на содрогавшуюся в конвульсиях грудь мужчины, словно на крышку гроба. И все же, когда он заговорил, голос его звучал мягко, с ноткой печали и даже, казалось, с сожалением.

— Остались ли те, кто может понять, Ставрос?

Пальцами затянутой в перчатку руки он дотронулся до драгоценного камня, висевшего на серебряной цепочке на шее обнаженного мужчины. Камень был необычайно красив. Гиск в последние три дня глаз не мог от него отвести, и сейчас, когда Командующий прикоснулся к нему, доктор не удержался, чтобы не бросить алчного и завистливого взгляда. Сверкающий камень в оправе в форме восьмиконечной звезды был единственным предметом, оставленным на обнаженном теле человека по особому приказу Командующего.

— Кто теперь понимает, что такое воспитание, дисциплина, Ставрос? Кто об этом помнит?

И снова Гиску показалось, что он услышал вздох.

— Даже ты. Один из лучших.

Человек на каталке застонал. Его голова судорожно дернулась из стороны в сторону. Командующий молча наблюдал, затем наклонился и тихо заговорил на ухо человеку:

— Однажды я спас твою жизнь, Ставрос. Помнишь? Это случилось в Королевской академии. На спор ты взобрался на ту смехотворную, в тридцать футов высотой, статую короля. — Сколько тебе было лет? Девять? Мне — пятнадцать, а ей… — Командующий помолчал. — Ей, должно быть, было шесть. Да, это произошло вскоре после ее появления в академии. Только шесть. Пугливая была и нелюдимая, как дикая кошка. — Голос звучал все тише, переходя в шепот. Безудержная дрожь начала сотрясать тело человека на каталке. — Замерев от страха, ты, Ставрос, повис на руке статуи. Моего веса рука не выдержала бы, и тогда она ползком приблизилась к тебе, неся веревку, чтобы спасти тебя от гибели. Можешь представить ее, протягивающую тебе руку? Можешь представить меня, державшего концы веревки и понимавшего, что в своих руках держу ваши жизни?

Тело мужчины забилось в конвульсиях.

— Замечательно! — пробормотал Гиск, с профессиональным интересом манипулируя своим аппаратом. — За все три дня я не мог добиться столь сильной ответной реакции.

Командующий перенес руку с груди на голову мужчины и почти с нежностью откинул с его лба седеющие волосы.

— Ставрос, — властным тоном спросил Командующий, склонив над мужчиной наполовину скрытое шлемом лицо. — Ставрос, ты слышишь меня?

Казалось, с невероятным усилием человек дернул головой вперед-назад, словно хотел показать, что не отрицает способности слышать голос из своего прошлого. Но отрицает страх.

— В тот вечер мы — она и я — обнаружили, что можем читать мысли друг друга. Никто из вас не понимал этого. Я сам тогда не понимал и с горечью думал, что это жестокая шутка, которую Создатель в очередной раз сыграл со мной. Ведь я был уверен, что Создатель разыгрывает подобные шутки с самого моего рождения.

Гиск понял, что ему посчастливилось услышать историю детства Командующего. Прошлое Командующего давно стало легендой и было предметом пересудов среди его подчиненных. Гиск тут же представил, как по вечерам в офицерском клубе он будет поглощать порцию за порцией бесплатной выпивки, а все присутствующие снова и снова будут просить его рассказать о том, что он услышал здесь при таких странных обстоятельствах.

— Незаконнорожденный сын первосвященника, человека, чья неспособность сдерживать свою похоть привела к нарушению данного им обета безбрачия. Я был его наказанием, ежедневным напоминанием о его грехе. Он принял эту епитимью безропотно, никогда не уклонялся от нее, но с того дня, когда меня оставили на его попечении, и до самой смерти не говорил со мной. По приказу короля меня послали в академию. Ты ненавидел меня, Ставрос? Ненавидел за то, что я был умнее, сильнее, лучше вас всех. Ты ненавидел меня, боялся и уважал.

Человек на каталке издал сдавленный стон. Гиск, держа под контролем аппаратуру, понимал, что необходимо поспешить, но не решался прервать Командующего, который словно забыл о присутствии в лаборатории кого-то еще, кроме обнаженного человека.

— Но, как бы сильно ты ни ненавидел меня, еще сильнее ты любил ее. Своенравное и необузданное дитя короля варваров, она оказалась первой девочкой, которой разрешили переступить порог нашей академии лишь потому, что ее выгнали из женской академии. Придя тебе на выручку, спасая твою жизнь, Ставрос, мы, она и я, именно в тот момент обнаружили, что можем говорить друг с другом без слов: наши мысли, сердца, наши души были едины. — Командующий замолчал. Возможно, в этот момент он мысленно блуждал по дорогам прошлого.