Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме

• Название: Конан в Венариуме
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Tor Books
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 0-7653-0466-X, 978-0-7653-0466-7

Не достигнув 15 лет, Конан оставляет Киммерию. Он потерял дом и отца, и уходит с пророчеством о том, что золотой лев парит за плечами Конана. Золотой лев — знамя Аквилонии, и Конан думает, что это означает, что он будет жить под гнетом аквилонцев. Естественно, Конана подобный расклад не устраивает.

---

Конан был одним из первых, кто переправился через реку спустя два или три дня после сражения. Все, что препятствовало ему, как можно скорее покинуть Киммерию, заключалось в стремлении отомстить за отца. Он уже наказал аквилонцев за убийство матери и Тарлы, но захватчики еще не расплатились сполна за смерть Мордека.

Однако совершить месть стало делом более трудным, чем рассчитывал юноша. Киммерийцам пришлось рассредоточиться по землям к югу от Венариума, где проживало множество переселенцев из Аквилонии. К приходу варваров почти все фермы оказались покинутыми. Большинство гандеров просто вывезла свои семьи и скарб, а также всю домашнюю скотину. А некоторые даже сожгли свои дома вместе с частью имущества, чтобы противникам ничего не досталось.

Аквилонцы также оставили укрепленные гарнизоны, которые строились для устрашения близлежащих киммерийских деревень. Тем не менее, то здесь, то там отряды солдат под знаменем Золотого Льва продолжали наносить потери варварам, обеспечивая отход поселенцев.

Для обороны, они выбирали лучшие места. Главным образом, таковыми являлись узкие проходы в долины, где нападавшим просто негде было развернуться. Конан участвовал во всех стычках. В конце концов, прекрасный меч Стеркуса сломался, и теперь юноша носил на бедре короткий клинок, который забрал у убитого им светловолосого гандера. Правда, в качестве основного оружия служил топор отца. Он и не пытался очистить с его лезвия бурые пятна крови. Для молодого варвара они были наглядным показателем чести и отваги.

Сейчас, наблюдая за колонной пикинеров, идущей по дороги, и прикрывавших ее боссонских лучников, Конан постепенно начинал вникать в то, что Мордек подразумевал под понятием порядка и дисциплины аквилонцев. Поскольку каждый солдат Нумедидеса знал свое место в строю, то все вместе они несли внушительный урон неорганизованным киммерийцам. Сами варвары о таких вещах, как воинская дисциплина, имели весьма смутные представления.

Они брали свирепостью и ненавистью к чужакам. Когда Эрт призвал: «Вперед на них!», киммерийцы всем скопом кинулись на врагов с дикими, бессмысленными криками, с единственным стремлением быстрее добраться до противника. Так большинство из них привыкло преследовать оленя во время охоты.

В отличие от робких оленей, боссонцы и гандеры умели сопротивляться. Стрелы косили плохо защищенных варваров. Но все равно не могли уничтожить всех дикарей подчистую. Тогда в дело вступили копьеносцы. На них и бежал Конан, размахивая огромным топором.

Гандер выбросил вперед копье, но оно встретило пустоту.

— О, нет! Ты не уйдешь! — воскликнул солдат и, развернувшись, замахнулся для нового выпада.

Слишком поздно. Топор Конана раскроил ему череп от макушки до нижних зубов. Аквилонец ничком упал на землю. Он умер раньше, чем смог осознать, что поразило его. Между тем, сын кузнеца уже расправлялся с другим солдатом.

— Поднажмите! — кричал Конан соплеменникам. — Вот — брешь, которую я пробил для вас!

Киммерийцы не заставили ждать и бросились в разрыв, образовавшийся в линии врага. Они приняли на себя еще один залп, но на большее, времени у противников не хватило. Боссонцам пришлось удариться в бегство, чтобы не оказаться раздавленными варварами. Некоторым это удалось. Остальным повезло меньше. Большинство пикинеров из Гандерланда и вовсе погибло на месте, тщетно пытаясь сдержать натиск киммерийцев.

— Смелый поступок, сын Мордека! — похвалил Эрт, когда резня подошла к концу.

— Можно вырезать всех аквилонских солдат, но это едва ли удовлетворит мою жажду мести, — пожал широкими плечами Конан.

Эрт посмотрел на растерзанные тела, устилавшие траву. Он примерно знал, скольких из них сразил топор Конана. Вождь оглянулся на север к Венариуму. А сколько вражеских солдат пало от руки этого мальчика с момента выхода из Датхила?

— Послушай, сын Мордека, — наконец, сказал Эрт. — Я сам далеко не мягкий человек. В моей жизни были войны с пиктами. Я сражался против асиров и ваниров. Были также стычки с кланами нашего собственного народа. Я говорю тебе все это, чтобы ты понял, что у твоих родителей нет причин жаловаться на своего сына, который оставил их неотомщенными.

— А я говорю — все равно недостаточно, — упорствовал Конан, стискивая зубы.

— Ты можешь убивать без конца и, тем не менее, скажешь то же самое, — заметил северный вождь, и Конан кивнул, поскольку возразить было нечего. — Убийство, как таковое, наверное, никогда не пересытит тебя, — вздохнул Эрт.

— Вроде, ты говоришь правильные вещи, — снова кивнул юноша. — Но что же мне делать? Должен ли я смириться?

— Если ты видишь единственную цель в уничтожении очередного несчастного и этим измеряешь свое чувство мести, то мне нечего сказать. Это твой выбор, — ответил вождь. — Но авилонцы здесь не только чинили насилие и занимались убийствами. Они принесли сюда порядок, столь ненавистный свободнорожденным киммерийцам.

Эрт помолчал и добавил:

— Я слышал, что ты полон решимости покинуть родину.

— Да, это так. Меня ничто здесь не держит и никто мне не помешает.

— Хорошо. Воля твоя, — согласился Эрт. — Я не собираюсь с тобой спорить или переубеждать. Возможно, в южных странах ты станешь наемником и впоследствии дослужишься до сержанта или даже капитана. Тогда уже сам сможешь командовать аквилонцами, как они раньше командовали здесь. И сердце твое, наконец, успокоится.

— Но… — начал было упираться Конан и, вдруг запнувшись, сказал следующее: — Все может случиться. Время покажет.

— Время все перетирает в пыль. И в один прекрасный день, став взрослее, ты возжелаешь мира. Разве ты, сын Мордека, можешь поклясться Кромом, что такому не бывать?

— Только не сейчас, — возразил юноша. — Пока еще этот день не наступил. Кроме того, я слишком сердит на нашего бога за то, что он отнял у меня самое близкое и дорогое. И не хочу произносить его имя, по крайней мере, в настоящий момент. Это единственное, чем я могу ему досадить.

Перед тем, как ответить, Эрт снова окинул взглядом трупы аквилонцев, лежащие повсюду.

— Я рад, что мы не враги. Знаешь, будь я даже богом и то вряд ли бы считал иначе.

— Мне не ведомо, что ты под этим подразумеваешь, — пожал плечами Конан.

В отличие от Эрта, он жадно смотрел на юг.

— Нам не стоит расслабляться. Чем дольше мы тут сидим, тем больше противников сбежит, — молодой варвар, словно конь, топнул ногой. — Если б я сохранил голову Стеркуса, то перебросил бы ее через аквилонскую границу для назидания всем южанам. Чтобы им неповадно было вторгаться на наши земли. Но, к сожалению, к настоящему моменту она бы уже успела протухнуть, а засолить ее не представлялось возможным. Вот и пришлось скормить эту голову свиньям перед походом на Венариум.

— Да уж. Достойная судьба для аквилонского военачальника, — согласился Эрт.

Конан сдержанно поклонился, хотя ярость все еще кипела в нем. Меж тем, вождь продолжал:

— Жаль, что Датхила больше нет. Иначе, ты, возможно, повесил бы высушенную голову аквилонца над порогом своего дома.

— Может и так, — согласился юноша. — Пусть бы проклятый граф вечно смотрел на деяния рук своих. Я сам совсем недавно видел конец всего того, чем дорожил. Моя семья, моя деревня — все обратилось в прах. И ты еще задаешься вопросом, почему я покидаю эту землю?

— Я уже говорил, что нет, — Эрт покачал головой. — И чем больше я узнаю тебя, сын Мордека, тем меньше удивляюсь твоим поступкам.

— Ну, тогда вперед, — сказал Конан и отправился дальше.

Если военный вождь, которому удалось объединить столько кланов, продолжит войну против подданных короля Нумедидеса, то сыну кузнеца с ним по пути. А если Эрт и другие киммерийцы захотят остановиться, что ж, Конан не будет также возражать. В любом случае он продолжит свою борьбу с аквилонцами, хоть в одиночку.

Эрт действительно повел людей в новый поход. Вождь стремился причинить южанам как можно больше вреда, за достаточно короткое время. Лето в северных краях быстро шло на убыль и скоро киммерийские воины потянутся назад к своим домам, чтобы успеть к сборке урожая. А проклятые аквилонцы еще не получили сполна. Так что, приходилось торопиться.

* * *

Пожары, словно сигнальные костры маяков, горели на всем протяжении границы, предупреждая об опасности. С тех пор, как киммерийцы начали вторгаться в пределы аквилонского королевства, мужчины, чьи волосы успели поседеть, рассказывали о войне с северянами тем, кому предстояли сражения. Наверное, так поступали люди во все времена.

Мелсер избежал участи большинства своих соотечественников на юге Киммерии, как оказалось, только затем, чтобы быть завербованным в армию, которая должна была противостоять набегам варваров. Поскольку у него уже имелось копье, то начальство не потрудилось выдать новое. Правда, он получил короткий меч, изрядно поржавевший и шлем, который тоже в отношении надежности далеко не ушел. Когда Мелсер заикнулся про кольчугу, ему просто рассмеялись в лицо.